Гаспару, Эндерну и Авроре впервые за весь вечер показалось, что в мрачных словах Манфреда фон Хаупена нет наигранности. Все втроем, не сговариваясь, решили, что лучше бы им так не казалось.
— Но не все так плохо, дети мои! — повеселел как ни в чем не бывало Манфред. — У нас теперь есть союзники и друзья, которые осознанно или нет помогут нам в этом, ведь так?
— Не думал, что мы с вами еще когда-нибудь встретимся, сайиде Гаспар.
— Кое-кто очень впечатлился вашими талантами и умениями читать чужие финансовые счета и считать чужие деньги, сайиде Кассан.
— Альджар свидетель, какие же это таланты!
— А еще кое-кто взял на себя смелость предположить, что вы заскучали по увлекательному чтиву, а посему приглашает вас сегодня вечером на Имперский проспект для проведения литературно-математических бесед.
Кассан ар Катеми шайех-Ассам широко улыбнулся, сверкнув золотым зубом, и со всей кабирской учтивостью поклонился:
— Нижайше прошу поведать, на какую же тему?
***
Кто-то утверждал, что крах компании «Вюрт Гевюрце» наступил сразу же после загадочного, так и не раскрытого убийства ее основателя и владельца Вальдера Ратшафта. Но находились и те, кто предвидел печальный конец успешной компании, едва та появилась на анрийском рынке. Ведь непомерные амбиции и алчность Ратшафта принуждали поглощать больше, чем он мог переварить, и в итоге «вюрты» уничтожили сами себя. Подобные мысли высказывались самыми авторитетными людьми, которые всегда все знают наперед, правда, когда все уже произошло.
Уже в следующем, тысяча шестьсот тридцать седьмом году компания «Вюрт Гевюрце», контролировавшая на пике своего могущества три четверти импорта этельских специй в Империю и около трети импорта в остальную Ландрию, прекратила свое существование и ушла с молотка.
Естественно, такая одиозная компания не могла раствориться в небытие просто так, и в финансовом мире Империи почти год гремели громкие скандалы из-за не менее громких расследований, ведущих к оглушительным скандалам.
Все началось с того, что осенью в бухгалтерию «Вюрт Гевюрце» внезапно нагрянули аудиторы. Дело для «вюртов» обычное, но в тот раз у проверяющих нашлось столько неудобных и каверзных вопросов, что ни у кого не сыскалось на них ответов, ни словесных, ни с портретом Сигизмунда Шестого. Главный бухгалтер, сын габельского мясника, вероятно, испугавшись нахлынувших воспоминаний из детства об отцовской лавке, в частности крючьях, на которых подвешивали свиные туши и на которых старший брат из типично подростковой злобы грозился однажды подвесить младшего, на следующий же день то ли съел пулю, то ли подавился чем-то острым. А анрийские газеты незамедлительно разразились статьями ошеломительного содержания с кричащими заголовками.
А затем все посыпалось, как кости домино: «вюртов» обвинили в финансовых махинациях, двойных, тройных, десятерных схемах отмывания денег, уклонении от налогов, взяточничестве, подкупе крупных и видных чиновников и политиков, торговле олтом, тесных связях с Большой вроде бы еще Шестеркой, поклонении князьям Той Стороны и заключении с оными сделок, а также распутных действиях в отношении некоей юной ослицы. И это почему-то повергло общественность в шок. Подобное всегда повергает общественность в шок. И чем больше «я так и знал с самого начала», «они там все друг с другом повязаны» и «все они одинаковые», тем тяжелее общественный шок и тем больше «не может быть!», «куда катится мир?» и «никогда бы не подумал, ведь казались такими приличными людьми».
И если от части обвинений «вюртам» удалось отбиться с помощью армии ручных адвокатов, то вот репутационный урон компания возместить уже не смогла. К концу года скандалы вокруг «Вюрт Гевюрце» гремели уже по всей Империи и с каждым днем становились все абсурднее, а оттого в них верили все с большей охотой.
