Клаккер болезненно скривился и прошипел, капая розовой слюной на исполосованную грудь:
— Я же обещал, что прикончу тебя. Поэтому подожди чуть-чуть. Я тут поразвлекаюсь, а потом мы пообщаемся лично… Подожди, не уходи… Урод…
* * *
Старший демонолог заметил краем глаза резкое движение и повернулся: сквозь толпу к нему пробирался один из помощников. С трудом переводя дыхание, молодой мужчина быстро прошептал:
— Дозор с тракта гонца не прислал вовремя. С утра дважды отмечались, а теперь — тихо, нет никого.
— Как часто отмечаются?
— Каждый час. Один подъезжает, другой на смену туда отправляется. И так же — на дороге к предгорьям и за Университет.
Отец-настоятель задумался на секунду, потом быстро оглядел толпу и уточнил:
— Где все братья? Кто на факультете остался?
— Три дозора, смена на въезде в город… Остальные — здесь. Ночью на ублюдка охотились, сейчас за казнью смотрят.
— То есть мы вместе с горожанами почти все собрались тут, на площади… — зашипел демонолог, с ненавистью глядя на распятую фигуру. — Вот же…
С края площади донесся всхрап лошади, а затем вслед за обернувшимися горожанами над головами поплыла страшная тишина: звенящая, пугающая. Казалось, что сверху кто-то невидимой губкой стер все звуки, заодно выморозив остатки тепла из хрупких человеческих тел…
На площадь рядами по четверо выезжали имперские драгуны. И пусть у многих форма явно пролежала перед этим не один год в сундуках, попав на зуб моли. Пусть лица тронуло время, оставив свои безжалостные отметки. Но оружие в руках солдат было настоящим, а легкие флажки над торчащими вверх редкими пиками наотмашь били яркими красками по глазам: Смотрите! Вспоминайте! Это пятый сводный полк Его Величества, который тридцать лет назад сколачивал виселицы на этих же улицах. Пятый проклятый полк, каким-то чудом вернувшийся из забытого прошлого…
Людское море отхлынуло в стороны, подавшись к домам, ограждавшим площадь. Горожане старались держаться как можно дальше от пришельцев, прячась за черными спинами редких демонологов, которых в итоге вытолкнули в первые ряды толпы.
Драгуны выдвинулись вперед, уткнувшись головой колонны в наспех сколоченный помост с еле живым палачом на цепях. Последними выкатились несколько телег с уже подготовленными к стрельбе метателями. Один из всадников легко соскочил с коня и взбежал по ступенькам:
— Извини, Клаккер, чуть-чуть задержались. Пришлось повозиться с дозором на дороге. Зато — город в кольце, ни одна зараза удрать не успела… Сейчас раскуем.
— Все, Штоф… Они — все…
— Что ты говоришь? Не пойму… Сейчас санитары тобой займутся, потерпи чуть-чуть…
— Я говорю — здесь все продались, Штоф. Нет больше нормальных. Ни одного не осталось…
Мужчина с рваным шрамом через все лицо вздрогнул. Посмотрел на толпу и тихо переспросил:
— И дети?
— Нет здесь детей, друг. Можешь на меня посмотреть, многие из них отметились… Каждый так или иначе замазан. Или напрямую служит, или приспешников Тьмы содержит… Недодавили мы дрянь в прошлый раз, глупое милосердие проявить решили…
Командир драгун выпрямился и резко ответил, будто опустил шашку на чужую голову:
— Значит — исправим… Хватит грязь в доме держать. Пора навести порядок…
Штоф шагнул в сторону, уступая дорогу санитарам, затем повернулся к солдатам и вздернул сжатую в кулак ладонь. Слитно звякнули ружья, взятые на изготовку драгунами, начали крутиться стволы метателей. Развернув оттопыренный большой палец к земле, мужчина резко опустил руку вниз, вынося приговор. И холодный морозный воздух разорвала свинцовая смерть…
* * *
Солдаты уходили от Барди-тауна уже поздним вечером, оставив после себя пылающие руины. Напоследок по приказу Клаккера рассыпали по улицам города порошок из двух мешков, которые лежали в багаже палача. С трудом держась в седле, охотник за нечистью ехал рядом с командиром драгун и шипел сквозь зубы от боли: подготовленные сани ждали ближе к горам, на крохотной дороге, куда еще надо было добраться.
— Я думал, не сработает, — мрачно затянулся трубкой Штоф, оглядываясь на оранжевое зарево за спиной. — Или тебя бы раньше прибили, или наоборот, забились по щелям и нос бы не показали. Все же идея ловить на живца была крайне рискованной.
— Они слишком стали в последнее время шаблонно мыслить. Атаковали почти всегда одинаково, привыкли платить властям и считать себя неприкасаемыми… А когда я начал бегать у них по головам, рассердились. Как же так — на их делянку пожаловал чужой медведь и пытается отобрать мед. Непорядок… Самое страшное, что за эти годы все население переметнулось на другую сторону… Деньги и власть ломают многих. А при попустительстве императорской канцелярии, а то и с ее подачи — тем более… Ведь не зря именно здесь филиал Университета поставили. Явно пытались приручить Тьму на пользу чиновникам с Солнечной Стороны… — Конь резко переступил ногами и Клаккер чертыхнулся, унимая резкую боль. Затем поудобнее пристроился в седле и спросил: — У нас как, многих зацепило?
— Нет, четверо легко раненных. Слишком неожиданно для них все произошло. А после первого залпа и сопротивляться не стали, побежали… Что за дрянь ты в мешках привез?
— Приманка. К полуночи сюда сбежится вся нечисть от пепелища до Города. Заодно разберутся с теми, кто мог спрятаться в подвалах или еще каких тайных местах. Чтобы уже с гарантией сожрать рассадник оборотней.
— А на нас потом не полезут?
— Нет. Я даже думаю, что регулярные части их дочистят через неделю-другую. Потому что получат анонимное письмо от неизвестного фермера на бесчинства Теней в любимом городе.
— Получат?
— Получат, — Клаккер осторожно повернулся к Штофу и повторил: — Дойдет письмо, никуда не денется. А то армейцы уже жалуются, что у них опыта войны с дрянью меньше, чем и толстопузых полицейских. И потом разобраться, кто, когда и куда стрелял — будет невозможно. Если только у кого язык не развяжется не по делу.
Но командир отряда лишь усмехнулся:
— За это не волнуйся. С нами только добровольцы, у кого личные счеты к нечисти. Многие потеряли друзей еще во времена прошлого похода. Так что — был Барди-таун, потом его сожрала Тьма, а Тьму доблестно искоренили имперские войска. Жаль только, что Университет не успел изучить демонологов. Может, заново где профессоров посадят студиозусам мозги пудрить.
— Может, — согласился Клаккер, застыв в седле, словно проглотил лом. — Но мы присмотрим. Если и там какая гадость заведется, то еще письмо напишем. Чтобы отбить охоту раз и навсегда на наших костях плясать. Хватит с нас, нажрались… Золото, правда, я все потратил на этот рейд. Но для хорошего дела деньги найдем. Для себя стараемся, не для других…
