— Возможно, но если я с ним не поговорю, я считаю его мертвым. Вам не удалось похищение, и вы его убили.
Я тоже говорила деловым тоном, не выдавая ни тревоги, ни испуга. Может быть, после всего, что я пережила, у меня уже не хватало энергии нервничать при виде надвигающейся катастрофы. Может быть, и с Паттерсоном было то же самое.
В трубке послышался непонятный звук, потом голос Джулиана:
— Мерри, не приезжай! Они хотят…
Следующий звук я узнала — звук удара рукой по лицу. Мне его приходилось слышать частенько.
— Я вернул кляп на место. Обещаю, что не убью его, если вы приедете и сделаете Паслену большой — как этого своего Ройяла.
— Я не могу гарантировать, что эта магия годится для любой феи-крошки, — сказала я.
— Она наполовину брауни. У нее есть гены нормального роста, и ее отец и брат оба умеют становиться большими. Она может стать такой, какой хочет быть.
Вот теперь эмоции у него в голосе появились — он хотел верить в то, что говорил. Так он себя обманывал — что существует способ быть вместе со своей возлюбленной по-настоящему и не убить ее при этом. Ему надо было в это верить, как и мне сейчас надо было верить, что он не убьет Джулиана.
— Я попытаюсь, но вы отпустите Джулиана независимо от результата.
— Согласен, — сказал он голосом, снова лишенным эмоций. Я почти уверена была, что он лжет. — Приезжайте одна.
— Невозможно, и вы это знаете.
— Вы видели, что может Паслена. У нее очень живое воображение, принцесса.
Снова послышался непонятный звук, а потом мужской голос — то ли вскрик, то ли стон, что-то зловещее.
Тонкий женский голосок завизжал:
— Кричи, человек, кричи!
Ей ответил низкий, сдавленный от усилия сдержать крик голос Джулиана.
— Нет, — сказал он отчетливо и ровно.
— Нет, Белена! — крикнул Стив. — Нет! Если ты его убьешь, она не сделает тебя высокой.
Она заныла:
— Ну пожалуйста, я только вот здесь кусочек отрежу. Зачем он ему?
— Если вы его раните слишком сильно, спасать будет некого, — сказала я, и в моем голосе тоже проявились эмоции. Черт.
— Белена, ты хочешь стать высокой?
— Да! — Голос у нее внезапно изменился. — О господи, что я наделала? Где мы? Что здесь происходит? Стив, что здесь происходит?!
— Приезжай сегодня же. Никакой полиции, или он умрет. Никаких стражей, или он умрет.
— Меня никуда не отпустят без стражей; Я беременна, я ношу их детей. Мне не дадут поехать одной.
Это мы уже давно обсудили, и Гален в этом пункте выиграл. Если будут настаивать, чтобы я ехала одна, я никуда не еду.
Паслена рыдала — судя по звуку, у Стива на плече. Что ж, хоть в этом воплощении она Джулиану не угрожает. Я повысила голос:
— Паслена, это принцесса Мередит. Ты меня помнишь?
— Принцесса Мередит, — повторила она удивленно, тоненький голосок зазвучал ближе к трубке. — Почему ты говоришь по телефону со Стивом?
— Он хочет, чтобы я помогла тебе вырасти.
— Да, как Ройялу, — сказала она, успокаиваясь по мере разговора.
— Он говорит, что не убьет моего друга, если я это сделаю.
— Он только хочет, чтобы мы могли любить друг друга.
— Я понимаю. Но он говорит, что ты будешь пытать моего друга, если я тебе не помогу.
— Нет-нет, я никогда… — Тут она, видимо, огляделась и завизжала тоненько: — Кровь! Я вся в крови, что я наделала? Что со мной?
Ее голос затих вдалеке, к трубке вернулся Стив.
— Я жду вас сегодня, принцесса.
— Ей нужна помощь, Стив.
— Я знаю, что ей нужно, — отрезал он; в голосе снова слышны были чувства.
— Освободи Джулиана.
— Надо было лучше охранять своих друзей и любовников, Мередит.
Я хотела сказать, что Джулиан мне не любовник, но Дойл тронул меня за руку и покачал головой. Доверившись его мнению, я сказала:
— Поверь, Стив, я понимаю наш просчет.
— Приезжай вечером. Можешь взять двоих стражей, но если я учую, что они плетут чары, твой любовник получит пулю в лоб. Он человек, его не вылечат.
— Я помню, что он человек, — сказала я.
— С твоим гаремом из сидхе, зачем тебе еще человек? — спросил он.
Я догадалась, что у него это не праздное любопытство.
— Он мой друг.
— Ты его любишь?
Я замялась, не зная, какой ответ будет для Джулиана лучше.
Дойл кивнул.
— Да, — сказала я.
— Тогда приезжай с двумя стражами максимум, и не бери ни Мрака, ни Убийственного Холода. Замечу любого из них — пристрелю твоего приятеля.
— Хорошо, я возьму других. Куда мне приезжать?
Он назвал адрес. Я его записала на бумажке, принесенной Холодом из спальни, и прочитала вслух Стиву, чтобы не допустить ошибки. Из-за неверно записанной цифры, случалось, люди теряли жизнь.
— Будь на месте к восьми. В восемь тридцать мы решаем, что ты не приедешь, и я отдаю его Белене на забаву. — Он понизил голос и прошептал: — Ты видела тела последних жертв. Она совершенствуется. Она получает удовольствие от убийства. Картинку она уже выбрала, и она не из детской книжки.
— О чем ты говоришь?
— Эта картинка из учебника по медицине, из анатомического атласа. Не опоздай.
Трубка в моей руке умолкла.
— Слышали? — спросила я.
Слышали все.
— Черт, я не подумала, что Джулиан может быть в опасности. Почему он-то?
— Должно быть, они наблюдали за нами в тот день, когда ты на него вешалась посреди улицы, — предположил Рис.
— Там были полицейские маги… Рис, он, наверное, работал на осмотре места собственного преступления!
— Очень похоже.
— А если они следили за нашим домом, то знают, что он оставался у нас ночевать, — добавил Дойл.
— Он пять лет живет с партнером-мужчиной. Почему они не решили, что он приезжал к кому-то из вас?
