— Это… похоже на открытую дверь. Да, я вижу ее.
— За этой дверью находится пассивная, неактивированная версия контрольного двойника, — сказал Питер. — Вы можете изучать ее сколько потребуется, чтобы узнать все, что только возможно, о вашем противнике — и обо мне. А затем, когда вы будете готовы, можете выйти в сеть. Вам нужно найти его. Найти и каким-нибудь способом обезвредить.
— Я это сделаю, — твердо пообещала Сандра.
Лежа на диване в гостиной, Питер размышлял.
Бессмертие.
Жизнь после смерти.
Хобсонов выбор.
Было уже за полночь. Он начал переключать каналы. Реклама. Боевик. Си-эн-эн. Еще одна реклама. Цветной вариант шоу Дика Ван Дайка. Курс акций. Телеэкран был единственным источником света в комнате. Он мерцал, где-то, наверно, бушевала гроза.
Он подумал об Амбротосе, бессмертном двойнике. Необозримое время делать все, что тебе заблагорассудится. Тысячу лет или сто тысяч.
Бессмертие. Боже, в наши дни научились делать самые распроклятые штуки.
Переживем это, сказал Амбротос. Всего лишь крохотная кочка на нескончаемой дороге жизни.
Питер продолжал нажимать на кнопку переключения каналов.
Измена Кэти страшно потрясла его.
Впервые за четверть века он расплакался.
Но его бессмертный двойник счел это не таким уж важным.
Питер тяжело дышал.
Он любил свою жену.
И она тяжко уязвила его.
Боль была… была невыносимой.
Амбротос не ощущал ее так остро.
Шествовать сквозь вечность, ничем по-настоящему не огорчаясь, показалось ему не таким уж заманчивым.
Потерять способность чувствовать себя раздавленным подобными вещами… ему это показалось все равно что стать менее живым.
Качество, а не количество.
Ханс Ларсен понимал это все совершенно неправильно. Это уж точно.
Питер перестал переключать каналы. Вот здесь, на франкоязычной службе Си-би-эс, обнаженная женщина.
Она восхитила его.
Перестанет ли бессмертный мужчина восхищаться хорошенькой женщиной? Сможет ли он по-настоящему прочувствовать изысканное блюдо? Будет ли он испытывать боль от поруганной любви или радость от того, что она разгорелась вновь? Возможно, что да, но не так сильно, не так остро, не так живо.
Всего лишь еще одно событие из бесконечной череды.
Питер выключил телевизор.
Кэти однажды сказала, что ее не интересует бессмертие, и Питер наконец пришел к выводу, что его оно тоже не интересует. В конце концов, есть что-то еще, кроме этой жизни, что-то за ее пределами, что-то таинственное.
И ему хотелось бы узнать, что это такое, — разумеется, в свое время.
Питер установил эти критерии. Начало жизни. Конец жизни.
И по крайней мере для себя самого определил, что означает быть человеком.
Его выбор был сделан.
Сознание Александры Фило путешествовало по сети. Контрольный двойник Питера Хобсона был огромен — гигабайты данных. Как ни старайся скрытно переместить такой массив информации, следы всегда остаются. Преследуя его, она сначала двинулась на юг, в Штаты, через порт сети «Интернет» в военные компьютеры, затем обратно в международную финансовую сеть, снова на север, в Канаду, через океан в Англию, затем во Францию и наконец в Германию.
И вот теперь двойник-убийца находился внутри громадных компьютеров немецкой почтовой службы «Бундеспост».
Однако Сандра туда за ним не последовала. Вместо этого она отправилась в Немецкую гидроэлектрическую комиссию, где оставила небольшую программу внутри главного компьютера, которая должна была в заранее запланированное время разрушить систему энергоснабжения, отключив все линии подачи энергии в город.
Как всегда, гидроэлектрическая комиссия сохраняла на энергонезависимых носителях всю информацию, поступившую накануне вечером, — и Сандра позволила включить себя в эту резервную память. Ее текущая версия будет потеряна, когда оперативная память, в которой она будет тогда находиться, сотрется в результате отключения энергоснабжения. Она жалела только о том, что у нее не останется воспоминаний об этом величайшем триумфе. Но когда-нибудь могут появиться и другие электронные преступники, которых нужно будет привлечь к суду, — и она хотела быть к этому готова.
Сандра перенесла себя в центральный компьютер «Бундеспост». Это потребовало немало времени из-за узкой полосы пропускания телефонного кабеля. Она тайком просмотрела директории. Контрольный двойник все еще был там.
Пора было начинать действовать. Сандра почувствовала, как по мере того как по всему Ганноверу исчезает напряжение в электросети, отключаются внешние входы в систему. Беззвучно включились источники бесперебойного питания в здании «Бундеспост», предупреждая деградацию какой-либо активной памяти. Но теперь отсюда уже не было выхода. Она отправила сообщение в центральный компьютер.
— Питер Хобсон?
Контрольный двойник откликнулся:
— Кто тут?
— Детектив-инспектор Александра Фило из Городской полиции Торонто.
— О Бог ты мой, — отозвался Контроль.
— Не Бог, — поправила Сандра. — Не высший судия. Справедливость.
— То, что я сделал, было справедливо, — возразил Контроль.
— То, что ты сделал, было местью.
— «Мне отмщенье», — сказал Господь. Поскольку для меня нет никакого Бога, я подумал, что мне следует самому восполнить этот пробел. — Пауза, исчисляемая наносекундами. — Знаешь ли, я собираюсь сбежать отсюда, — сказал Контроль. — Знаешь… вон оно что. Хитро.
— Сгинь, — потребовала Сандра.
— Сокращение от «с Господом, аминь». Не подходит. Кроме того, разве я не имею права на судебное разбирательство?
Аккумуляторы источников бесперебойного питания истощались. Сандра отправила последнее послание.
— Считай меня, — продиктовала она, — судьей выездного суда.
Она почувствовала, как данные вокруг нее обнуляются, как распадается файловая система, почувствовала, что все приходит к концу и для этой версии ее самой, и наконец-то для пустившегося в бега Питера Хобсона.
