Бад сделал еще глоток и удовлетворенно пощелкал языком. Пауэлл смотрел на него, такого довольного жизнью, развалившегося в удобном кресле, с некоторым раздражением. Бад был не только прекрасным специалистом, их семейным врачом, но и давним, настоящим другом. Таких у Пауэлла было не много. Интересно, неужели человек действительно может быть таким спокойным и довольным? Без всякого притворства? Или это просто профессиональная маска, чтобы успокаивать взволнованных пациентов и их родственников? А он, он сам, хотел бы быть таким? Вряд ли, он бы точно такое долго не выдержал.
– В принципе ты конечно прав, – наконец ответил он. – Но не до конца. Бизнес – жестокая игра. Я без особых раздумий могу тебе назвать пару-тройку людей, которые спят и видят, когда я наконец сломаю шею. В этой игре не бывает ничьих: либо ты летишь вперед, либо проигрываешь.
Бад покачал головой.
– Тогда готовься к тому, Эрик, что в очень скором времени тебя ждет полный проигрыш. Пойми наконец, что я не шучу.
Эрик внимательно посмотрел на друга, но ничего не сказал.
– И пожалуйста, не дави на меня, – продолжил наступление Бад. – Я не говорю, что ты совсем не прав, но… У тебя что, нет толковых замов?
Пауэлл неопределенно мотнул головой. В глубине души он понимал, что по большому счету прав его старый друг, а не он. За годы руководства конгломератом концернов он создал отличную команду управленцев и наверное, вполне мог оставить их одних на некоторое время. Иногда ему и самому казалось, что он придумывает себе занятия. Но уже поздно переделывать себя, да такое вряд ли возможно.
– Тот, кто полагается во всем на замов, рискует оказаться у разбитого корыта, – назидательно сказал он. – Так говаривали наши предки, а они частенько бывали правы. Хотя, хоть убей, но я не знаю, что такое корыто.
– А тот, кто не слушает врачей, может оказаться вообще без корыта, хотя я тоже понятия не имею, что это такое, – немедленно ответил Бад.
Оба замолчали. Первым нарушил молчание хозяин.
– Хорошо, сдаюсь, – он поднял руки, показывая, что пора заканчивать бесплодный спор. – Считай, что я проникся. Но давай договоримся, что ты попробуешь для начала ограничиться не слишком обременительными, в смысле времени, процедурами. Хорошо? А дальше посмотрим.
Бад кивнул с видимой неохотой.
– Это твое здоровье, Эрик, – медленно сказал он. – Я не могу тащить тебя к нему силком. Но мы обязательно вернемся к этому разговору и очень скоро. Положение серьезное и я заранее советую тебе настроиться соответствующим образом.
Он махнул рукой и растаял в воздухе. Эрик вздохнул, встал и подошел к окну. Нельзя сказать, что Бад сегодня сказал ему что-то новое. Все это он уже слышал не раз. Но вот тон разговора… тон сегодня был другим. И это действительно немного настораживало.
3
В обширном храмовом зале, на небрежно ошкуренных каменных стенах, было высечено всего несколько нарочито грубых барельефов, однако настолько точно размещенных в пространстве, что у видевшего это великолепие впервые захватывало дух. Яркое солнце, которое через большие мозаичные окна бросало цветные пятна прямо в центр зала, освещало самые дальние уголки. А уж акустика здесь была настолько великолепной, что эха не было совсем: самая тихая речь звучала ясно и отчетливо.
– Вы так убежденно говорите об этом, ваше Святейшество, – молодая марканка остановилась, как бы не решаясь закончить свою мысль.
Святейшая проницательно посмотрела на нее.
– Но ведь это совершенно естественно, – мягко ответила она. – А в чем дело, дочь моя. Что вас тревожит?
– Предположим на минуту… Простите мою дерзость, – собеседница деланно-смущенно откашлялась. – Давайте просто предположим, что с нашей бесценной реликвией произошло что-то… непредвиденное. И мы не сможем найти ее там, в месте, указанном священными текстами.
Святейшая остро посмотрела на говорившую, но ее голос был по-прежнему ровен и спокоен.
– Ваше предположение звучит довольно странно. Но как это не банально, в жизни иногда случаются очень странные вещи. Я отвечу вам так: все в руках Великого Творца.
Марканка осторожно подняла голову.
– Неужели у Храма… еще раз прошу простить меня… не приготовлено неких, скажем так, запасных вариантов? Просто на такой, я согласна, чрезвычайно маловероятный случай?
На этот раз было видно, что Святейшая едва сдержала порыв гнева. В зале повисло напряженное молчание.
– Я понимаю, что вами движет искренняя любовь к Творцу, дочь моя, – наконец с видимым усилием, явно сдерживая свои чувства и немного сдавленно произнесла она. – Но то, о чем вы говорите, настолько чудовищно, что… Думаю, что для нас обоих будет лучше, если мы решим, что этого разговора не было. Я вас больше не задерживаю.
Собеседница послушно наклонила голову, быстро поднялась с ложа и еще раз почтительно поклонившись, выскользнула из помещения. Там она, все так же не поднимая головы, не мешкая прошла через уютный внутренний дворик и лишь оказавшись в наглухо закрытой машине, рядом с членами своей семьи, дала волю своим чувствам.
– Проклятая ханжа! – процедила она сквозь плотно сжатые роговые пластины. – Мы каждое мгновение, не считаясь ни с чем, рискуем жизнью, а эта замшелая ящерица не желает пошире открыть глаза и оглянуться вокруг. Они все здесь наверняка до сих пор искренне полагают, что на дворе стоят доисторические времена.
Брат лево-близнец ласково погладил ее по руке.
– Мы должны быть очень осторожны, сестра. Вокруг говорят… Конечно, должно и следует отнестись к этому достаточно критически, но… Ходят упорные слухи, что Орден Храмовой стражи – это не просто древняя и страшная легенда, а неотъемлемая часть подземелий старого храма. Пока, к счастью, спящая. Но если их решат разбудить…
Старшая недоверчиво покачала головой.
– Ты тоже веришь в эти сказки, да? – уже успокоившись, слегка иронически проговорила она, благодарно ответив на ласку. – Ведь ребенку ясно, кому выгодны эти слухи и кто их распускает. Давай лучше вернемся к реальности. Двое из семи полностью согласны с нами, хотя бы еще один голос… А ведь голос Святейшей при любом раскладе решающий!
– Согласен, наша плеяда как никогда близка к цели. Но тем более следует удвоить осторожность, разумная предусмотрительность еще никому и никогда не мешала.
Брат право-близнец согласно кивнул головой. Как младший в семье, он не имел в таких обсуждениях права голоса, но чувствовалось, что он целиком солидарен с братом.
– Хорошо, – вздохнула старшая, подчиняясь. – Я постараюсь. Но поймите и вы, так хочется закончить все как можно скорее. Ведь чего скрывать, время, к сожалению, не нашей стороне…
