Ознакомительная версия.
– Обучения – чему? Сексу? Тогда лучше какую-нибудь порнушку. – Она смотрела на меня с улыбкой, в которой не было ничего, кроме любви.
А ковра в кабинете не было. Как и желания – у меня. И вообще наши настроения, похоже, находились в противофазе, хотя я и держал себя в руках.
– Да ну тебя!.. Я имею в виду разрекламированный вами процесс самообучения сетевых агентов.
– Тогда начните с "Падения Гипериона".
– Что ты говоришь? У него же мозги расплавятся!
– Расплавятся – компания "Бешанзерсофт" сделает перепрограммирование. Но ведь могут и не расплавиться.
Я вытаращил глаза:
– Погоди… Вы что же, осуществляете развитие ИскИнов с помощью метода проб и ошибок?
– А как еще? Ты полагаешь, я могу разработать алгоритм обучения? Это же стохастический процесс!..
Я вспомнил еще об одном вопросе, который занимал меня в последние дни.
– А вот что мне еще интересно… Компания "Бешанзерсофт" способна забираться в мозги своим ИскИнам уже после того, как продала их?
– С какой целью?
– Ну, мало ли, с какой… Всегда могут найтись причины…
Полина пожала плечами:
– Технически эта задача, разумеется, выполнима, но за сетевыми связями таких компаний как "Бешанзерсофт" следят хакеры конкурентов и нас бы уже давно обвинили как минимум в промышленном шпионаже. Или во вмешательстве в частную жизнь. Судебными бы исками задушили… – Полина подошла к окну. – Послушай, ты меня сюда позвал для того, чтобы проконсультироваться насчет "Полины"?
Я подошел к ней, и мы глянули на зеленые просторы Смоленского кладбища. Кое-где в зелени уже появились вкрапления желтого – кажется, осень обещала быть в этом году ранней.
– Здесь твоя "Полина" зовется "Полем", – напомнил я. – А вообще-то любопытная мысль – Полина учит "Полину". Но позвал я тебя сюда не для этого. Детективное агентство "Макмез" намерено отчитаться перед клиентом за проделанную работу.
Полина присвистнула.
Никогда бы не подумал, что она умеет свистеть, да еще без помощи пальцев!..
Мы еще пару минут постояли возле окна, на расстоянии начинающегося объятия, но ни один не сделал ни одного движения навстречу другому. Мы были рядом, но не вместе…
Потом она угнездилась в кресле для клиентов, достала сигареты и дождалась, пока я поднес зажигалку. Прикурила и выпустила через ноздри две струйки дыма. Сейчас она выглядела совсем иной, чем вчера, когда, распластанная на светло-коричневом ковре и сжимавшая бедрами мою талию, стонала под энергичными наскоками-толчками. Сейчас она была больше похожа на мужчину, чем на женщину. Во всяком случае, во взгляде ее точно присутствовало нечто мужское. Наверное, логика. Или стопроцентная готовность к серьезным решениям.
– Хорошо, начинай! – сказала она.
Я поставил перед нею пепельницу. И начал.
Когда я закончил, Полина надолго задумалась. Закурила очередную сигарету.
– По крайней мере, твоя версия многое объясняет, – сказала она наконец. – Если не все.
– Да, – согласился я. – Объясняет она действительно все. Вот только с доказательствами напряженка.
Я тоже раздумывал. Так говорить ей про похищение Катерины или нет? Тут ведь у нас с этой бизнес-леди интересы сильно расходятся. Не удивлюсь, если в душе она даже обрадуется случившемуся. Еще бы, в формуле отношений "Полина+Максим+Екатерина" прямая конкурентка выведена за скобки! Тут даже женская логика оценит плюсы новой ситуации, не то что Полинина…
И я промолчал.
– Достаточность или недостаточность доказательств – это прерогатива клиента, – сказала Полина.
Что за странная фраза! Как ее понимать? Моя работа, как уже заявил господин Константинов, завершена? Или, наоборот, все в самом разгаре и надо землю рыть в поисках доказательств?
– Ты знаешь, – продолжала Полина. – После того как погиб Георгий, я и сама была уверена, что все три преступления совершил Антон. Ты просто объяснил, КАКИМ ОБРАЗОМ он это сделал.
– Вот уж не думал, что ты примешь мое объяснение.
– Почему? У меня достаточно развита фантазия, чтобы оценивать возможности человека. – Она выпустила под потолок струю дыма и посмотрела, как он потянулся к вентиляционному отверстию в стене.
Гадом буду, если у нее в голове в этот момент не прыгали уравнения, описывающие движение турбулентных потоков!..
– Моя ментальная конституция вполне допускает существование у человека подобных возможностей, – продолжала Полина. – Это ведь в принципе мало чем отличается от колдовства.
– Но доказательства?..
– Я попытаюсь получить доказательства. – Она раздавила окурок в пепельнице, встала и подошла. Раскрутила глобус, как рулетку, и подождала, пока он остановится.
Глобус остановился к ней европейской частью России.
Полина вздохнула – то ли облегченно, то ли сокрушенно – и повернулась ко мне:
– Я правильно понимаю, что трахаться мы сегодня не будем?
Я замотал головой:
– Прости, но после всего случившегося за последние сутки у меня попросту не встанет.
– Бедненький ты мой! – Она подошла и погладила меня по голове.
Прикосновение не было соблазняющим. Так мать успокаивает сына, набегавшегося во дворе и по собственной вине наполучавшего шишек.
– Проводи меня, пожалуйста, до лифта.
Мы вышли из кабинета, пересекли приемную и выбрались в коридор.
Охранник Мишаня бросил на Полину такой горячий взгляд, будто хотел разложить ее прямо тут.
В моей душе родилось самодовольство, но я сумел не выпустить его наружу.
Полина кивнула Мишане, и он просто просиял. Мы подошли к лифту, я нажал кнопку вызова кабины.
– Я только что поняла, как получить доказательства, – сказала вдруг Полина. – Я тебе позвоню. У тебя ведь есть оружие?
– Разумеется.
Створки лифта распахнулись, она шагнула в кабину.
– Жди звонка.
Створки закрылись, и лифт унес ее прочь.
– Что за бабень? – спросил Мишаня, когда я возвращался к себе.
– Клиентка, – сказал я.
– А-а… А то я подумал, ты в выходной, пока Екатерина Евгеньевна дома, развлекаешься.
И он, и Вовец почему-то уважали Катю до такой степени, что называли ее исключительно по имени-отчеству.
– Есть два главных закона построения внесупружеских отношений между мужиками и бабами. Знаешь – какие?
Мишаня не знал.
– Закон первый. Не дери, где живешь, и не живи, где дерешь. Закон второй. Не дери, где пашешь, и не паши, где дерешь. Тогда не будет проблем. Понял?
– Понял!
– Вот так-то, парень.
Я вернулся в офис.
На душе у меня опять скребла кошка по имени Страх, и потому я хорохорился.
Ознакомительная версия.
