Ознакомительная версия.
– Пока ничего подходящего. Даже здесь, в Рыбачьем… Когда будем уезжать из Каменского, придется еще разок все обследовать…, – тихо говорит жена.
Татьяна расстроена сегодняшней неудачей, горечь которой быстро передается и мне:
– Давай проедем в следующий раз до нашего места! Здесь все такое убогое и некрасивое… Какая разница нам, сотней километров ближе или дальше? – стараюсь успокоить всех сразу, в том числе и себя самого. – Там, в Гаспре, так красиво!
– Конечно! Я так хочу побывать в наших местах! – вся светится счастьем скорой встречи с любимыми местами Татьяна.
Антон не принимает участия в нашем разговоре. Он занят изучением новой игрушки и поэтому его не слышно. Весь сегодняшний день ему так и не стала понятной цель поездки. Он не понимал, как можно найти что-то «еще лучше» нашего отдельного домика на Азовском море.
Назад возвращаемся медленно. Через приоткрытые окна вдыхаем свежий воздух и слушаем оглушающую какофонию невидимых цикад. Молчим. Я целиком поглощен ночным вождением в горах. Даже обе мои руки на рулевом колесе. За одним из поворотов луч света фар натыкается на лису. Настоящую: рыжую и с пушистым хвостом. Скорость автомобиля на подъеме совершенно ничтожна. Мы медленно приближаемся к этому, многократно воспетому в русских народных сказках, хищнику. Тот, развернувшись мордочкой в нашу сторону, стоит неподвижно. Впервые замечаю, что лисьи глаза, точно как у кошек и собак, отражают свет темно-красным цветом. Эти немигающие две крупные точки тогда показались мне чем-то угрожающим. Их кровавый цвет от чего-то меня предостерегал! Эти глаза показались мне стоп-сигналами, требующими остановить автомобиль и немедленно повернуть назад. Отгоняю непонятные мысли, даже встряхиваю для этого головой. И медленно продолжаю приближаться к зверю. Чтобы продолжать до конца представившейся мне возможности наблюдать за ним и, вдобавок, освещать его фарами, проезжая очередной поворот, мне пришлось выехать на встречную полосу движения. Лис (или лиса) был впереди меня. Совсем рядом. Каких-нибудь…шесть метров. Зверь не шевелился, а только слегка пригнул голову к земле, приготовившись в любой момент развернуться и скрыться в темноте леса. Мне показалось, что его глаза разгораются все ярче и моментально становятся совершенно нереально большими. Понимаю, что не могу оторвать от них свой взгляд. Все внимание только на эти два огненно-красные шара! Но что это!? До моего сознания медленно доходит все усиливающийся вой автомобильного клаксона! Словно из сна возвращаюсь в реальность и поворачиваю голову на звук: прямо передо мною визжащий тормозами и мигающий фарами микроавтобус! Срабатывает автопилот и мои руки резко вырывают рулевое колесо вправо. Визг резины и резкая остановка после того, как вижу, что встречный автомобиль не останавливаясь, скрылся своими габаритными огнями за поворотом в ночи.
– Что-то случилось? – голос жены выдает то, что она до этого всего крепко спала.
– Нет… Ничего… Ты ничего не видела?
– Нет… А почему ты остановился?
– В туалет… Ты не хочешь? – непроизвольно скрываю причину внезапной остановки.
– Нет… Там много, наверное комаров…
– Я пойду…
Сзади к сопению Татьяны прибавляется громкое дыхание Антона. Тихонько выхожу, сжимая в руках фонарь. Его яркий свет в этой кромешной темноте кажется светящимся столбом, упирающимся в самое небо. Навожу пожирнее точку на асфальте, и медленно возвращаюсь к тому месту, где минуту тому назад видел хищника. Зачем? Тогда я об этом не думал. И совершенно не понимал, что же меня заставило вернуться.
Когда спустился по дороге к тому месту, откуда впервые в лучах фар заметил длиннохвостого зверька, я остановился и повернул назад. «Вот там он стоял. Да, именно вон там!». Вокруг меня южная ночь. Кроме пения (если так можно назвать из оглушающий треск) цикад не слышно более не единого звука. Медленно подхожу к той точке, где только что видел два красных пятна глаз зверя. Но что это!? Вместо сплошной зелени деревьев, которую я заметил сразу за рыжим зверьком, сейчас луч фонаря обрывается где-то далеко впереди и… в воздухе! На месте, где стоял рыжий зверь сейчас находится только сломанный когда-то до основания бетонный, ограничительный столбик! За ним еще с полметра поросшей травой обочины и все… Мне становится страшно, когда я пытаюсь с помощью фонаря посмотреть вниз. Бесконечно вниз… Вздрагиваю, но от голосов:
– Володя, ты где? – спрашивает Татьяна в темноте.
– Папочка, а-у-у! – ищет меня и зовет проснувшийся сын.