Новые управляющие, которых только за полгода сменилось четверо, не смогли удержать ненадежную финансовую империю Ратшафта, а последний так и вовсе объявил «вюртов» банкротами. И летом некогда могущественную фирму растащили по кусочкам. А затем анрийские власти ввели новые и ужесточили старые законы в попытках навести порядок на рынке и не допустить явления очередного крупного зверя, которому захочется сожрать все. Ведь рынок должен быть свободным, а конкуренция честной. Именно под этим лозунгом через пару лет в Анрии появился новый Вальдер Ратшафт и основал новую «Вюрт Гевюрце».
Но это уже совсем другая история.
***
Знаешь, Максим, немного даже жаль, что тебе приходится гробить свой талант на меня. Слушай, может, тебе книгу написать, а? Надо только выбрать псевдоним поблагозвучней и название покрасивее. Главное, пиши, что все злодеи были пойманы и наказаны в одну ночь, а герои жили долго и счастливо. Публике такое нравится. Нравится, когда происходит так, как никогда не будет в их тоскливой жизни. Я бы и сам такое почитал.
Мои герои злодеев так и не поймали. Да и как они могли это сделать? Поймаешь одного — а на его место придут двое. И ведь не со зла, не от несовершенной человеческой природы, но из самых добрых побуждений, выраженных в Великих Идеях.
А идеи, Максим, они как искры, которым и нужна-то всего лишь сухая древесина. Наше подгнившее древо свободы как раз давно уже иссохло, несмотря на то что его регулярно поливают кровью патриотов и тиранов.
Кто знает, сколько осталось таких искр и сколько их вспыхнет еще?
***
Эрих Телль покинул Анрию незадолго до сорвавшегося восстания, которое властям почти удалось замолчать. Он в числе прочих получил распоряжение возглавить и вывести на улицы вооруженные отряды в своем районе, но в последний момент его одолело скверное предчувствие, и Телль проигнорировал приказы. После чего пришел к Эльзе Болен и предложил ей уехать вместе. Та согласилась, почти не раздумывая.
Несколько лет они будут скитаться по Ландрии, пока не переберутся в Салиду. Но и там далеко не сразу найдут себе пристанище, переезжая с эдавийской Маккиа на альбарскую Кафеталеру, а оттуда на Иль-о-Флер — и все лишь затем, чтобы вернуться к тому, от чего сбежали из Ландрии. Ведь дурной пример заразителен, и когда в Тьердемонде объявили победу республики, тьердемондским колониям, поддерживавшим конвентинцев и уже несколько лет ведшим войну на два фронта между собой и Альбарой, захотелось того же. Они наивно верили, что новое правительство за лояльность идеям демократии дарует им свободу и независимость, но правительство в благодарность даровало лишь третий фронт, да еще и поддержав колонии лоялистов.
Перебравшись на материк, Телль и Болен несколько лет все же насладятся спокойной жизнью. Но именно там они заведут знакомства и наберутся идей, которые полностью перевернут все.
А в пятидесятых годах с Островов на материк придет революция и освободительная борьба колоний против владычества и гнета ландрийской метрополии. На сей раз Эрих Телль в стороне не останется. Этот опыт ему впоследствии сильно пригодится.
Для многих в Салиде он станет национальным героем, именем которого назовут несколько городов и целую страну. Он сможет стать президентом или доживать свой век, ни в чем не нуждаясь, но предпочтет вернуться в Ландрию, где и останется навсегда.
Эльза Болен ни на минуту не покинет его до самой его смерти.
***
Барон Зигфрид Фернканте, прожив отмеренный ему Господом Единым Вседержителем семьдесят один год, тихо и мирно скончается в своей постели в конце тридцать седьмого. Несмотря на уход великого мыслителя, его философия, идеология и дело критики революционных идей продолжат жить и лягут в основу политического движения с множеством ответвлений, которое станет известно под названием «Небесный Союз» и внесет ощутимый вклад в судьбу Империи.
Его дочь, Елена Фернканте, дожив до семнадцати лет, выйдет, как и планировалось еще до ее рождения, замуж за родовитого дворянина, блестящего офицера и героя не одной из предстоящих войн. Однако брак Елене счастья не принесет, и она будет искать утешения на столичных балах и в объятьях многочисленных любовников и скончается от родильной горячки, не дожив до двадцатипятилетия всего нескольких дней, не исповедавшись во грехах и не признавшись, от кого в точности ребенок. Супруг Елены, будучи человеком благородным, признает сына и воспитает его в строгих представлениях о долге и чести.
