подножию холма и началу города, и вовсе проходила сквозь густые заросли кустарников и ив. Ничего настораживающего или странного я не заметила.
– Подожди выводы делать,– хмыкнул Игнат, перехвативший свою спортивную сумку удобнее. Я же, щелкнув пальцами, подняла в воздух чемодан под насмешливый взгляд Игната.
– Выпендрежница, – фыркнул он и потрусил вниз по тропинке.
Я лишь пожала плечами. Если есть магия, то почему бы ею не воспользоваться?
Впрочем, Игнат был прав: чем ниже мы спускались по тропинке, тем реже становилась растительность. Сначала это не бросилось в глаза – лишь стало как будто больше просветов между ветками у кустарников, но дальше стали попадаться и вовсе голые кусты с полностью отсутствующей зеленью. Только скелеты, не усеянные изумрудными листьями, ягодами или, на худой конец, почками. Трава казалась словно вытоптанной, а ивы – сухими и голыми. У входа в город глаза пугала голая земля, усеянная высохшим сеном. Назвать это травой я бы не смогла и при всем желании. Если бы я не знала о происходящем, то подумала бы, что земля просто выжжена.
Переглянувшись с Игнатом, мы прошли в распахнутые каменные ворота. Стражники в доспехах, пристроившиеся с арбалетами в теньке, лениво проводили нас взглядом, даже не поинтересовавшись, кто мы и куда.
За что их осуждать у меня не получалось, потому что солнце пекло так, что работать не хотелось, а вот нырнуть в ледяную водичку – очень даже. И как, бедные, справляются? Даже вороны и те распластались на камнях, лениво каркнув нам вслед.
Переступив черту города, мы сразу же оказались на площади, где нас уже ждал силуэт знакомого мужчина, поглядывающего между делом на карманные часы. Не думаю, что у Томаса была практическая польза в этом, ведь каждый знает, что маги могут определять время с помощью простейших бытовых заклинаний. Скорее, эти золотые часы на тонкой цепочке были атрибутом для подчеркивания его статустности. Но тут, конечно, каждому свое.
– Господа, – произнес маг с широкой улыбкой, пожав руку Игната и, не найдя ничего лучше, чем коснуться губами моей руки. – рад приветствовать вас в Люцерне, жаль, что при таких печальных обстоятельствах. Уверяю вас, сложись ситуация иначе, вы были бы крайне очарованы нашим миром.
Пока Игнат, обычно не особо утруждающийся светскими беседами, что-то любезно отвечал Томасу, я осматривала широкую площадь, мощенную светлым камнем. Напротив нас возвышалось трехэтажное здание с белоснежными колоннами, стрельчатыми окнами, небольшими распахнутыми настежь балкончиками, окаймленными резными перилами. Перед зданием, которое Игнат назвал местной мэрией, расположился большой фонтан.
– Почему здесь нет никаких существ? – удивленно вопросила я, оглядев пустующую улочку. Даже кошка, показавшаяся в конце переулка, поспешила удалиться прочь.
– Разгар рабочего дня, – пожал плечами напарник. – а все, кто не работе, прячутся в домах от жары.
Ну да, не у всех в компании есть ведьмовские наговоры, поддерживающие оптимальную температуру тела хоть в стоградусную жару, хоть в ледниках.
– Итак, – обстоятельно произнес Томас, в очередной раз взглянув на часы. – прежде, чем мы окажемся в резиденции, хотелось бы обсудить некоторые детали дела. Как вы относитесь к тому, чтобы отведать местной кухни?
– Прекрасно отнесусь, – усмехнулся Игнат, одной из главных целей жизни которого было набивание желудка.
Заручившись одобрением мага, мы неспешно двинулись направо. Спрашивать, почему Томас не соорудил портал, я не стала. Может быть, дело было в том, что идти нам было не так уж и далеко – городок хоть и симпатичный, но крайне маленький, здесь наверняка все было не далеко друг от друга. Или, быть может, Томас хотел предоставить мне возможность оглядеться.
Последнее было очень кстати.
Улочка, по которой мы шли, оказалась довольно короткой – впереди, за стройным рядом домов, уже виднелись макушки елей. Вдоль улицы тянулись светлые коттеджи с цветущими садиками, огражденными симпатичными невысокими резными заборчиками или зелеными оградами, достигающими в высоте моего бедра. Вот только от этой зелени шел шлейф магии, раздражающий восприятие, как неприятный запах обоняние.
Замерев у одного из цветущих деревьев, я протянула руку и коснулась листочка. Так и есть. Магия.
– Такое здесь кругом, – отозвался Игнат, обернувшись к Томасу, который согласно кивнул.
– В городе растения существуют благодаря поддержке магов. – произнес он. – Нам удается создать видимость контроля над ситуацией. Среди местных жителей не так много магически одаренных, а все, кто обладают магией, происходят из знатных родов и преимущественно состоят на службе империи, а потому знают ситуацию и не выражают недовольства.
– Вот как, – удивленно произнесла я. – у вас каждый наделенный магией работает на империю?
– Нет, что вы. – отмахнулся Томас. – В данном случае это, скажем так, издержки местности. Вы находитесь в портовом городе на юге Люцерна, здесь построена резиденция императорского мага, также это место облюбовано первыми лицами империи. Большинство домов, которые вы видите, принадлежат знатным родам. Как правило, их выходцы выбирают государственную службу.
Я задумчиво кивнула, приняв это заявление к сведению.
Справа показался домик с вывеской, изображающей выпечку. На витрине красовались булочки и плюшки разных размером и расцветок, усеянные сахарной пудрой и чем-то липким и золотым. Рядом стояли баночки с медом и вареньем.
У кондитерской расположились несколько плетеных столиков со стульями. За одним из них неспешно разрезала вафли стройная девушка с черными, как воронье крыло, волосами. На ней было легкое белое платье, достигающее длинной до щиколоток. Из кондитерской к девушке вышел молодой человек и, что-то сказав, присел рядом.
– Кондитерская Бауфмана, – произнес Томас, направляясь к заведению. – лучшее место, где можно отведать пирожных по последним тенденциям развития кулинарной магии. Уверяю вас, вы никогда прежде не ели ничего вкуснее.
Последние слова он произнес уже внутри кондитерской, где, к моему удивлению, было не так много существ. Всего лишь парочка посетителей, любовно складывающих пирожные в корзинки, и один продавец, который явно относился к семье гоблинов. Хотя, исходя из цвета его кожи, голубоватой с изумрудным подтоном, я могла предположить, что в семье имели место быть и тролли. Да уж, сколько учусь и работаю, а никогда не могла с точностью определить вид существ земли и воздуха.
– Только посмотрите, кто к нам пожаловал! – раздался не то рык, не то радостный крик откуда-то из-за прилавка.
Я, удивленно обернувшись в ту сторону, заметила, как в центр кондитерской выходит гоблин, который был едва ли бы выше моего Матвея. Это могло значить лишь одно – перед нами был, возможно, один из самых древних гоблинов этого мира. Такова особенность расы: чем больше лет они прожили, тем ниже становился их рост. Я могла только предполагать, сколько лет этому мужчине.
– Рыггх, друг мой! –
