Привычная перегрузка, та что была свыше, возможностей компенсаторов, вдавила тело девушки в пилотское кресло, давая возможность почувствовать полёт, а не просто понимать сам его факт, знать, что ты перемещаешься из точки А в точку Б со скоростью В. Ощутить это…
Вокруг, пьянящая голубизна неба быстро выцветала, белея с каждой секундой, а после сменяясь бархатной чернотой космоса с ослепительно ярким шаром желтой звезды. Перегрузка снизилась, а после и вовсе пропала, отрезанная компенсаторами. Истребитель субъективно замедлился и словно бы вовсе завис на месте, хотя, объективно скорость оставалась всё той же, даже наоборот, увеличилась, повинуясь воле пилота, который выжимал возможное из маршевых движков, в стремлении продлить, вернуть это давящее ощущение перегрузки, позволяющее чувствовать, что ты на самом деле летишь, что всё вокруг не просто экраны с симуляцией полёта.
Но позволила себе отдаться этим ощущениям Анастасия не долго, какие-то секунды… Секунды свободы и самонебытия, когда тебя нет, а есть только этот невероятный полёт. Дальше надо вновь выполнять задачу и командовать своим звеном.
Вдали, по направлению пеленга показалась точка «Волевого». Звено выровнялось и ровным клином, где истребитель командира на острее, устремилось к этой далёкой и крошечной точке, которая постепенно становилась больше и больше, разрастаясь, сперва медленно до размеров футбольного мяча, а затем быстрей, быстрей и быстрее, начиная занимать всё обозримое пространство, сначала впереди, а после и вокруг, раскрываясь невероятнейшей громадиной, которая никогда не садится на планеты, так как планетарная гравитация просто раздавит её, не взирая ни на какие компенсаторы.
Громада, рядом с которой Универсал кажется мошкой… Анастасии не ко времени вспомнилась такая же громада, только с немного другими пропорциями и силуэтом, в сторону которой мчалась «мошка» старенького учебного Универсала с самым отмороженным пилотом обитаемого Космоса внутри. И как эта мошка умудрилась «закусать» это громаду за считанные секунды, расцветив бархатную черноту космоса безумно красивой вспышкой взрыва.
Анастасия Константиновна усилием воли отбросила ненужные воспоминания и сосредоточилась на задаче. Задачей были переговоры с диспетчером крейсера о стыковке, а после разрешения и получения указаний от диспетчера, поиск открывшихся зевов шлюзовых камер посадочной палубы.
Валаньева аккуратно погасила скорость, влетела в чёрный зев шлюза и посадила свою «птичку» на площадку, а позади неё затворилась шлюзовая переборка. Мгновение тьмы после выключения прожекторов Универсала, а затем включается освещение шлюза.
В шлюз подаётся воздух, выравнивается давление, тихо пиликает оповещение о том, что давление внутри истребителя и снаружи выровнено, можно безопасно открывать кабину. И в этот же момент начинает подниматься внутренняя переборка шлюза, открывая вид и допуск во внутренние помещения взлётно-посадочной палубы крейсера.
Капитан Валаньева получила доклад от пилотов звена об удачной посадке и неторопливо выкатила на маневровых свой Универсал из шлюзовой камеры на парковочную площадку, заглушила двигатели, откинула колпак кабины пилота и выключила все системы своей машины, после чего покинула пилотское кресло и спустилась на палубу. Где дождалась подхода четырёх пилотов своего звена и, уже с ними за спиной, двинулась в сторону встречающего пополнение командования.
***
Уже позже, лёжа в своей каюте, Анастасия смотрела в потолок и думала. Прокручивала в голове события дня.
Десять звеньев приняли два крейсера к себе на борт. Десять звеньев — пятьдесят машин, по пять на одну палубу, по двадцать пять на крейсер. Не такая уж и «мошка», получается Универсал. Просто, слишком уж впечатляет крейсер. Нет, скорее уж «птичка», а не «мошка». Птичка на спине слона…
После прибытия и доклада новому начальству, последовала задача обустраиваться, и старшие звеньев через двадцать минут на совещание в проекционном классе.
