А потом Шутник зашатался и тяжело рухнул на груду битой посуды; и нож, звякнув, упал рядом с ним. Оборотень поворотился было к товарищу, но тоже грузно осел на пол, затем повалился на бок и тяжко всхрапнул.
В таверне воцарилось длительное молчание. Нарушил его ехидный голосок матушки Джеф.
— Так-так, Лайам Ренфорд, и вы говорите, что вы — никакой не маг?
Пришлось осмотреть недвижно лежащих воров, чтобы проверить, не поранились ли те при падении. У Шутника на лице обнаружилась пара мелких порезов; в остальном же спящие были в полном порядке.
— Оставим их здесь. Проснувшись, они заберут Двойника с собой, — сказал Лайам. Стражник и ведьма только кивнули, явно не собираясь ему возражать. — Боулт, вы проводите матушку Джеф до дома?
— Да, квестор.
— А вы что станете делать? — рискнула спросить старуха.
— Я ненадолго тут задержусь. Мне нужно подумать.
— Вас беспокоит Храмовый двор? Я правильно угадала?
— Да, — ответил Лайам. — Но мы все сделали верно. А теперь ступайте. Они скоро проснутся, и не в самом радужном расположении духа.
Стражник с ведьмой ушли. Переступая порог, матушка Джеф оглянулась через плечо, но Лайам этого не заметил. Он лихорадочно размышлял.
Гигантские птицы, осаждавшие дух Двойника, скорее всего, были каменными грифонами, решившими освободить своего томящегося в храме Беллоны собрата. Тут все сходилось. Серым грифонам доступен эфирный план, и призракам этот план также доступен. Они предложили скитальцу сделку. Дух помогает украсть пленника, грифоны возвращают ему тело, то есть дают приличным образом умереть. Но дух Двойника помешался и оказался ни к чему не пригоден. Тогда кто же решился помочь загадочным существам?
Лайаму казалось, что он знает ответ на этот вопрос. Столь, впрочем, невероятный, что ему не хотелось в ту сторону думать.
Однако думать все-таки приходилось, ибо план действий назавтра Лайаму следовало составить, сообразуясь с новой догадкой. Какое-то время он стоял, уставившись в одну точку, потом кивнул и принялся обыскивать Оборотня. Не найдя того, что ему было нужно, он перешел к Шутнику, и в его карманах обнаружил желаемое — небольшой комплект воровских отмычек. Лайам сунул Шутнику в карман золотую монету, а отмычки переложил к себе в кошелек. Покончив с этим делом, он покинул таверну и быстро зашагал по ночным улицам к городской конюшне.
Фануил присоединился к нему уже на пути к дому; он уселся впереди хозяина на луку седла.
— Как по-твоему, могло ли такое случиться? — поинтересовался Лайам.
«Могло».
— Да, но есть ли в этом какой-нибудь смысл?
«Нет. Зачем каменным грифонам понадобилась чья-то помощь? И с какой стати он взялся бы им помогать?»
Они добрались до скалистой тропы и двинулись вниз к бухте. В небе ярко сверкали звезды, а по морю тянулась дорожка лунного света.
— Есть, конечно, способ кое-что прояснить.
«Какой?»
Лайам промолчал. Даймонд, пользуясь тем, что хозяин дал ему волю, медленно побрел через пляж к двери своего сарайчика.
— Могила. Мы можем разрыть могилу.
Он бросил взгляд в сторону укромного уголка пляжа, укрывшегося в тени высокой скалы.
«И что ты надеешься там найти?»
— Ничего, — отозвался Лайам, затем вдруг одним порывистым движением соскочил с коня и распахнул дверь в сарайчик. — Совсем ничего. Я пошел спать. Разбуди меня за час до рассвета.
Если не считать экзотический танцовщицы, которая била в барабан и кричала: «Проснись!» — сновидения в эту ночь Лайама не посещали.
Он сполз с дивана и дотащился до кухни, чтобы разжиться горячей водой, размышляя попутно, можно ли это считать добрым знаком. Добрым, не добрым, но, конечно же, в первую очередь столь глубокий сон свидетельствовал о том, насколько он вчера измотался. А резь в глазах и постоянные позывы к зевоте подтверждали, что полностью избавить его от усталости этот сон все же не смог. Умывание немного взбодрило Лайама, но все равно он чувствовал себя глубоко несчастным. Обрывочные размышления о предстоящем визите в храм новой богини тоже не добавляли ему радости.
— В конце концов, ведь это нетрудно, — заявил Лайам, когда они с Фануилом, каждый на свой лад, наслаждались горячим кофе. — У клетки должна быть какая-то дверца. Не могли же они городить решетки прямо вокруг этого существа.
«А что, если она заперта?»
— Навряд ли. Зачем такой клетке замок? Хватит и обычного засова снаружи. У зверей, подобных грифонам, не имеется рук. Впрочем, даже если клетка и заперта, у меня есть отмычки.
Вот Шутник разозлится, подумал удовлетворенно Лайам. Он не испытывал на этот счет ни малейших терзаний. Во-первых, подручный Оборотня был типом зловредным. А во-вторых, он ведь оставил ему взамен золотой. Конечно, новый набор отмычек на базаре не купишь, но это уже трудности самого Шутника.
«Да, но почему ты собираешься это сделать?»
Лайам не знал, как ответить на этот вопрос. Но все-таки попытался:
— Потому, что это кажется мне справедливым. Мне всегда не нравилось, что Клотен томит в неволе грифона. Вдобавок — и это весьма важно — я смогу вместе с ним оттуда убраться.
«Ты уверен?»
— Пока что — да. А если у меня появится хоть капля сомнения, я и пальцем не шевельну.
Дракончик вновь склонился над чашкой и с громким сопением втянул в себя аромат напитка.
Стул был удобным, кофе — просто отменным, и какое-то время Лайам забавлялся, размышляя, а не остаться ли тут на весь день? В конце концов, ну что он забыл в этом тесном, мрачном, каменном Саузварке? Впрочем, эти размышления не помешали ему, допив кофе, убрать со стола и отправиться в сарайчик за Даймондом. Фануил деловито трусил следом за ним.
Свежий холодный воздух прогнал последние остатки сна. Лайам на миг задержался в уютном пространстве дворика, аккуратно вымощенного камнями, глядя на предрассветную синеву неба и слушая шорох волн, набегающих на песок. Здесь было так хорошо, что Лайам снова — и чуть ли уже не всерьез — подумал, а стоит ли ему сейчас куда-то там ехать.
Тут из сарайчика донеслось фырканье Даймонда, и Лайам неохотно пошел на зов, старательно отводя взгляд от дальнего пятачка слежавшегося песка, где он — не так уж в общем-то и давно — похоронил Тарквина.
Хотя было еще рано, на Храмовой улице уже собралась толпа человек в пятьдесят. Горожане испуганно жались друг к другу и приглушенно перешептывались. Какой-то стражник, заметив Лайама, вытянулся в струну и указал в сторону тупика:
— Эдил ожидает вас, квестор.
Лайам с некоторой заминкой кивнул и тронул Даймонда каблуками. Конь двинулся через толпу; люди поспешно перед ним расступались, словно чего-то страшась. Кессиас, выстроив часть стражников у входа в тупик, прохаживался вдоль строя. Его подчиненные были вооружены и облачены в боевые доспехи; каждый держал в руке факел. Эдил поймал взгляд Лайама.
