— Хочешь сказать, по коже чем-то провели? Чем-то шероховатым?
— Да, вроде того. И по задней стороне шеи, и слева, но уже чуть выше, и спереди на уровне подбородка.
Второй удар ножом? Вонзили нож в сердце Эбби, а потом голову решили отрезать? Вполне вероятно… Однако великан со штурмовой винтовкой продолжал наступать, тела падали направо и налево. Довести задуманное до конца не удалось, пришлось ограничиться пунктиром, эдакой линией отреза…
Я покачал головой. Нет, неправильно… Инструменты придурки-сатанисты держат в полной боевой готовности. Если уж решили принести человеческую жертву, то вряд ли воспользуются для этого обычным столовым ножом, в надежде, что он перережет мышцы и разрубит кость.
— С шеи что-то содрали, — вслух предположил я. — Какое-то украшение.
— Какое еще украшение?
— Медальон на цепочке.
— Тоже вариант. Но дергать следовало сильно.
Память услужливо воскресила кулак Денниса Писа, крошащий буфетную стойку «Темзского коллектива» в сантиметрах от моего лица.
— Да, силы хватило…
Я вернулся к машине и, занося Джулиет в кинотеатр, продолжал обдумывать ситуацию. Пожалуй, моя теория, вернее, серия логических выводов, получилась довольно смелой, но, казалось, можно воссоздать картину — по крайней мере частично. Значит, так: каким-то образом Пис узнал, что должно произойти в молитвенном доме и кто будет участвовать. Вероятно, прежде чем убить, он выпытал признание у Мелани Торрингтон. В итоге Пис отправляется туда со спасательной миссией, но приходит поздно: Эбби уже погибла.
Поздно или как раз вовремя?
Деннис целится в начерченный мелом круг и превращает в щепки добрую половину пола. Сектанты разбегаются, орут и так далее, а он срывает с шеи Эбби медальон.
Раз не удалось спасти тело, он хочет спасти хотя бы дух, но для этого требуется нечто вещественное.
Наверное, я слишком долго занимаюсь изгнанием нечисти, потому как все действия Писа казались разумными. Любой специалист, привыкший относиться к паранормальным явлениям как к самым обычным фактам, увидел бы в них железную логику. Большинству призраков нужен материальный якорь, без него им не выжить — я доказал это, когда освободил убитых девочек из больницы Стенджера и позволил им скитаться по свету. В адской панике момента, момента смерти, в незнакомом месте, среди незнакомых людей, дух Эбби наверняка прильнул бы к чему-то своему. Похоже, Пис — настоящий профессионал: он четко понимал, как выбрать это «что-то» и как им потом распорядиться.
Остальное было делом техники, так как решение Деннис принял мгновенно. Кто захочет бросать дочь в компании только что убивших ее ублюдков? К тому же он, вероятно, спасал ее от еще более жуткой участи.
Ведь сатанисты разыскивают Эбби даже после ее смерти. Очевидно, что-то пошло не по плану. Им следовало довести до конца начатый в молитвенном доме обряд. Обряд настолько важный, что католическая церковь задействовала даже отлученную «артиллерию».
Пока ситуация представлялась именно так. Я чувствовал, что пропускаю какое-то лежащее под носом звено, которое соединяет Рафи, Асмодея и церковь святого Михаила с уже известными фактами. Однако в данный момент имелись более неотложные занятия. Под руководством Никки я спустил Джулиет в подвальный чулан, размерами напоминающий ангар для самолета. В нем хранилась всякая всячина, которую годами собирал Никки: картины, скульптуры, драгоценная коллекция пластинок, а еще, по непонятной мне причине — ведь зомби не едят, — огромные запасы консервов. Наверное, Никки планировал торговать ими после взрыва следующей ядерной бомбы или во время третьей мировой войны.
Я расстелил на полу несколько одеял и бережно опустил на них Джулиет. Никки разглядывал суккуба в явном замешательстве.
— Кастор, во мне больше нет гормонов, — проговорил он звенящим от нервного напряжения голосом. — Адреналина, тестостерона, дофамина — ничего. Все жизненно важные органы давно не работают. Не говоря уже о том, что кровь превратилась в желе.
— Знаю, и в чем дело?
— Так почему при одном только взгляде на нее у меня встает?
— Магия, наверное, — предположил я. — Проявляется ее демоническая сила.
Швырнув мне ключи, он закрыл ладонями промежность.
— Запри ее! — коротко велел Никки и бросился вон из подвала.
Опустившись на колени рядом с Джулиет, я наклонился, чтобы приблизить губы к ее уху.
— Потерпи тут немного, Джулс, держись!
Я вышел из чуланчика и запер дверь. Для этого пришлось налечь на нее плечом: раньше чуланчик служил фильмохранилищем, а поскольку по взрывчатости старая пленка лишь немногим уступает мощнейшему гелигниту,[43] стены и двери были огнестойкими и взрывобезопасными. Отличное место для того, чтобы спрятать телесную оболочку Джулиет, пока в нее не вернулось содержимое — этим я займусь при первой же возможности.
Никки я нашел в кинопроекционной кабине — он измерял уровень кислотности и жесткости воды, в которой жили его гидропонные растения. Не удостоив приятеля вниманием, я направился к невысоким шкафам, где хранились карты и книги. Как у истинного параноика, видящего за каждым событием заговор, справочный отдел у Никки не хуже, чем в Британской библиотеке, и я не сомневался, что найду в нем серию карт Лондона масштабом 1:1000. Я вытащил «Илинг-Актон» и разложил на шкафу, небрежно смахнув колыбель Ньютона, любимый сувенир Никки.
Зомби мгновенно оторвался от кадок и одним прыжком пересек кабину.
— Эй, Кастор, — завопил он, — оставь мои шмотки в покое!
— Мне очень хочется сыграть с тобой в одну игру! — Я повернул карту так, чтобы нужная мне часть оказалась в самом центре.
— Я сейчас не в настроении, потому что испытал физиологическую реакцию, которой не появлялось со дня смерти! Мой член будто снова очутился по другую сторону могилы, с твоей стороны. Мне нужно прийти в себя, а тебе лучше смотать удочки.
Я и не думал слушать, потому что знал: моя идея вряд ли оставит его равнодушным, главное, правильно ее преподнести.
— Пекам Штайнер, — медленно и четко начал я, — мечтал построить комплекс «безопасных» домов. Миниатюрных изолированных крепостей в центрах городов, где могли бы укрыться живые, если бы мертвые, объединившись, решили захватить власть.
Никки мои слова ничуть не впечатлили.
— Да у Штайнера котелок совершенно не варил! — рявкнул он, схватил карту со стола и начал сворачивать. Руки мелко тряслись: да, сильно же Джулиет его напугала!
— «Основная стихия, представляющая непреодолимое препятствие на пути мертвых, — это вода», — процитировал я. — Помнишь письма, которые он рассылал в управления жилищной политики всех лондонских районов? «Однако бастионы земли и воздуха так же действенны… — и прочее, и прочее —…для того, чтобы ослепить мертвых и надломить их силу».
