— Сынару. Дочь последнего Белого шамана Алыкчака Тудегеша и мать Тояны.
— А где же сама Тояна?
— Ты ее только что застрелил, — тихо ответил я, гладя по волосам притихшую женщину.
И словно в подтверждение моих слов, тело на полу вдруг мгновенно и неуловимо изменилось, превратившись в полуголую женскую фигурку. У Ракитина натурально отвалилась челюсть, а Полосухин, зажав рот рукой, кинулся в ванную.
— Что вы наделали, — глухим, безразличным голосом неожиданно заговорила Сынару. — Ее нельзя было убивать. Теперь все погибнет.
— Почему? — Я продолжал держать женщину за плечи, пытаясь заглянуть ей в глаза.
— Она — дочь Икэбитле, — также равнодушно и буднично сообщила Сынару. — Второй взгляд брошен, и скоро Двуликий поднимется из Колодца Тьмы. Та, что вызволила его, желает получить Силу Ночи. Но ей не справиться с демоном, — монотонно продолжала шаманка. — Он — создание другого мира и не подчиняется законам нашего. Икэбитле нужна его дочь, чтобы он смог жить в нашем мире, используя ее тело. Но Тояна умерла, и Двуликий будет мстить, разрушая и убивая…
— Его можно как-то остановить, Сынару? — это спросил не я, Олег.
— Нужно вернуть тело Тояны в капище Двуликого и положить на алтарь полуночи. И когда Икэбитле войдет в мертвое тело, его нужно сбросить в Колодец Тьмы. Тогда Двуликий снова будет падать в него тысячи лет, пока кто-нибудь снова не заглянет в Колодец.
— А нельзя ли его, Колодец этот, совсем… ну, закрыть, что ли? — хмуро поинтересовался Олег.
— Не знаю, — шаманка посмотрела на него совершенно сухими глазами. — Но очень хотела бы.
— Ясно. Ты все понял, майор? — посмотрел я на Ракитина. — Надо торопиться. Сколько у нас времени, Сынару?
— До полуночи…
— А сейчас уже два часа дня.
— Не успеем, — вздохнул Олег, даже не пытаясь возражать. Весь его скептицизм, похоже, испарился.
— Успеем! Срочно разыщи Ксению Меньшикову — она нам необходима, а мы везем тело на аэродром в Куяново.
— С ума сошел! Да военные тебя и слушать не станут.
— Еще как станут, — мрачно пообещал я. — Жду тебя и Ксению в Куяново через два часа.
Я сдернул с вешалки в прихожей ключи от васькиного «шевроле», потом принес из гостиной большой шотландский плед и аккуратно закатал в него тело Тояны. Вдвоем с Олегом мы быстро спустили его во двор и погрузили в багажник джипа. Ракитин тут же побежал к своей «ауди», а мы с Сынару сели в «шевроле».
— Зачем Тояна убивала всех этих людей? — спросил я.
— Убивала не она. Ею управляла та, что подняла из бездны демона Ночи. Она хотела создать клетку для Икэбитле, — Сынару усмехнулась. — Если бы она завершила круг мести, то стала бы полновластной хозяйкой тела Тояны, растворив ее личность в своей. И тогда, по ее замыслу, демон оказался бы в ее власти. В обмен на тело, она потребовала бы Чашу Силы…
— А, испив Силу Ночи, стала бы непобедимой и всесильной в нашем мире, — закончил за женщину я, вспомнив беседу с магом Золотаревым в переходной зоне астрала. — Лихо придумано! Но, похоже, сорвалось?
— И да, и нет, — покачала головой Сынару. — Конечно, тело Тояны теперь для нее бесполезно, но, думаю, она попытается помешать нам сбросить Двуликого обратно во Тьму.
— Я тоже так думаю, но это еще бабушка надвое сказала.
Я вырулил со двора на улицу и погнал машину на север к военному аэродрому.
У нас все получилось, хотя и не без накладок. Один бы я конечно не провернул этот почти авантюрный план. Скорее он вообще бы провалился. Я предполагал с помощью психокинетической атаки прорваться на аэродром и угнать вертолет, того же «крокодила» или «акулу», захватив летчика. Эти машины способны без дозаправки пролететь больше тысячи километров.
Но вовремя подоспевшие к нам Олег и Ксения отговорили меня от силового решения. Вместо этого Меньшикова отправилась прямо на КПП и через минуту в сопровождении сержанта отбыла на джипе в сторону командного пункта. А еще через полчаса на КПП за нами прибыла другая машина. Из нее выскочил молоденький лейтенант и подошел к «шевроле».
— Кто из вас господин Котов?
— Это я, — сказал я, держа на всякий случай ногу на педали акселератора.
— Лейтенант Малюта. Прошу следовать за моей машиной.
Он четко повернулся и направился назад к джипу.
— Думаю, мне с вами лететь не нужно, — сказал Олег, подходя к «шевроле». — Чует моя… что простым человекам там делать нечего.
— Наверное, да, — кивнул я и протянул ему руку. — До скорого, майор. Не поминай лихом.
— Будем надеяться. — Он пожал мою руку и вытащил сигареты. — Трогай, Димыч!
Я придавил педаль, и «шевроле» мягко покатился в раскрытые ворота.
Лейтенант Тимонин сопроводил нас прямо до вертолетной площадки. На ней красовался хищно присевший на коленчатых шасси «Ми-24» по прозвищу «крокодил». Надежная мощная машина, предназначенная как для заброски десантно-диверсионных групп, так и для огневой поддержки. У нашего «крокодила», правда, вместо ракетных турелей и реактивных пушек с обеих сторон висели пузатые дополнительные топливные баки.
Из открытой двери салона выглядывала сосредоточенная, немного бледная Ксения, а в пилотской кабине двое летчиков уже щелкали многочисленными тумблерами и переключателями, готовя машину к взлету.
Мы с Сынару вылезли из «шевроле», я открыл багажник, аккуратно вынул плед с трупом Тояны и отнес его в вертолет. Потом вернулся к ожидавшему в джипе лейтенанту.
— Отгоните нашу машину на стоянку. — Я протянул ему ключи. — Через сутки мы вернемся.
Я это сказал не для него — для себя, потому что твердой уверенности в благополучном возвращении у меня не было. Трое магов — это, конечно, сила, но ведь неизвестно, какая сила будет нам противостоять. А еще остается пока за кадром моя заклятая подруга Нурия. По логике вещей, она не могла не объявиться, ведь мы спутали ей все карты. И хуже всего, что это могло произойти в любой момент. Например в воздухе.
Я поделился своими сомнениями с Ксенией, но она лишь усмехнулась:
— Не думаю. Скорее всего мадхъя будет ждать нас на капище Двуликого. Ведь ей нужны даже не мы — демон. Вернее, его Сила.
— А что если Икэбитле не захочет входить в тело Тояны? — спросил я у Сынару. — Заметит, что она мертва, рассердится и…
— Я сделаю так, что будет казаться, будто она жива, — глухо и отрешенно ответила дочь шамана.
Она практически не разговаривала с того момента, как рассказала о Двуликом и задумке Нурии. Отвечала на вопросы — да, но не проявляла никакого интереса к активной беседе. Меня же словно прорвало, видать, в предвкушении непредсказуемых событий.