Каюты… Стандартная «одиночка» на каждого пилота. В общем-то — роскошь, по меркам военных звездолётов. Десантники, к примеру, ютятся в кубриках по пять человек, а тех-персонал по трое. Но, что уж тут: пилоты во все времена были «белой костью», слишком ценны они, слишком серьёзный отбор и длительная подготовка, да и офицерское звание. Так что, «однушка». Хм, «однушка» звучит приятнее, чем «одиночка».
Стандартная койка, стандартная тумбочка, стандартный платяной шкаф, стандартный рундук со стандартным комплектом вещей… и ничего личного. Только то, что было на момент тревоги, в руках и в карманах. Остальное теперь будет ждать на базе возвращения… или уборщиков, что запакуют всё контейнеры и вышлют родственникам вместе с «похоронкой» и медалями…
А до возвращения: ничего своего, ничего личного, только стандартный флотский офицерский комплект.
На звено: одна душевая, один гальюн, одна комната для умывания. Стандарт…
Чего уж тут располагаться? Только что запомнить дорогу и распределить кубрики по номерам. А дальше на совещание. Точнее, доведение задач.
Задача простая: сопровождать Императора в полёте к планете Корсунь. Обеспечивать круглосуточное посменное звеньевое дежурство, сопровождая Императорский борт от узла до узла. Всё просто. Ничего сложного… Вот только почему тогда Император на всю Империю просил помощи у Кашима? Кого, в этот раз, будут нарезать ломтиками, когда прозвучит следующая команда? Команда «фас!».
***
Глава 6
***
Император хмуро слушал доклад Миронова в своей каюте Императорского звездолёта. Тот докладывал по видеосвязи, находясь в Москве. Шифрованный, защищённый самыми передовыми алгоритмами и аппаратными средствами сигнал передавался через станцию дальней космической связи на ретранслятор крейсера, с которого принимался уже аппаратурой связи звездолёта.
— На данный момент известно о примерно тридцати миллионах смертей, Ваше Величество, — говорил Директор СИБ. — Связь с планетой потеряна. Скорее всего, не осталось в живых никого из квалифицированных сотрудников станции связи.
— Как давно потеряна связь? — спросил Император.
— Десять минут назад, — незамедлительно последовал ответ Миронова.
— Сколько нам ещё лететь до Корсуни?
— Приблизительно, два часа.
— Состыкуйтесь с Минздравом, МЧС и Военным ведомством. К исходу суток к планете должны прибыть все медики, каких возможно будет быстро и безболезненно мобилизовать. А так же мобильные госпитали всех трёх ведомств. Военные пусть предоставляют скафандры от второго класса защиты и выше на весь привлекаемый личный состав. На всех медиков.
— Что вы задумали, Ваше Величество? Мне будет проще, если я пойму суть вашей идеи, — рискнул уточнить Миронов.
— Будем десантироваться на планету. По-боевому, в скафандрах. Развёртывать госпитали на месте и пользоваться местной медицинской базой, — вздохнул Император.
— Но шанс спасти кого-то из заражённых исчезающе мал. Если ситуация будет развиваться в прежнем темпе, то к вашему прилёту погибнут уже все…
— Кроме детей, Алексей Максимович. Детей от ноля лет, — ответил Император. — О которых совершенно некому позаботиться.
— Оу… я понял Вас, Ваше Величество. Принял к исполнению. Разрешите исполнять?
— Исполняйте! — приказал Император и оборвал связь.
— Но, Ваше Величество, разрешите вопрос?
— Разрешаю.
— Вы понимаете, что десантирование: дорога в один конец? Что все, кто спустится на планету, там и останутся, пока не будет лекарства? Причём, останутся в скафандрах?
— Отлично понимаю, — мрачно ответил Император.
— Я… вопросов больше не имею, Ваше Императорское Величество…
***
Как-то так вышло, что очередь на сопровождение Императорского борта, Борта №1, выпала как раз на звено Валаньевой именно в то время, когда на обзорных экранах показалась планета Корсунь.
Хотя, кому она врёт? Ведь, чтобы именно так и вышло, ей пришлось постараться. Почему? Зачем? Она бы и сама не взялась сказать. Но эта планета, точнее космическое пространство рядом с ней… для Анастасии эта место было особенным.
