— спросил я, поднимаясь с колен. — И машину?
Белокрылова посмотрела на меня с любопытством.
— Да, мы отрабатывали версию насчет любовницы, в том числе. Но начальство обеспокоено тем, что он мог оказаться тут, как изменник. Чтобы передать врагу секретные данные. Он ведь работал на авиационном заводе, который разрабатывал средства радиосвязи, системы компенсации электромагнитного поля и источники питания для военных кораблей. А почему ты так решил?
Я указал рукой вокруг.
— Если он был предателем, тогда где же дипломат с бумагами? Ничего нет. Значит, он был здесь по личному делу. Так что пусть Хвалыгин расслабится. И успокоит кэгэбешников. Он был у любовницы.
Белокрылова недоверчиво хмыкнула, но сказала:
— Если это так, у начальства гора с плеч свалится. Молись, чтобы ты был прав. Только, как теперь ты достанешь эту любовницу в городке с пятьюдесятью тысячами жителей?
Я пожал плечами и сунул руку в пиджак Родинкова. Потом оглянулся на Белокрылову.
— Где его записная книжка? У него должна быть записная книжка. Вот, смотри, у него тщательно пострижены ногти и даже носовой платок аккуратно уложен в кармашке. А еще здесь расческа в чехле. Он был педантом и наверняка все записывал в книжку. Где она?
Шефиня улыбнулась.
— Да, я знаю. Книжка уже изъята экспертами, поскольку содержит секретные сведения. А у тебя нет допуска. Так что ищи так, вручную.
Я поднялся и отряхнул колени. Потом чуток подумал.
— Вот сколько он погиб? Есть примерные выкладки? Еще ночью, во время дождя, судя по большому количеству влаги в ранах. Давайте узнаем, были ли звонки с близлежащих автоматов. Он ведь ушел в дождь, поздно вечером. Возможно, он поругался с ней. Поэтому он мог звонить домой или своей зазнобе.
Белокрылова задумалась.
— Может быть, сработает. Хотя легче просто пролистать его записную книжку или опросить друзей. Рем как раз занимается этим.
Вот ведь вредина. Решила вовлечь меня в шуточное состязание. Ну да ладно, зачем я буду чересчур рыть землю, если вскоре мы и так выясним, чего он здесь ошивался. Поэтому я пожал плечами.
— Твое дело, как хочешь, так и решай. Но надо скорее выяснить, зачем он тут оказался. От этого зависит дальнейшее расследование.
К нам подошел мужчина в светлом кремовом костюме. Я думал, что это криминалист, но он сказал:
— Простите, вы занимаетесь убийством несчастного Родинкова? И наверное, как раз сейчас пытаетесь узнать, как он здесь оказался?
Мы удивленно посмотрели на подошедшего мужчину. Высокий, темноволосый, со вкусом одетый. Серые глаза внимательно рассматривают собеседника.
— Да, — ответила Белокрылова. — А вы что, знали его?
Мужчина кивнул.
— Да, но заочно. Дело в том, что я консультировал его подругу, Марию.
— По поводу чего консультировали? — спросила Белокрылова, а я тоже внимательно сканировал незнакомца с головы до ног.
— По поводу ее отношений с окружающим миром, — сказал мужчина. — В том числе, семейным и личным. Я учил ее взаимодействовать с тонкими энергиями материального и духовного пространства.
— Чего? — переспросил я. — Тонкие энергии? Вы что, медиум? Знаетесь с духами?
Мужчина оглянулся и ответил:
— Я бы не утверждал так однозначно, но да, кое-что в этом направлении я умею и знаю.
Это что же получается, он тоже экстрасенс? Вот это да. Не ожидал такого.
— Кажется, для такого маленького города наличие сразу двух телепатов — это уже перебор, — сказал я, улыбаясь. — Но само дело мне нравится. Я чувствую, что будет очень забавно. А как вас зовут?
Мужчина тоже пристально вгляделся в меня.
— Я Григорий Холодов, — сказал мужчина. — А вы, если не ошибаюсь, Климов? Тот самый Климов? Телепат на службе милиции, как вас называют в газетах.
— Ого, слава бежит впереди меня, — сказал я, улыбаясь еще шире. — Народ знает своих героев. А почему вы оглянулись, когда я спросил о вашем роде деятельности?
— Ну, вы же прекрасно понимаете, почему я оглянулся, — ответил Холодов с легкой усмешкой. — В моем ремесле надо быть осторожным. Особенно, когда общаешься с милицией. Меня уже несколько раз вызывали в райком за распространение религиозной пропаганды, грозился и вообще упрятать за решетку. Поэтому я должен постоянно быть настороже.
Это он говорил правду. Только лет через десять-пятнадцать наступит раздолье для всех шарлатанов. Пока что советская власть еще держала верования граждан в крепком кулаке и не собиралась отпускать.
— Так что вы хотели сказать насчет Родинкова? — вмешалась наконец Белокрылова. — Можете не опасаться, уж если мы одного телепата терпим, как-нибудь выдержим и второго.
И злорадно ухмыльнулась мне в лицо. Я же говорю, вредная стерва.
Холодов, судя по всему, был неплохим парнем. Он спокойно отнесся к словам шефини. И тут же сказал:
— Дело в том, что Родинков приходил сюда к моей знакомой, Тюлевой Марие. Она была его гражданской женой.
Теперь уже я торжествующе посмотрел на Белокрылову. Все, можно отодвигать молодчиков из КГБ. Скорее всего, Родинков умер по случайности. Хотя, исключать вмешательство шпионов тоже нельзя.
— Где она проживает и как с ней можно поговорить? — тут же спросила Белокрылова.
Холодов продиктовал адрес.
— А какие отношения связывали тебя с Тюлевой? — спросил я у Холодова, намеренно перейдя на «ты». Чтобы немного сбить его с толку внезапным переходом. — Ты тоже гадал для нее? Рассказывал о ближайшем счастливом будущем?
Холодов проницательно посмотрел на меня.
— Мне не понятен сарказм в твоих словах, — ответил он, также переходя на «ты». — Мы обсуждали не только будущее, но и прошлое. А у тебя это бывает как-то иначе?
Я кивнул.
— Будущего и прошлого не существует. Есть только настоящее. Это все просто проекция нашего мозга, условность, взятая за основу для проведения расчетов. Также, как и не существует духов, чтения мыслей и прочей чепухи. Ты ведь знаешь, о чем я говорю, Гриша?!
Холодов продолжал пристально смотреть на меня. При всем желании, я так еще не смог понять, выдает он себя за телепата или искренне верит в это.
— Есть много чего непознанного на этой земле, верно, Климов? — спросил он. — Хотя, интуиция подсказывает мне, что это не совсем твое имя. Ты присвоил его. Почему-то при взгляде на тебя мне кажется, будто я вижу некое насекомое, например, клопа или жука.
Вот дьявольщина! Это был сильный удар, прямо в самое уязвимое мое место. Надеюсь, я не побледнел от неожиданности. Ведь моя фамилия в прошлой жизни как раз была Жуков. Как он смог узнать это? Или это какой-то чертов трюк?
К счастью, Белокрылова не обратила на это внимание.
— Мария сейчас дома? — спросила она. — Или на работе?
Холодов не сводил с меня пристального взгляда. Вот зараза,
