Ознакомительная версия.
– Каких, например? – не поняла Саша.
– Я не знаю… Может быть, происходит что-то еще? Ты кого-то боишься?
Саша посмотрела на него, пытаясь понять, чем вызван такой вопрос. Наверное, Максим рассказал ему и о ее кошмарах тоже. Либо же у него были видения, о которых он ей по какой-то причине не говорит.
Еще вчера она думала, что рассказала бы ему все, если бы они еще общались, но сегодня, убедившись, что никакой слежки за ней нет, она почему-то испугалась, что он тоже предложит ей отдохнуть. Она и сама, наверное, уже думала бы, что это параноидальный бред, если бы не разбившаяся вчера чашка.
– Если я скажу, ты, как и Макс, решишь, что я спятила, – криво улыбнулась она, разглядывая проезжающие мимо машины. – И мне останется только гадать, кто из вас первым отправит меня к психиатру.
– Определенно я буду последним человеком, который отправит тебя к психиатру, – сдержанно прокомментировал Войтех. Когда-то его тоже насильно отправили к психиатру, который ничем ему не помог, потому что, как был уверен тогда Войтех и продолжал верить до сих пор, он видел то, что не укладывалось в чужие представления о мире, но при этом не было галлюцинацией. – Скажи, сколько раз за время нашего знакомства я озвучивал теории, тянувшие на психиатрический диагноз?
Саша снова посмотрела на него и улыбнулась на этот раз искренне.
– Я и забыла, что ты у нас псих со стажем. Это я вечно пыталась искать во всем рациональное зерно, а теперь Вселенная как будто решила пошутить надо мной за это.
Они как раз подошли к небольшому окошку с яркой вывеской, где продавали обещанный Сашей «прекрасный кофе», и это дало ей время напомнить себе, что именно Войтеху она может рассказать все без утайки, и сформулировать свои мысли.
– Знаешь, мне даже сложно описать, – начала она, согревая замерзшие пальцы о горячий стаканчик. – Мне все время кажется, что на меня кто-то смотрит. Иногда это почти не чувствуется, а иногда ощущение такое сильное, что я теряюсь и не могу пошевелиться от страха. Дома, на улице, на работе, в магазине. Я боюсь выключать свет, когда одна дома, все время кажется, что рядом кто-то есть. Кто-то, кого я не вижу. Из-за этого мне уже кошмары снятся по ночам, даже в них меня все время кто-то преследует.
– Давно это с тобой? Оно началось до или после нашей последней встречи?
Саша задумалась, вспоминая.
– Такое было и раньше. Я не говорила тебе, но год назад, когда мы искали некроманта, я проснулась среди ночи от того, что мне показалось, будто в комнате кто-то есть. Даже Максима разбудила, чтобы он проверил всю квартиру. И потом такое повторялось пару раз, но так… Я даже не боялась, привыкла. Думала, что наши расследования производят на меня все же большее впечатление, чем я считаю. Гораздо хуже стало две или три недели назад. Может, мне не хватает адреналина, и я все это придумала? – Она улыбнулась, давая понять, что сама не верит в такое предположение.
Войтех скептически хмыкнул.
– Мне кажется, ты не похожа на человека, который может довести себя надуманной проблемой до истощения всего лишь на почве скуки. И потом, я уверен, что в твоей жизни хватает людей, которые постараются убедить тебя в том, что это просто скука, усталость, фантазии или что-то в этом роде. Я все-таки рискну побыть тем, кто попытается найти черную кошку в темной комнате, даже если ее там нет. Сможешь вспомнить, когда именно все стало хуже? Или это происходило постепенно?
Саша сделала несколько глотков горячего кофе, вспоминая, а потом вдруг посмотрела на него, и лицо ее при этом просветлело.
– Я тебе даже точную дату назову. У меня все же сломался замок в кулоне, как ты и предупреждал. Я его носила в ремонт, чек остался. – Саша открыла сумку, ища внутри чек. – Мне тогда как раз первый кошмар приснился, хорошо что соседи скандалом своим разбудили. До утра уже уснуть не смогла. Вот. – Она вытащила из кармашка сложенный вдвое листок. – Четвертое октября. С тех пор все и началось.
Войтех взял у нее чек, отчасти ожидая получить очередное видение, но ничего не произошло, поэтому он просто развернул бумажку, пробежался глазами по написанному, убедился, что она назвала верную дату, и вернул чек обратно.
– Значит, с четвертого октября. Ухудшение проявилось кошмарным сном, после этого ощущение чужого присутствия и пристального внимания усугубилось, правильно я понимаю? Что-то еще происходит?
– Еще… чашка вчерашняя. Она сама упала, я ее не трогала, – после очередного непродолжительного молчания призналась Саша. – Я уверена, что не зацепила ее.
– Кошмары, чужое присутствие, передвижение предметов – похоже на классическое преследование призраком. Правда, непонятно, почему это началось только сейчас, если это связано с местом жительства. Равно как и почему ощущение преследования сохраняется у тебя вне дома. Впрочем, это ведь не точная наука. Есть ли вероятность, что в истории вашей квартиры может быть какое-то… событие, которое могло стать причиной подобного?
– Нет, едва ли. Дом новый, построен меньше десяти лет назад. Мы вторые владельцы своей квартиры, а до нас там вообще никто не жил, предыдущие хозяева даже ремонт в ней не делали.
– Тем не менее, стоит проверить события на этапе постройки. И поинтересоваться настоящим, – Войтех сказал это так, словно внес соответствующие пункты в воображаемый ежедневник. – Например, что там за ссора была у соседей?
– Да обычный скандал, они постоянно ругаются, – Саша пожала плечами. – Правда, в тот раз как-то уж совсем разошлись, не удивлюсь, если мебель переломали, в нашу стену постоянно что-то летело. Макс даже хотел пойти утихомирить их немного.
– Но не пошел? Почему?
– Я не хотела, чтобы он вмешивался. Я знаю своего мужа, мог бы еще и крайним остаться.
– Хм… – Войтех не смог скрыть удивления. Всего год назад Саша устроила ему жесткую отповедь за то, что он не пожелал вмешиваться в полицейское расследование и заниматься спасением похищенных маньяком девушек, а предпочел сосредоточиться на своем расследовании и событиях, связанных с девушкой, которую тот же маньяк уже успел убить. Услышать теперь, что Саша предпочла не вмешиваться в конфликт за стеной, хотя такие конфликты частенько заканчиваются плачевно для более слабой их стороны, было для него удивительно. – Неожиданно.
– Почему? – не поняла Саша.
– Обычно ты среди неравнодушных граждан.
– Мы четыре года живем в этом доме и четыре года слушаем скандалы соседей. И наверняка они ругались еще до того, как мы въехали в свою квартиру. Если им это нравится – с чего мне вмешиваться?
– А если речь идет о домашнем насилии? Знаешь, разъяренный мужчина может ударить женщину стулом так, что она больше уже никогда не встанет. Тысячи женщин гибнут ежегодно при таких обстоятельствах. Остальных просто калечат.
Ознакомительная версия.
