— Следите за словами, майстер инструктор! — снова закипел фон Редер, сжав кулак и даже чуть подавшись вперед. — Вы здесь не руководите теперь ничем, так что придержите-ка язык!
— Однако ж, он прав, — заметил Курт наставительно. — Да, я сам же согласился с тем, что совершить нечто подобное самостоятельно они не могли, и я назвал причины тому; однако факт соучастия все еще под вопросом. Ведь от кого-то организовавшие покушение люди узнали о том, что наследник трона будет здесь в эти дни, и вовсе не обязательно информация эта пришла к ним с самой верхушки — нашей или вашей. Я понимаю ваше желание контролировать представителей нашей стороны, однако и я не могу и даже не имею права оставить без надзора вашего подопечного и, что главное, ваших людей. Покушение произошло на территории, подотчетной Конгрегации, и я как следователь обязан…
— Только попробуйте, — угрожающе оборвал его тот. — Попробуйте повторить, что не верите моим людям!
— А я никому здесь не верю, — пожал плечами Курт. — Включая Альфреда, моего помощника, вас, господин барон, и самого наследника включительно. Такова моя работа. Я подозреваю всех. Хотя эти подозрения и делятся на более или менее твердые. Бруно и Альфред, само собою, вписаны в ту часть листа, где стоит пометка «относительное доверие». А теперь я хочу заметить, что за нашими спорами прошла еще пара минут, столь необходимых мне для успешного начала расследования.
— Плевать я хотел на ваши сомнительные душеведческие выкладки, и никакого расследования не будет вовсе, если вы станете продолжать в том же духе!
— Это немыслимо… — нервно усмехнулся Фридрих, снова опустив голову на руки; Курт согласно кивнул:
— Хорошо. Судя по всему, с потерей времени придется смириться во имя безопасности. Решим так: я дождусь, пока будет принесено все необходимое, и тогда со спокойной душой займусь делом. Такой вариант, полагаю, устроит всех. Дайте Альфреду одного из своих людей, и пусть, наконец, завершится эта comoedia.
— Двоих, — возразил фон Редер, на миг задержав взгляд на своих подчиненных, и кивком головы указал им на дверь. Неведомо как, но двое из них поняли, что это безмолвное указание относится именно к ним, и медленно, поглядывая на конгрегатское сообщество, точно на детей Сатаны, прошагали к двери. — Руки одного из них будут заняты, посему — пойдут двое.
— Как вам будет угодно, — отмахнулся Курт, пройдя к табурету напротив наследника, и уселся, грохнув на стол завернутый в одеяло арбалет. — Просто поторопитесь.
— Мне остаться? — уточнил Бруно.
— Да, — коротко отозвался барон, и Курт возразил почти в один голос с ним:
— Нет. Нет, — повторил он, повстречавшись с убийственным взглядом фон Редера, и пояснил с предельной любезностью: — Ведь и ваших будет двое.
— А мне казалось, что ваш майстер инструктор стоит четверых, — едко заметил барон, и он кивнул:
— Стоит. Но мне бы хотелось, случись что, иметь на этот самый случай независимого свидетеля… Идут Бруно, Альфред и… К слову, господин барон, некую часть своего расследования я могу провести уже сейчас. Мне нужны имена ваших людей и их краткая биография, включая тот занятный момент их жизни, в каковой судьба сделала их императорскими телохранителями. Надеюсь, вы не станете вставать в позу и кричать о секретности. Даже вы должны понять, что их прошлые темные грешки или святые деяния меркнут на фоне происходящего и как самостоятельная ценность меня вовсе не тревожат. Начнем с этих двоих, дабы они могли как можно скорее заняться порученным им делом.
Мгновение фон Редер смотрел на него сверху вниз из-под насупленных бровей, явно решая, насколько правдивыми являются его слова и не задумал ли ушлый конгрегат таким образом вникнуть в королевские тайны; наконец, видимо, не отыскав в своих мысленных выкладках оснований для протеста, тяжело вздохнул, тоже присев к столу.
— Хорошо, — бросив взгляд на неподвижного наследника, смотрящего на окружающих тусклым утомленным взглядом, согласился барон. — Думаю, это я могу вам рассказать.
— Вы сторонник восточных методов найма бойцов? — удивленно приподнял бровь Курт. — Предпочитаете брать на службу немых? Или языки режете сами?
— Что?..
— Я полагаю, ваши люди столь молчаливы по сложившемуся уставу, а вовсе не по природной либо приобретенной неспособности к произнесению слов. Я не жду, что они сложат эпос, однако, думаю, каждый из них вполне вменяем для того, чтобы связать два слова и рассказать о себе самостоятельно.
— Вы мните себя остряком, майстер инквизитор? — хмуро уточнил фон Редер. — Или видите что-то особенно забавное в сложившейся ситуации?
— Я пытаюсь подобрать вразумительные объяснения тому упорству, с каковым вы перекрываете мне доступ к малейшей информации, господин барон. Как видите, кроме высказанных мною совершенно противоестественных причин, зримых доводов в пользу вашего упрямства нет. Быть может, ваше неприязненное ко мне отношение, что есть личное ваше дело, не будет мешать делу общему?
— Мое к вам отношение, майстер инквизитор, к делу не имеет касательства, и рассказывать здесь совершенно нечего. Все мои люди — это мои люди. Они пришли на службу Его Величества вместе со мною; Император доверил мне подбор подходящих бойцов, и я выбрал их.
— По каким критериям?
— Вам надо растолковывать, какими качествами должен обладать телохранитель?
— Мне не помешало бы растолковать, господин барон, откуда в вас такое доверие именно к этим людям. Что в их и вашей жизни происходило такого, что вы столь безоглядно им верите; я употребил именно этот эпитет, так как, вижу, вы не допускаете и мысли об их предательстве.
— Эти люди… — начал тот гневно и, осекшись, продолжил, с явной осторожностью подбирая слова: — Эти люди прошли со мною множество боев, и я знаю, что могу им верить.
— Боев — где именно?
— Это не ваше дело, — отрезал тот. — И уж эти сведения точно никак не могут повлиять на ваши выводы.
— Боюсь, мне об этом судить, — с показной любезностью улыбнулся Курт. — Посему — не будете ли вы столь добры…
— По большей части в драках с соседскими владетелями, — оборвал его фон Редер. — И не вздумайте ухмыляться, майстер инквизитор.
— О нет, что вы, — серьезно возразил он. — Даже не думал. Поверьте, я знаю, что стычки между соседями по тяжести, кровопролитности и беспощадности порою превышают некоторые межгосударственные конфликты. И предательство в них — первейшее подспорье… А теперь (благодарю за объяснения) я всё-таки хотел бы услышать ваших людей. Пусть каждый из них представится лично. Вкратце; не хочу отнимать время у самого себя.