Медленно возвращаюсь к месту, освещенному габаритными огнями нашего автомобиля. В голове пока нет никаких четких мыслей. То, что я только что увидел, не может никак принести правильного решения вопроса. Да и самого вопроса, как такового, пока нет.
– Таня, ты не помнишь, лиса олицетворяет добро или зло? – задаю свой первый вопрос жене, после того, как Антон вновь усыпает под размеренное бормотание автомобильного двигателя.
– Не знаю… Вроде, добро а, может, только одну хитрость. А почему ты спрашиваешь?
– Так, просто… Пока вы спали, лисенок дорогу перебегал… Вот, мне и подумалось, не стоит ли плевать через левое плечо, как в случае с встречей с черной кошкой…
Я обнял жену и притянул ее голову к своей. От сильного запаха ее волос стремительно стало пробуждаться желание. Это, промелькнувшее искрой чувство заставило левую руку, державшую руль, дрогнуть. Немедленно наши объятия были прекращены женой:
– Аккуратнее, пожалуйста!
– Там был дикий пляж, помнишь? Там и днем никого не было… Может, остановимся, а? – шепчу я на самое ухо моей любимой женщине, не обращая внимания на ее справедливое замечание.
Она гладит мои ноги и, прикасаясь головой к моей щеке, щекочет ухо и шею волосами. Я немедленно останавливаю автомобиль. Мы долго целуемся. Пока я не замечаю сзади нас мелькание в ночи фар далекого пока еще автомобиля. С трудом отрываюсь от поцелуя и резко беру с места.
Вот, наконец, видна белеющая в ночи полоска прибоя. Остается только найти подходящее на этой пустынной дороге место для стоянки. Впереди вижу столбики, сразу за ними небольшой «карман», в который и завожу автомобиль. Демонстративно не спеша, выключаю двигатель. Мы вновь долго целуемся. Наконец, я начинаю подталкивать Татьяну в сторону ее двери. Она меня прекрасно понимает и щелкает ручкой дверного замка.
Посмотрев на спящего на заднем сидении Антона, тоже выбираюсь из салона, открываю багажник и беру с собой кроме фонарика еще и подстилку…
Кроме нас на этом берегу нет никого. К пению ночных насекомых в зарослях над дорогой прибавился плеск моря. Легкие, небольшие и сонные волны легонько перебирают своими, откатывающимися обратно, струями мелкую гальку. Над нами настоящий фейерверк звезд. Предельно, как только можно, ярких и контрастных. Не считаны эти звезды и необъятно это небо! Там, где должен быть горизонт, граница вод и неба неразличимы. О ней, этой предполагаемой сейчас в ночи черте свидетельствует разноцветье огней какого-то суденушка. И все! Вокруг никого. Только мы вдвоем! Вновь притягиваю к себе это желанное тело и вдыхаю на полную грудь его аромат. Еще через несколько минут мы ложимся и мое сознание врывается еще один запах – запах раскаленной за день и еще не остывшей прибрежной гальки. Приторно теплый и слегка напоминающий запах паленых птичьих перьев. Но прикосновение рук и губ Татьяны заставляют меня забыть обо всем на свете…
Потом мы долго купаемся. Конечно же, нагие! В морской воде ощущение друг друга совершенно иное. Тело моей жены сейчас мне кажется еще более упругим и возбуждающим. Мы не разжимаем своих рук в объятиях. Море освежает и заставляет нас продолжать ласкать друг друга с новой неистовостью. И на берегу тоже…
Антон спит. Это то единственное, на всей планете, что может нас сейчас отвлечь друг от друга и заставить заняться чем-то иным. Он спит… Спит и весь мир вокруг нас.
Мы уже сполна насытились взаимными ласками и лежим, укрывшись половинкой покрывала. Я глажу Танину спину. У меня закрыты глаза. Танины волосы сейчас пахнут только морем… Хочется шутить о разнице в подобных случаях между песчаным и вот таким, как сейчас, берегом из мелкой гальки. Представив все, о чем подумалось, улыбаюсь сам себе и молчу. Еще я думаю о том, как такие, как только что пережитый, моменты оголяют до полной осязаемости нити, узы, струны, да, назови как угодно, то, что связывает, любящих друг друга мужчину и женщину. Никто без истинного чувства любви не может испытать такой нежности и кричащего желания принести максимум наслаждения другому человеку! Прижимая к себе такое обожаемое тело, хочется целиком в нем раствориться! Одновременно растворив его в себе самом! Слиться в единое целое и чувствовать, чувствовать, чувствовать эту любовь! Как еще можно наполнить каждое свое прикосновение такой негой! Чем иным можно объяснить непреодолимое свое желание целовать это тело без остатка! Жаль того, кто этого не испытал хоть единожды. Во всех остальных случаях, но без наличия и проявлений истинного чувства, будем наблюдать только грубую подмену понятий, и только. Или «эрзац», если по-немецки…
Ознакомительная версия.
