Авторы ввели понятие селективной декогеренции, т. е. такой трансформации исходной системы (а системой в авторской трактовке является определенный элемент социума, выделяемый связанностью с неким кругом событий), при которой конечное ее состояние включает заранее определенные базисные элементы. В сюжете повести – это определенные варианты исходов ключевых ветвлений (например, вердикт присяжных на суде по делу Краузе).
Разумеется, для целенаправленного осуществления такого процесса необходимо «технологическое знание» – как, чем и каким образом воздействовать на исходную систему для получения нужного результата.
Ни современная наука, ни герои повести таким знанием не обладают. И, разумеется, не дело авторов детально прописывать процедуру селективной декогеренции. Но это вовсе не значит, что, не обладая знанием о механизме селективной декогеренции, нельзя ее осуществить. Подавляющее большинство водителей, поворачивая ключ включения зажигания, абсолютно ничего не знают о механизме процесса цепного окисления углеводородов, протекающего в цилиндрах двигателя автомобиля. Тем не менее, они запускают этот процесс и достигают поставленной цели – автомобиль трогается с места.
В данном случае важно, что авторами выдвинута идея о том, что достижение такой фантастической цели, как целенаправленное изменение структуры реальности, совместимо с физическими основами квантовой механики.
Авторы не дают читателю ключа зажигания, но указывают на то, что замок, в который нужно вставить такой ключ, физически реален…
Ю.А. Лебедев
Елена Клещенко
Убийство в салоне красоты
2077/06/18, 9:30
Детектив сидел на лестнице, прямо на бетонной ступеньке, с лэптопом на коленях. У щеки чернел микрофончик: шеф отдавал команды флай-ботам, ведущим видеосъемку. Детектива звали Сергей. Лет под тридцать, тощий и долговязый, черные волосы связаны на затылке в хвост. Фред поступил в его распоряжение позавчера, а сегодня, не успел войти, – доброе утро, у нас убийство, через минуту выезжаем.
Фред Харпер, стажер в отделе по расследованию убийств, присел на корточки у начальства за спиной и стал смотреть на экран. Сергей этого не запрещал, даже настаивал, чтобы стажер сам держался в курсе дела.
Экран был разделен на шестнадцать прямоугольничков, и каждый жил собственной жизнью, меняя крупные планы на общие, кружась и замирая. У Фреда заломило во лбу, он моргнул пару раз и принялся рассматривать кадры по отдельности. Камеры нижнего ряда парили над самым полом: дорогая имитация дерева, пестрый ковер с разноцветным геометрическим рисунком. В кадр попала полупрозрачная кисть руки – убранное тело уже заменили голограммой. По-детски тонкие пальчики, оранжевый лак на овальных ноготках… Камера заскользила вдоль руки, и Фред отвел глаза: еще раз видеть лицо не хотелось.
В среднем ряду мелькали стулья и пуфики, в верхнем – окно, подоконник, рабочий столик убитой. Прозрачные флаконы с лаками и красками всех цветов радуги, узорные штампики, стразики, трафаретки, подушечки, пилочки, палочки, щипчики… Шеф бубнил в микрофон: «Седьмой, стоп, два дюйма на пять часов и так остался. Четвертый, о’кей, продолжение программы. Седьмой, крупный план, самый крупный. Сохранить, продолжение…» Экранчики в разных ракурсах показывали предмет, лежащий на ковре: герметичная капсула с ярким цветком орхидеи, размером со сливу.
Было слышно, как у дверей переговариваются полицейские. «Может, она и не по нашему отделу?» – «Фигня. Не слышал, что доктора говорили: паралич дыхательных центров. А девочка молодая, ничем не болела. Нейроствол, это я тебе скажу и без всяких долбаных экспертов». – «Да за что ее так?» – «А вот этого я тебе не скажу, тут эксперт нужен».
– А-га, – сказал шеф. – Седьмой, шестой, стоп. Свет-один, вниз до нуля, максимальная яркость. Чуть назад и повернись по часовой стрелке… Фред, смотри сюда. Что видишь?
Стажер уставился на участок ковра. Посередине ворсинки слегка приглажены, образуя…
– След?
– След от волочения. Тело подтащили к двери, там и оставили.
– Зачем?
– Чтобы открыть замок ее пальцем. Тут двусторонние замки с папиллографом, настроены на всех сотрудников. Тебе задание: когда получим доступ к их компьютеру, сразу скопируй протоколы «смартхоума» и сопоставь с показаниями свидетелей.
9:46
Перепуганные мастера из «Салона Джоса и Ангела» рассказывали примерно одно и то же. Накануне вечером, в начале десятого, все они – четыре парикмахера-стилиста, два косметолога, два визажиста, мастера по боди-арту, массажисты – один за другим ушли. Жертва, нейл-мастер, Джорджина Риан двадцати четырех лет, задержалась: сначала сказала, что забыла выключить подогрев в ванночке, потом – что не закрыла флакон с осушителем, потом еще что-то… Мисс Шу, администратор, допускала, что Джорджина специально хотела остаться одна. Она раза три спохватывалась и возвращалась, это выглядело немного странно. Утром уборщик нашел ее: ничком на ковре, возле входной двери. Непосредственной причиной смерти была остановка дыхания. С очень высокой вероятностью можно предположить применение волнового оружия, воздействующего на нервную систему.
Компьютерная программа, управляющая настройками помещения, все подтвердила. Накануне вечером после девяти дверь открывалась и закрывалась несколько раз подряд. В промежутке между последним и предпоследним открыванием двери (21:14–21:28) «смартхоуму» поступили три голосовых команды: «зеркальность окон максимум», «освещение в зале яркость три», «освещение минимум». И затем – «входная дверь, Дж. Риан» – папиллографу все равно, касается ли его рука живого человека или мертвого.
Журнал регистрации был любопытнейшим документом. И пришедшие впервые, и постоянные клиенты звались уменьшительными именами и прозвищами – Клаус, Марго, Анджали, Тим, Алекс, Лила, другой Алекс, Ояма, Борис, Банни, Симо… – всего около восьмидесяти человек за день, ничего себе камерный салон для избранных. (Впрочем, цены на услуги подтверждают, что именно для избранных, а не для всяких-разных.) Личности пришлось устанавливать по номерам кредитных карт. Зато для каждого клиента были известны процедуры, время, в которое они проводились, а также имена мастеров и приблизительное время ухода. Кроме посетителей, в число подозреваемых попали все мастера и курьер, привозивший им обеды.
С администратором детектив беседовал сам. Кэтрин Шу, по документам тридцать лет, на вид двадцать с небольшим, медноцветные кудри, полный макияж, невзирая на время суток и ситуацию. Тушь для ресниц, очевидно, водостойкая.
