обойти аномальную зону. Но нас затягивало внутрь. Приборы взбесились, а затем погас свет, вырубились системы. Костя на штурвале, я встал к открывающейся двери, только взял Татьяну за руку. Вспышка резанула по глазам, стекла разлетелись в пыль, и нас с Татьяной выкинуло из самолета. Затем провал. Помню только, как в меня суют какие-то иголки, все болит. Танюша сказала, что мы упали на мягкую пену, как будто нас ждали и «соломки подстелили», – капитан снова стукнул по столу ладонью. – Здесь вообще все странно.
– А у нее не было повреждений?
– Нет. Сказала, что даже не чувствовала холодного ветра, как в вакууме оказалась перед падением. А меня немного переломало. И, черт возьми, я не понимаю, как за один день можно срастить поломанные ребра! На борту мы встретили еще двух пассажиров – молодой парень и женщина лет 35. Особо познакомиться не успели, видимо с ними все было хорошо и их через пару часов уже перевели вниз. С Таней мне тоже особо поговорить не дали.
– Понятно, что ничего не понятно, – Дмитрий осмотрел присутствующих, – Не кипишуем. Нам главное добраться до берега или хотя бы связаться со своими.
– Да не дают связаться! – капитан вскочил с места, – Я им объясняю, что не имею права молчать, надо передать данные по самолету, может еще кто выжил. Они ведь даже не знают, где искать! Не пробиваемый этот Ирики. Какие-то не понятные исследования. Не нравится мне все это.
Повисло напряженное молчание.
– Вы не беспокойтесь, Сергей Анатольевич, – проговорила Мария Сергеевна, – напишите записку, и мы обязательно передадим ее вашей спутнице. Нам-то вы можете доверять, а завтра мы с ней обязательно увидимся.
Капитан с надеждой посмотрел на женщину, кивнул, и несколько успокоившись, сел на место.
– И так, подведем итоги, – Леонид выглядел очень серьезным, – Мы понятия не имеем, что произошло с самолетом, не знаем свое местоположение, находимся на судне неизвестно кому принадлежащем, и неизвестно какие исследования здесь проводят. Из положительного: мы живы, нас не стремятся уничтожить, по крайней мере в данный момент,есть возможность связи (только нужно разблокировать выход), а значит у нас есть все шансы на выживание.
– Как мне нравится твоя позитивность.
Я первая рискнула потянуться к салатам на столе, подавая пример остальным. Мария Сергеевна протянула мне тарелку. Все за столом ожили и решили продолжить серьезные разговоры на сытый желудок.
После ужина в столовую заглянула Таис и позвала пару Гудманов в каюту, где их ожидала доктор. Сама стала убирать посуду в лифтовый отсек.
Мы, не сговариваясь, решили пройти ко мне в каюту, чтобы продолжить беседу.
– Вы правы, – проговорил Сергей, – такая секретность может быть вполне оправданной. Но я не привык ощущать себя в клетке. И слишком много мелочей, которые вводят в замешательство. Их оборудование.
– Подтверждаю, – перебила я, – я такое ни в одной лаборатории не видела.
Сергей кивнул.
– И, как заметила Кира, их внешность. Почему нельзя даже переговариваться с нижней палубой? Тишина мертвая на корабле. И вы качку ощущаете?
– Нет, – Дима задумчиво выглянул в окно, – вокруг корабля постоянный туман.
– Вот я и повторяю – не нравится мне все это. Я лучше бы на лодке ждал спасения в море, больше шансов.
Мурашки пробежали по спине.
– Надеюсь это не торговцы органами? – мое предположение явно привело в шок Соню, но не мужчин. Видимо, это предположение у них родилось раньше.
Мы сидели в моей каюте. Вернее сидели мы с Соней на кровати. Мишка бегал от мамы к Диме и обратно. Сам Дима стоял у окна. Леонид возился с камерами в моей комнате, а Сергей писал записку за столом для Татьяны.
– Так, хорошая новость – одну из камер можно перенастроить. Она явно подключена к общей сети по всему кораблю. И я с помощью своего мини компа смогу попытаться подключиться к обзору других камер.
Леонид довольно потер руки, предвкушая интересную работу.
– А плохая? – не удержалась я от вопроса. Все посмотрели на Леонида.
– А плохая в том, что я не могу понять, что за фигня висит у тебя в углу комнаты. Это однозначно передатчик. Но что он передает? Волны? Звуки? Система мне абсолютно не известна. Разобрать не получается. Заварено на совесть, даже швов не видно. Могу предложить только бредовый способ – обернуть ее чем-то вроде фольги, чтобы хоть как-то обезопасить себя, если, конечно, это вредно.
– Я так понимаю у каждого из нас такая штука в комнате? – Спросил Сергей,складывая листок бумаги.
– Думаю да, у меня стоит, – Леонид, стоя на кровати под камерой, осмотрел комнату – вопрос в том, где взять фольгу…
– Может нам не стоит спать раздельно? – Соня нервничала, – Мы могли бы объединиться с Кирой и спать попеременно, чтобы заметить изменения, а вы между собой…
– Обдумаем этот момент, – Дима явно не горел желанием делить комнату с мужчинами. – Нас трое и мы вполне могли бы сами за вами присмотреть, сменяя друг друга на посту, так что пока не волнуемся по этому поводу. Ты ведь уже несколько дней здесь и ничего страшного ночами не происходит?
– Я такого не помню, – ответил Сергей.
– Вот и нечего сразу панику разводить. Нам еще понадобятся силы. До сдачи этих анализов с нами ничего не произойдет. Делаем вид, что все в норме, нас все устраивает, настрой супер позитивный. Лёня ты пока пытаешься подключиться к системе. Я попытаюсь выжать что-то из персонала лаборатории. Соня разболтай Таис. Кира на тебе Ирикий. Он явно к тебе обращается чаще.
Мой удивленный и возмущенный взгляд не пробил издевательского взгляда Дмитрия.
– Судя по всему, у нас не так много времени, так что информация нужна очень.
– А что я? – Сергей смотрел на Дмитрия выжидающе.
– Люди в гневе часто совершают необдуманные поступки, а у тебя прекрасно получается доставать доктора, так что Ана-рис на тебе капитан. А теперь нам лучше не привлекать внимания и разойтись по каютам.
Все были согласны с данным мнением и стали расходиться. Перед уходом Дмитрий еще раз напомнил, как стучать в случае опасности.
Оставшись в каюте одна, я решила попробовать просмотреть библиотеку, о которой говорил Ирики. Пока я воевала с пультом, в голове опять стал появляться знакомый шум. Да что со мной не так? Стало клонить в сон, но я усиленно сопротивлялась. От болевых ощущений в висках меня стали накрывать звуковые галлюцинации.
« Не поддается!…» – шипел голос в моей голове, «испортите весь проект», – вторил ему другой.
«я отвечаю за свои действия, субъект не
