Мой покойный муж такого бы никогда не допустил, но я всего лишь слабая женщина.
Она так театрально вздохнула, что я сама была готова поверить в то, что мать говорит. Ни грамма сомнений.
Хотя она-то тут не первый раз, может, так и звалась этим именем? Одно хорошо, что этот вопрос мы разрешили.
— Меня зовут господин Хросворт, — тут же представился мамин собеседник. — Касательно комнаты, могу сказать, что студенты живут по два человека, поэтому…
Договорить он не успел, так как мать его перебила, не дав закончить.
— Поэтому вы постараетесь найти для моей крошки отдельную комнату, так как она из другой империи и не привыкла к совместному быту! Это недопустимо!
— Но леди! — попытался возразить он.
— Мне казалось, что я внесла достаточное пожертвование в эту академию, чтобы быть принятой со всем радушием, но почему-то его не ощущаю, — прищурилась она и сделала медленный шажок вперёд, будто кобра, готовая к прыжку. — Более того, что-то мне начинает казаться, что вы не воспринимаете мою просьбу всерьёз!
— Ну что вы! Меценаты для нашей академии очень важны! — несколько побледнел комендант.
— Отлично, тогда я жажду увидеть лучшие покои для моей Фиалочки! — отрезала она и села на стул. — Ну что же вы стоите, любезный? Хотите, чтобы моя девочка на обед опоздала, раз уж на завтрак не пошла? Шевелитесь! Мы подождём вас в этом кабинете, — царственно махнула она рукой и господина Хвосварта буквально вынесло за дверь порывом ветра.
Я тоже прошла и села на второй стул, постаравшись красиво разложить платье вокруг, так как эта неудобная одежда мне часто мешала, путалась в ногах и мялась.
— Мама, но я же не против соседки! — зашептала я, — говорили же об этом.
— Родная, я всё обдумала. Тебе на первых порах так будет легче, так как ты сможешь помогать себе магией, которую не придётся прятать от посторонних. Твоя комната — это твоё убежище. И ещё ты сможешь присмотреться к окружающим, чтобы решить, есть ли кто-то, с кем ты согласна жить, ведь выгнать из комнаты труднее, чем подселить в неё. У людей часто есть странные привычки и тебе они могут совсем не понравится. А вдруг твоя соседка будет храпеть? Нет, сначала всё выясни, а потом уж начинай совместное проживание с кем-то!
В маминых словах было много правды. Хоть я и хотела как можно быстрее влиться в коллектив, но есть возможность того, что мне действительно пока проще одной пожить. Обвыкнуться.
— Хорошо, ты права, присмотрюсь к окружающим.
— Вот и умничка!
Дверь открылась, и комендант пригласил нас проследовать за ним.
На пятом этаже нашлась свободная комната, небольшая, хоть и чистая. Проблемы я не видела, хоть и не привыкла к столь компактным жилищам и уже хотела поблагодарить мужчину, как мать аккуратно отодвинула меня от двери, заглянула внутрь и отошла от ней, обернувшись к господину Хвосварту.
— Что это за чулан? И зачем вы нам его продемонстрировали? — удивлённо спросила она.
— Это не чулан, а отдельная комната, — несколько запинаясь произнёс он.
Мама подняла глаза к потолку и медленно выдохнула.
— Вот сколько раз я должна повторить, что моей девочке требуется приличная комната, а лучше покои?! — уже совсем не по-доброму спросила она.
— Но леди Ниалинская! Покои предназначены только преподавателям, и они платные!
— Так всё дело в этом? В деньгах? Что же вы молчали? Сколько надо заплатить за год?
— Но девушка не преподаватель!
— Она гость из другой империи, вот если бы сюда приехала делегация, вы куда бы её разместили?
— На преподавательский этаж, — тихо ответил комендант.
— Вот и ответ на ваш вопрос!
— Но там дверь не выходит на студенческий этаж.
— А вы отведите меня туда, а я уж решу, что там, куда выходит!
Нам пришлось спуститься на первый этаж, а потом подняться на второй по другой лестнице, надо полагать, она и вела в эти самые покои для преподавателей.
— Какие ближе всего к студенческому крылу? — осведомилась мама.
Комендант обречённо ткнул пальцем в ближайшую от лестницы дверь.
Мама решительно вошла в неё, и лицо тут же прояснилось.
— Не дворец, но две комнаты и ванная есть! Берём эту. Входите!
Мы с мужчиной вошли в покои и закрыли дверь. Мама приложила руку к стене, и дверь за нашей спиной исчезла, а появилась в другой комнате, той, что была спальней.
— Ну вот и всё! — радостно объявила она, выходя на втором этаже студенческого крыла. — Велите нести вещи девочки сюда!
Комендант несколько ошалело оглядывался и только кивнул на мамины слова. Переспорить мою родительницу просто невозможно, мне ли не знать это!
Вещи стали появляться в моей комнате с такой скоростью, что, если бы я сама не видела, что их носят люди, никогда бы не поверила. Комендант подгонял носильщиков с большим энтузиазмом и косился в сторону маменьки, отслеживая её реакцию.
— А кто это? — чуть кивнула я на наших помощников. — Для студентов вроде староваты.
Я не очень хорошо разбираюсь в человеческом возрасте, поэтому могу и ошибиться.
— Это обслуга общежития, — небрежно пожала плечами маменька. — Не тебе же тут полы в коридорах мыть, да дрова в камины таскать.
— Я могла бы и научиться, — с энтузиазмом сообщила ей, — а дрова можно магией перенести.
— Вот ещё не хватало! Если тебе так охота изображать прислугу, то делай это в пределах своей комнаты!
Не стала ничего говорить по этому поводу.
Сейчас мама закончит мне помогать с переездом, вернётся домой, и я смогу спокойно учиться, чему захочу и где захочу. Думаю, её родительского энтузиазма растрачено за эти дни на ближайшие десять лет.
Я присела в кресло у столика и оттуда наблюдала за суетой, что затеяла родительница.
Комендант даже приволок какой-то новый ковёр более «женственного цвета». Это его слова, а не мои. Меня и синий ковёр не смущал, но он уверял, что этот тёплый цвет мне подойдёт больше!
— Да, любезный, и ворс тут получше, — благосклонно кивнула мама. — А как же у вас кормят детей? Надеюсь, в комнату доставляют самое лучшее?
Учитывая, что она была в курсе существования столовой, маменька уже откровенно потешалась над бедным господином Хросвортом, который тяжело дышал и мялся в дверях. Он очень бы хотел уйти от нашей «тяжёлой» семейки и выпить спокойно свой давно остывший напиток.
— Так есть же столовая с широким выбором блюд, — обречённо стал он объяснять маме, в комнаты еду не подаём. Не положено.
— Так, мой цветочек… — завела свою песню мама, но тут я уже больше
