— Это Роковые Часы, — сказал Юлиан. — Его убили, чтобы он ничего не рассказал.
Ривальда и Сорвенгер синхронно повернулись к нему.
— Роковые Часы? — спросил прокурор. — Вы уверены в этом?
— Подожди, — остановила его Ривальда. — Если они что-то знают, то мы должны узнать у них. Но отдельно, чтобы сверить их показания и убедиться тем самым, что они лгут.
Сорвенгер недовольно посмотрел на мёртвое тело Иллиция. Оживать этот подонок не думал, а улыбка на его лице, обманувшая всех, всё так же не сходила.
— Хорошо. Кого будешь расспрашивать ты?
— Лучше бы Уэствуда. Хотя… Ты лучше его знаешь, а я лучше знаю Мерлина. И подходы у меня есть. Если можешь, уступи мне его.
— Всё равно, — сказал Сорвенгер. — Учти, Уэствуд, если будешь молчать, я залью в твою глотку зелье правды. Тогда твоя голова пойдёт набекрень и ты можешь оказаться не в тюрьме, а в психиатрической лечебнице.
— Я расскажу всю правду, — обречённо ответил Глесон.
Его обречённость легко можно было понять. Он потерял последнюю возможность реабилитировать себя и Юлиана в глазах общественности. Теперь не поможет ничего. Ибо пустые разговоры ни к чему не приведут.
— Вставай, — скомандовал Сорвенгер. — И не выкидывай никаких штучек вроде той, что сделал. Не время.
Глесон послушно встал. Похоже, что и он понял, что цепляться уже не за чего. Стоит одаться в руки судьбе и надеяться на то, что будет дальше.
Того же мнения был и Юлиан.
Сорвенгер ушёл, оставив в своём кабинете Ривальду, Юлиана и мёртвого Иллиция. Никто и не собирался выносить тело куда-то, несмотря на то, что кого-то мертвецы могли смущать. Например, Юлиана.
— Мы остались вдвоём? — спросила Скуэйн.
Отвечать не было смысла.
— Пришла пора раскрыть все карты, — продолжила она и посмотрела на Юлиана.
Тот тоже не отрывал от неё глаз.
— Мне нечего сказать, — ответил он. — Я пытался найти убийцу моего отца и у меня получилось. Если бы не вы, Агнус Иллиций и его волки убили бы нас.
— Ты благодарен мне за это?
— Вам? За что я могу быть вам благодарен? С вашей руки я оказался в тюрьме. Вы оклеветали меня, хотя знали, что я просто-напросто влез не в своё дело.
— Не в своё. Я согласна.
— Как вы узнали, что я в лесу? — спросил Юлиан. — И зачем было нас спасать?
— Ты редко держишь язык на замке, — ответила Ривальда и привстала со стула. — Кое-кому ты выпалил всё как на духу. В Академии. Ты ясно дал тогда понять, что собираешься в лес на поиски Иллиция.
— Мистер Тейлор? — удивился Юлиан. — Вы знакомы с ним?
— Это неважно. Но когда тебя объявили в розыск, он пришёл в полицию и сказал, где бы ты мог быть. Поступил как совестный гражданин, даже учитывая некую его лояльность к тебе.
Одновременно мистер Тейлор и сдал его, и спас. Какие слова тут уместны?
Ривальда подошла к Иллицию и посмотрела не него. Наверное, надеялась, что он притворяется и в итоге встанет и скажет, что пошутил. Но этого не случилось и не случится никогда.
— Почему Молтембер не убивает вас?
— А он должен убить меня? — спросила Ривальда.
— Вы же сами знаете, что это так. Вы — последний шаг к его побегу с Эрхары. У него в руках Роковые Часы, он только что это доказал, убив Иллиция. Почему он не может убить вас?
— Потому что это всё твои нелогичные доводы, — сухо произнесла Ривальда.
— Но какие-то цели же должны стоять за всеми этими убийствами! Иллиций и сам признал, что присяжные умирали с целью разрушения договора…
— Молтембер мёртв. Его душа не в Эрхаре, а в обычном аду.
Ривальда вытащила револьвер из пальто и положила на стол.
— Спасите Пенелопу, — сказал Юлиан. — Если вам наплевать на меня, то хотя бы помогите этой несчастной девушке! Она ни в чём не виновата, я заманил её с собой и причинил тем самым большое зло.
— Ты знаешь, где она? — Ривальда принялась расхаживать по кабинету, словно думая о своём, не слушая ни единого слова.
— Я не знаю. Если бы я знал, то сказал бы сразу же. Агнус Иллиций хотел, чтобы забрали меня, а Пенелопу и мистера Глесона убили. Но мне удалось вырваться, и поэтому он приказал вервольфам забрать Пенелопу… Она всё ещё может быть в лесу, миссис Скуэйн!
— Ты предлагаешь прочесать лес с наводки того, чьи слова крайне ненадёжны?
— Я хочу, чтобы вы спасли невинную жизнь!
— С чего я должна верить, что это не ловушка?
Ривальда встала спиной к Юлиану и стала смотреть в ночной пейзаж города, раскрывавшийся из окна. О чём же она думала?
— На кону жизнь невинного человека, — медленно и размеренно, буквально с настойчивостью, процедил Юлиан.
— То, что мы сделали сегодня, аукнется нам не раз. Мы нарушили договор с волками, и это правда, а не твои сказки про Эрхару. Да, мы убили несколько вервольфов и некоторых ранили, но есть ещё шанс всё уладить. Но если мы сунемся туда ещё раз, тем более не знаю куда, последствия могут быть фатальными. Я не хочу показаться циничной, но спасение мисс Лютнер было бы очень нелогичным действием. Так рисковать мы не можем.
— У вас нет сердца!
Ривальда всё ещё стояла возде окна и не думала оборачиваться. Взгляд же Юлиана упёрся в лежащий на столе револьвер, который Ривальда по неосмотрительности оставила здесь. Что это значит? Проверка? Или действительно неосмотрительность миссис Скуэйн?
— У меня есть сердце! Но не тебе судить о его наличии. Не тебе говорить, что мне делать. Твоя задача на сейчас — это преподнести мне хоть какую-то ценную информацию. Иначе ты будешь бесполезен и отправишься гнить в подвал, туда, откуда ты и вылез.
Ривальда обернулась и впилась глазами в своего юного собеседника. Выражение её глаз даже немного напугало Юлиана.
— А что, если Пенелопу доставили к Молтемберу? И теперь он хочет обменять её в обмен на вас?
— Зачем я ему?
— Потому что ваш оберег не даёт Роковым Часам убить вас. Я знаю, как силён ваш оберег. Он меня спас от покушения Эдварда Арчера.
— Выходит, что я дважды спасла твою жизнь? Я настоящий герой. Тебе этого мало?
— Моя жизнь не будет ничего стоить, если Пенелопа погибнет!
— Если Молтембер и впрямь хочет, чтобы я пришла к нему, иначе он убьёт мисс Лютнер, то его план провалился. Какой смысл мне идти туда? Почему её жизнь дороже моей?
— Потому что она моложе. И гораздо лучше вас.
Ривальда немного покашляла. Похоже, что слова Юлиана немного задели её самолюбие. Ну и поделом.
— Согласно твоим словам, если я умру, то вернётся Молтембер. Повторяю — согласно твоим словам. Этого ты хочешь?
В этот момент словно разрубили канат, связывающий сердце и мозг Юлиана. Почему он сразу об этом не подумал?
