- Я невиновен! - тут же завопил торговец и попытался пырнуть ножом ближайшего гоэта. Тот едва успел увернуться.
Воспользовавшись секундной заминкой, соучастник Хаатера вырвался и метнулся к двери. Гоэты, разумеется, поспешили за ним, но торговец ловко перевернул пару скамеек, заставив преследователей притормозить.
Эллина выругалась и крикнула:
- Зовите солдат! Этот тип помогал сатийскому душегубу.
То ли подействовало произнесённое устами женщины крепкое слово, то ли слава Хаатера не знала границ, но реплика гоэты возымела действие. Если до этого на неё смотрели скептически, не верили, то теперь развили бурную деятельность. Кто-то кинулся вдогонку преступнику, кто-то распахнул окно, крича, чтобы задержали беглого торговца.
Гоэта, воспользовавшись природным телосложением, выбралась на улицу, минуя дверь - так быстрее. Огляделась и обнажила флиссу. Опускать торговца она не собиралась.
Разум подсказывал, пешком он в путь не двинется, посему караулить надлежало ворота. Что Эллина и делала.
Ждать пришлось недолго - пару мгновений.
Отшвырнув Седрика, пытавшегося ухватить лошадь под уздцы, - откуда только силы и взялись! - преступник пришпорил кобылу и понёсся прямо на гоэту. Та отскочила в сторону: умирать под копытами не хотелось, - и, опомнившись, метнула в спину торговцу один из кинжалов.
Лёгкое оружие вольготно чувствовало себя в её руке и попало в цель - под лопатку. Не в сердце, но тоже не царапина.
Преступник пошатнулся и едва не выпал из седла. Вслед ему уже неслась погоня.
Эллина задержалась. Покусывая губы, она оглядывалась по сторонам, гадая, здесь ли Малис. Сейчас бы он очень пригодился.
Солдаты солдатами, но некромант загонит любую жертву.
Не выдержав, гоэта позвала Малиса. Сначала шёпотом, затем в полный голос: всё равно в этом гомоне никто не расслышит. А если расслышит, то не поймёт, кого ищут.
Ответа не последовало, и Эллина вскочила в седло. Задумалась и повернула к окраине деревушки: немного поколдовать. Что толку искать человека наобум?
То, что она маг, сказала, оставалось надеяться, её не четвертуют за волшбу. С крестьян станется: они настороженно относятся к любоиу колдовству
Не слезая с лошади, Эллина обратилась к тепловой карте нематериального мира и довольно цокнула языком: беглец выбрал именно это направление. Вот его аура, свежая, пылающая, шлейфом уходящая на юго-восток. Даже ничего делать не нужно, просто скакать в увиденном направлении.
Эллина пустила Звёздочку галопом. Там, впереди, овраг и лесок. Дорога огибала их, а она проскачет напрямик, выиграет время. Ветер свистел в ушах, в крови бурлил азарт погони.
Гоэта со смешком подумала, Брагоньер регулярно испытывает подобные чувства - охотничьего пса, загоняющего добычу. А ей до сих пор доводилось быть только зверем. Там страх - тут эйфория.
Звёздочка на полном скаку влетела в осиновую рощу, осыпав хозяйку водопадом листьев и исцарапав руки.
Затем вновь ровное пространство - и вниз по склону, чтобы пронестись вдоль ручья и взлететь по склону наверх.
Эллина ликовала: она видела беглеца. И, похоже, не упустит его.
Лошади у неё и товарищей одинаковые, вскоре они поравняются. Особенно, если гоэта срежет угол через поля. Что она и сделала, рискуя получить от разгневанных крестьян камнем в спину.
Гоэта едва успела натянуть поводья, чтобы не сломать ноги лошади: среди поникших неубранных пустых колосьев предательски притаилась срубленная осинка. О том, что она там делала, Эллина задумалась уже на земле. Потирая ушибленный бок, гоэта не раз прокляла того, кто срубил дерево и не удосужился его убрать. Утешало одно: Звёздочка цела, а собственные ушибы заживут.
Время было упущено, поэтому Эллина не спешила подыматься, гадая, отделалась ли просто синяками: подозрительно ныл бок, как бы рёбра не треснули.
Нет, Брагоньер, конечно, потратится на лекаря-мага, но до Сатии ещё нужно добраться. А со сломанными костями это проблематично, придётся носилки делать, либо место в дорожной повозке покупать.
Обидно до демоновых потрохов! Впереди день рождения Анабель - а с трещиной в рёбрах не потанцуешь. Словом, невезение жуткое. Будут они, две подруги, полулежать на диване.
- Помочь?
Эллина радостно обернулась - Малис!
Некромант ловко вздёрнул её на ноги, ощупал и заверил, кости целы. Потом, прищурившись, взглянул на крохотные удалявшиеся силуэты преследуемого и преследующих и велел ехать к темневшему за полем лесу:
- Я тебе его доставлю в самом лучшем виде. Будет знать, как жизнь тебе портить. Договор в силе: сначала он твой, потом мой.
- Малис, - неуверенно начала Эллина, - так нельзя... Все эти ритуалы, они...
Некромант глянул на неё и сложил руки на груди. Так, чтобы она видела раухтопаз перстня, до краёв напитанный Тьмой.
Гоэта невольно отступила на пару шагов.
По коже пробежали мурашки - от камня веяло холодом, предупреждая об его сущности - смерти. Ею он питался, её он нёс.
Никто, кроме некромантов, не носил раухтопазов: иных они убивали.
- Не расстраивай меня, золотце, - Малис склонился над ней, и Эллина дёрнулась, чтобы камень не коснулся кожи.
Некромант усмехнулся:
- Я не собираюсь отбирать жизнь. Пора бы знать, тебя я не трогаю.
Малис коснулся кончиками пальцев её подбородка и стёр грязь со щеки.
Раухтопаз обжигал холодом, заставляя сердце испуганно замирать и пропускать удары.
Гоэта чувствовала, что баланс энергии некроманта слегка сместился в сторону Тьмы, поэтому старалась быть осторожной.
Но ведь прошла всего пара часов, когда Малис успел прибегнуть к тёмному колдовству?
Радовало, что перекос минимален: те шесть совместных недель научили Эллину определять подобные вещи почти с ювелирной точностью.
Малис убрал руку - и бок сразу перестал болеть. Отступила и ломота в плече. Значит, он опосредованно воздействовал на повреждения магией через кровь. Незаметно, но точно. Редкий случай - лечащий некромант.
