— Нет вообще ничего!
— Поехали в ресторан. Я вас угощаю. Выпьем кофе для затравки, а потом нормально поедим. У вас сегодня какие планы? Вы ведь выходная?
— Я планировала выспаться.
— Любите спать?
— Люблю! — призналась я. — Осторожно! Очень горячо... Так о чем вас допрашивали?
— Видел ли я машину «Волк-350», государственный регистрационный номер такой-то, на пустыре тогда-то и тогда-то... Я сказал, что видел. Мои друзья из уголовной были недовольны.
— Почему?
— Им не понравились результаты экспертизы. Они все запутали.
— Нашли хозяина пакета?
— Да. Нашли фирму, склад, потом магазин, выяснили, что четыре месяца назад пакет купил Антон Татарский. Там куча его отпечатков... Есть и отпечатки самой Елены.
Присев на корточках перед шкафом, я продолжала поиски еды. Услышав последние слова, замерла на секунду, глянула на него искоса. Он глотал кофе и улыбался.
— Елены! — повторила я. — Может, все-таки самоубийство?
— Вы где пакет нашли? — спросил он.
— На пустыре. Не самоубийство... Но получается, и Горик не лгал.
— На пакете была пыль с пустыря... Правда, очень мало. Вы не отряхивали пакет?
— Я была очень осторожна... А Виталика разыскали?
— Да. Он вначале упирался, но ведь есть ваше официальное заявление. Короче говоря, ваш Виталик подтвердил свои показания. При этом он назвал вас проституткой.
— У Виталика в голове все перепуталось.
— Не скажите. Чтобы доказать, что он был на пустыре и разговаривал с вами двадцать четвертого июля, проверили его счет и обнаружили, что именно в этот день он переводил на вашу карточку сто тысяч!
Я хихикнула.
— За что он вам заплатил? — вполне серьезно спросил Гергиев.
— Хотите привлечь за неуплату налогов?
— Думаю: неужели можно так ошибаться в человеке! Проституция — ваше хобби?
— Пусть это будет моей маленькой тайной.
Он покачал головой.
— Ужас... В общем, суду все это может не понравиться. Ведь если Горик говорил правду, то он физически не мог в тот момент находиться в доме Татарских. Он был в отключке. И на пакете нет его отпечатков. А вдруг вся его вина в том, что он продал Татарскому пароли?
— Все равно сорок лет.
— Но не пожизненное! Лет через десять, как водится, скосят половину. А вдруг просто проболтался, когда они вместе кололись? Тогда всего пять. Кстати, представляете, он выиграл лечение от СПИДа!
— Вот невезучий! Выиграл лечение, а сам в тюрьме!
— Почему невезучий? Его будут лечить в тюрьме. Через полгода он будет здоров, а тюрьмы у нас, откровенно говоря, не хуже, чем его квартира. Заодно и от наркомании вылечат — там не поколешься. И главное, отпустят мать.
— Что же за толстуха была в доме у Елены?
— Знаете, о чем я подумал... — Гергиев допил кофе и опрокинул гущу на блюдечко, с любопытством вглядываясь в полученный узор. — Гадать не умеете?
— Нет. Но знаю, что смотрят не на блюдечко, а в чашку.
— Да?.. Я подумал: а может, толстуха была беременной? Скажем, беременной любовницей... — он замолчал, быстро глянул на меня, потом снова уставился в блюдечко. — Скажем, беременной любовницей... Антона Татарского. А? С ней-то он и убил жену, с ней и сбежал.
— И такая версия имеет право на существование. Как, впрочем, и любая другая. Как вы думаете, его найдут?
— Думаю, нет... С мужем не помирились?
— Нет.
— И не помиритесь?
— Он ушел к другой женщине.
— Да вы что? А Марианна доказывала мне, что это невозможно.
— Странно. Обычно она утверждает, что все мужья и жены изменяют друг другу.
— Она говорила, что ваша семья — исключение... Жалко, что я не знал этого раньше... Значит, развод?
— Мы не были зарегистрированы.
— Я тут попытался его найти... Но не нашел. Не знаете, где он?
— Нет. А зачем он вам?
— Просто хотел поговорить... Узнать планы... Ну что? Поедем есть?
— Нет, я не хочу. Поезжайте один.
— Что будете делать?
— Поеду в одно место. Давно планировала.
— Можно я с вами?
— Вы же не знаете, куда.
— А мне все равно.
«Вот прицепился! — с неудовольствием подумала я. — Но меня ты ни на чем не поймаешь! Потому что я не жадная. Спрятанные мной тридцать миллионов обнаружить почти невозможно». Я пожала плечами:
— Ну, если все равно, поехали.
...В дороге он все-таки начал ныть, что очень голоден, что может умереть от язвы желудка, что, возможно, у него из-за моего сахара начинается грипп и, если не поесть, иммунитет не справится с болезнью. Я ехидно поинтересовалась, не начинается ли у него из-за моего сахара импотенция, но он ответил, что наоборот. В итоге мы потеряли два часа в шикарном ресторане.
Он явно хотел поразить меня. Но поразил официантов. Из-за водопада даже высунулся администратор, чтобы посмотреть на двух придурков, согласных заплатить сумасшедшие деньги за яйца с йогуртом.
Правда, подали не яйца, а икру с тостами, французское сырное суфле, утиную грудку, копченое мясо с дыней и клубнику — и все это под серебряной крышкой. Также притащили букет настоящих роз, коробку сигар и мне в подарок — записную книжечку, обтянутую атласом и расшитую светло-зеленым бисером. К книжечке на золотой цепочке крепилась атласная же ручка.
— Охренеть! — подытожила я, чтобы сделать Гергиеву приятно.
Администратор побледнел. Мы уже уходили, а он все стоял, спрятавшись за водной стеной, и о чем-то возмущенно шептался с разносчиком горячих булочек. Гергиев же был в восторге от моего красноречия.
— Ну вот, теперь я немного заправился! — удовлетворенно сказал он, усаживаясь в мои «Жигули». — Куда едем?
— Сейчас увидите.
Он догадался за два квартала. Все-таки он очень умный. Но ничего не спросил. Молча вылез из машины, пошел за мной, кашляя, как и я, от табачного дыма, миновал гогочущих перед экранами клетчатых, открыл директорскую дверь, облегченно вдохнул чистый прохладный воздух.
— О, это вы, мои старые друзья! — без особой радости сказал Дайка-старший, отрываясь от каких-то карт и схем, лежавших перед ним на столе. — Неужели следствие продолжает интересоваться нашим скромным прибором? Видать, дела ваши плохи... Эх, вы! — Он укоризненно посмотрел на меня. — А ведь клялись, что не из полиции!
Я развела руками.
— Чего вы хотите на этот раз?
— Я пришла поболтать.
— В рабочее время? Но в любом случае, присаживайтесь. Поболтать я и правда люблю, особенно с официальными лицами. О чем будем болтать?
— Вы не смотрели несколько дней назад программу по сто двадцать третьему каналу? О биополях-призраках?
— Я такую чушь не смотрю.
— Я смотрел, — влез Гергиев. — Это мой любимый канал. И мне тоже показалось, что чушь.
