Ознакомительная версия.
Где-то через час Федя окончательно пришел в себя и снова начал чувствовать. Ощущения были не из приятных. Голову сильно напекло, лицо и руки обгорели на солнце, жутко захотелось пить.
— Тебе нужно покрыть голову, иначе схлопочешь солнечный удар, — услышал он голос Дэи.
— Чем? — раздраженно ответил Федя.
— Придумай, — отрезала Дэя.
Федя снял рубашку, повязал ее так, что она покрыла голову и плечи. Жара невыносимая, душно… пот градом катился по лицу, по плечам… Федя кинул взгляд на точку на горизонте. Казалось, она даже не приблизилась. Страх снова начал подниматься в душе. Еще часа два в этой парилке, и он просто начнет медленно умирать от жары и от жажды. Федя пошел быстрее.
— Не очень хорошая идея, — произнесла Дэя.
— Почему?
— Тебе необходимо беречь силы, иначе, при такой жаре, быстро потеряешь сознание. Путь еще долгий.
Федя сбавил шаг.
Прошел еще час или два… Время здесь перестало существовать. Сейчас существовал лишь путь и маленькая точка на горизонте. Солнце палило нещадно. Ни тени, ни ветерка… Ноги распухли от жары, кроссовки начали натирать. Казалось, будто раскаленный песок прожигает их насквозь.
— Дэя… Скажи, может, я опять туплю? Может, есть какое-то простое решение, как в предыдущих турах?
— Нет, Федя. Здесь ты все понял правильно. Это путь, который нельзя обойти или ускорить. Его надо просто пройти. И самая короткая дорога к цели — прямая.
— Хоть бы воды дали…
— Думаю, здесь смысл именно в том, чтобы дойти, несмотря ни на что.
И Федя шел… шел…
Барханы сменялись ровной чередой. Один песок. Ни травинки, ни сухого кустика. Точка стала больше, приобрела некие очертания, и это вселяло надежду.
Руки и лицо уже начали покрываться волдырями, губы ссохлись до такой степени, что превратились в корку…
Федя снял кроссовки, морщась от боли. На носках — пятна крови. Юноша попробовал идти в носках, но песок, как раскаленная сковородка, обжигал ноги. Пришлось кроссовки надеть обратно. Теперь каждый шаг давался с трудом. Голова гудела, в ушах стоял звон… Хоть бы малейший ветерок, хоть чуть-чуть…
Все поплыло перед глазами, Федя упал. Песок еще сильнее обжег руки и лицо, которые и так уже были одним сплошным ожогом.
— Вставай! — голос Дэи был властным и жестким.
— Я не могу, Дэя, я не дойду… — по лицу катились слезы.
– Ты решаешь, дойдешь ты или нет!!! Или ты решил лежать здесь и умирать?!!
Федя с трудом поднялся. Дальше все было как в долгом кошмарном сне. Юноша не мог понять, сколько времени он здесь находится. Казалось, прошла целая вечность… Казалось, уже давно должен бы наступить вечер, принеся с собой прохладу, но не менялось ничего. Сколько бы он сейчас отдал за глоток воды… Федя брел, еле передвигая стертые, опухшие ноги… Он падал, поднимался, снова шел и шел… Мысли исчезли, все вокруг, покрытое пеленой и маревом, растворилось в тяжелом тумане… В какой-то момент Федя вдруг ясно осознал, что он не идет, а ползет по песку… Но это все равно. Уже видны пальмы, точка превратилась в оазис. Еще немного… Еще… Федя потерял сознание. Солнце нещадно обжигало открытую спину. Вода была совсем близко…
Ариас сидел в кресле, сдвинув брови, и с негодованием смотрел на экран. Дэмиаль нервно ходил по залу, его тоже не слишком радовало происходящее.
— Боишься, что выживет? — язвительно спросил Ариас.
Дэмиаль кинул на него взгляд, полный боли и безысходности, хотел было что-то сказать, но промолчал.
Внезапно в напряженной тишине прозвучал оживленный детский голосок:
— Ариас, можно я с вами побуду?
— Флайс?! — Ариас вскочил с кресла. — Что ты здесь делаешь?!
— Я тоже хочу посмотреть Игру! — заявил аумэ и завис напротив экрана. Ясные серые глазенки расширились от ужаса. — Ариас!! Зачем вы так с ним?! Ему же больно!
— Флайс, малыш, успокойся… — Ариас растерялся.
На экране Литвинов пытался встать на ноги, но ему это уже не удавалось. Федя прополз несколько метров и снова бессильно рухнул на песок.
— Прекратите!!! — Флайс в отчаянии заметался по залу.
— Вот! Давай! — Ариас в бешенстве повернулся к Дэмиалю. — Объясни ему, что происходит!
— С чего это я должен что-то ему объяснять? — лицо темного ангела скривилось в недоброй усмешке. — И вообще, это не мое решение.
— И твое тоже! — проорал Ариас. — Флайс, успокойся… Лети домой. Тут уже нельзя ничего изменить.
— Можно! Я сам изменю! Покажи мне, как войти в Игру!
— Тебе нельзя входить в Игру!
— Почему?! А вот так можно делать?! Это ведь жестоко, это…
— Флайс, мы не хотели… Идет сбой в программе…
— А разве он виноват в этом сбое?! — малыш указал на экран. — И как вы тогда создавали Игру, если сейчас сами ничего не можете исправить?! Как я могу теперь верить тебе?!!
— Я больше не могу слышать подобную чушь, — Дэмиаль с громким хлопком исчез.
В зале вновь раздался низкий раскатистый смех.
— Кто это?! — Флайс неподдельно испугался.
— Расскажи ему, Ариас, познакомь нас, — низкий бархатный голос звучал спокойно и удовлетворенно.
— Ты сначала покажись, Саммаэль, — дерзко и гневно произнес Ариас. — Я что, с воздухом его знакомить буду?
Ангела обдало мертвым холодом.
— Ты бы хорошо подумал, прежде чем разговаривать со мной в таком тоне, — насмешливо заметил Саммаэль. — Ты, кстати, не уточнил, в каком именно облике мне проявиться. Деточка ведь испугаться может… — Саммаэль снова рассмеялся.
— Ариас, кто это? — голос Флайса был испуганным и встревоженным.
— Саммаэль, повелитель Тьмы, — мрачно ответил ангел.
Аумэ прижался к своему наставнику:
— Ариас… Ариас, мне плохо… очень плохо… так холодно…
— Может, ты уйдешь наконец?! А, Саммаэль? — вызывающе выпалил Ариас. — Тебе самому не плохо рядом с аумэ? Нетронутый свет Первоисточника не жжет?
Невидимый собеседник рассмеялся еще громче:
— И ты смеешь мне это говорить? Лучше убери отсюда это привидение. А то оно вообще никогда и ни во что не оформится.
Понимая, что иного выхода нет, Ариас взял малыша на руки и растворился в воздухе.
В кресле появился красивый темноволосый мужчина средних лет в ослепительно белом костюме. Он удовлетворенно смотрел на экран, явно наслаждаясь происходящим. Откинувшись на спинку кресла, он сложил руки и принялся ждать. До конца оставалось недолго. Все складывалось как нельзя лучше.
Федя очнулся, застонал, приподнял голову. Сквозь марево он видел пальмы, чувствовал запах воды… Тело не слушалось. Собрав последние силы, Федя полз по раскаленному песку. Он уже не смотрел на руки и пытался не думать, лечится ли вообще ожог такой степени. Он смотрел вперед. Там — конец мучениям. Там — прохлада… вода… спасение…
Ознакомительная версия.
