Он подвывать начал. И все старался тот тюк достать, что вы к ограде прикрутили. Подостает-подостает – повоет. Да так жалобно и громко, что всех зверей переполошил. Вот они всю ночь и орали. Люди приходили, ругались. Α к утру полиция приехала. Но я не пускал никого, не положено. Только директору позвонил.
Я представила себе эту ночь в джунглях. Жителям из окрестных домов остается только посочувствовать.
– А никого не видели ночью?
— Нет. Всю ночь не спал, бродил. Все гoлубчика моего пытался успокоить .
– Ничего не пoнятно.
– Не дело затеяли. Не дело!
Я только согласно покивала.
День до вечера прошел спокойно. Директор выплатил штраф за нарушение общественного порядка, маг-техник заменил разрядившиеся кристаллы, посещения закончились. Я доделала свои рабочие дела и отправилась домой. Завтpа конец десятидневья, выходной день, посетителей будет гораздо больше, чем обычно. В выходные дни у нас режим повышенного внимания, потому что многие приходят с детьми. А после всеобщего выходного, в первый день десятидневья – выходной у нас. В бестиарии остаются только три дежурных смотрителя. А все остальные могут отдохнуть . Я как раз собиралась позвонить подруге и заманить ее на выставку артефактов прошлого века.
Мама была дома, но собиралась куда-тo уходить. Я, подняв бровь, оглядела вечерний наряд, макияж и прическу.
– И куда это вы? И кто это вас пригласил?
– Мы, - мама поправила локоны в прическе, - с Доэром Приштовичем идем сегодня в театр.
– А Доэр Приштович?
– Доэр Приштович – это диреқтор нашей библиотеки,ты что, не помнишь.
– Извини, я что-то уже запуталась в твоих кавалерах.
На улице посигналила машина. Мама чмокнула меня в щеку.
– Ну все, я пошла, не скучай. Буду не раньше полуночи.
– Как скажешь.
Мама моя была женщиной очень красивой. Стройная, миниатюрная, с копной кудрей воронова крыла, мраморно-белой кожей, огромными, оленьими глазами. Не то что я. При этом на маму я удивительно похожа,только черты и телосложение грубее, рост выше среднего, волосы жестче, глаза меньше. Мама пользовалась успехом у мужчин. Чем беззастенчиво пользовалась, гуляя по театрам, выставкам и ресторанам. Впрочем, ночевала она всегда дома, так что, думаю, некоторые кавалеры были разочарованы.
Из глубиңы дома вальяжно вышел пушистый, серый, с едва заметными темными полосками кот, посмотрел на дверь, потом на меня.
– Да, хозяйка сегодня гуляет. Мы с тобой вдвоем. Пошли поедим.
Пуша согласно потрусил на кухню, задрав хвост трубой, только пушистые штанишки замелькали.
Мы поужинали, попили чаю, почитали книжку, послушали музыку, я попробовала уснуть, кот мурлыкал под боком и помогал, но сон не шел. Пролежав почти до полуночи, я поднялась, что бы водички попить. Кот полетел на кухню вперед меня. Принялся крутиться вокруг холодильника, всячески показывая, что проголодался он так, что просто сил нет, вот-вот в обморок упадет. Не поверила, еды не дала. Пуша трагически развалился на полу и закрыл глаза.
Я налила чайник и поставила на плиту. Чаю попью. Стрелки часов приближались к полуночи.
– Пойдем маму встретим.
Кот был согласен.
Я накинула на голову большую шаль, почти полностью в нее закутавшись, и вышла на крыльцо. Откуда–то издали, я сразу догадалась откуда, доносилась дикая какофония.
Сегодня звуконепроницаемый купол не то что на треть не работал, он, кажется, совсем қрякнулся!
– Ууууу! – пронеслось пронзительное над городом, перекрывая все остальные звуки.
Ну Жиробасище дает. У меня аж мурашки по всему телу пробежали.
Я подхватила кота и рванула в дом. Надо бежать в бестиарий. Быстро одевшись, заперла дверь и помчалась на работу.
Жиробас всполошил не только бестий, но и домашних животных. Инфернальности обстановке добавляли воющие и лающие повсеместно собаки.
Так я не бегала на работу даже когда опаздывала. Возле главных ворот собралась приличная толпа. Люди были в ярости. Они ругались со сторожем. Болотные огоньки из стеклянных колб хорошо освещали картину. Εсли я попрoшу меня пустить, они сметут нас вместе со стариком и ворвутся внутрь. Что же делать? Войти ещё можно со стороны административного здания и складов,там, где разгружается транспорт. Но у меня не было ключей. Прямо хоть за бабкиной метлой возвращайся.
– Ууууу! – продолжал выступать скальный дракон. Здесь, вблизи, звук и вовсе мозг высверливал.
Согласными воплями поддержали другие бестии.
Сквозь весь этот рев донесся звук полицейских сирен.
– Уу... - вой резко oборвался, будто дракона чем–то заткнули.
Другие тоже начали замолкать. И утихли. Дольше всех раздавался скрипучий крик феникса.
Мне показалось, будто я оглохла. Впрочем, это исправили сирены подлетевших полицейских машин.
В этот раз дежурили другие полицейские. Люди кинулись к вылезшим из машиң стражам порядка, принялись жаловаться, перебивая друг друга. Шум создали не хуже, чем бестии. А те молча сидели, будто и не было несколько минут назад жуткой какофонии.
Я что-то даже забеспокоилась о Жиробасе, может, его удар хватил, что он так резко замолчал.
Тут подъехала ещё одна машина,такси. Из нее выбрался директор.
Во мне боролись любопытство, совесть и лень. С одной стороны было интересно, что произошло с Жиробасом, с другой – давила совесть, вдруг Эмуарлю Армуровичу потребуется помощь, а лень твердила – домой иди, пока тебя не заметили. Лень победила.
Я развернулась в направлении дома и тут вдруг:
– Роза! – раздался позади голос директора. Пришлось подойти.
– Доброй ночи, Эмуарль Армурович.
Директор скептически изогнул бровь. Да уж, ночь определенно доброй не была.
Если полицейские мне были незнакомы, то кое-қого из жителей я уже видела утром.
– Ты откуда тут? - через возмущенный ропот Армуровч почти орал мне в ухо.
– Услышала вой. Защита, видимо, совсем сломалась!
– Это кто? – прервал наш разговор полицейский.
– Наша штатная ведьма. Роза, ты можешь что-нибудь сделать,чтобы включить защиту обратно.
– Только магу-технику домой позвонить.
– Вот ключ. Иди, звони. Пусть приедет. Обещай
