барон по дороге.
– Сырость, – поморщился полковник, тяжело опираясь на трость. – Пройдет.
– В этих местах всегда сыро. Так что вряд ли пройдет. Может, вернетесь в Ландерин?
Говард посмотрел на него как на полного дурака.
– А вы знаете Ландерин, в котором не сыро? – спросил он.
– Согласен. Не думаете переехать на материк?
– Нет. И хватит уже смотреть на меня как на калеку! – мгновенно вышел из себя Говард.
Полковник пошел быстрее, пытаясь доказать Рейнарду, что совершенно здоров, хотя и ему, и всем остальным было понятно: хромота никуда не денется. С момента возвращения Джона из госпиталя в Майсуре прошел почти год. Лучше не стало, и врачи ничего не могли с этим поделать. Рейнард хорошо понимал Говарда: с его-то характером лишиться возможности нормально ходить и, что хуже, фехтовать…
Всю дорогу полковник сердито молчал, поглядывая в окно и нервно постукивая кулаком по трости. Барон не лез к нему – Джон выходил из себя при малейшем намеке на свое увечье или на ограничения, которое оно на него накладывало.
Маккарти ждал их на обычном месте «У Олли». Точнее, ждал он только Рейнарда и удивился, увидев сразу обоих дозорных.
– Что-то случилось? – спросил он обеспокоенно.
– В каком-то смысле, – ответил барон. – Мисс Фокс теперь в безопасности, зато наше дело почти зашло в тупик, если не считать одной моей безумной идеи. И… Говард, прошу вас не высказываться хотя бы сразу, как ее услышите. Тут, конечно, дам поблизости нет, но порой от ваших кавалерийских словечек мухи на лету мрут. Опасаюсь, как бы в мою кружку с элем не посыпались.
– Не волнуйтесь, милорд, – полковник довольно хмыкнул, как будто ему только что отвесили изысканный комплимент, – ваш эль пока в безопасности: его еще не принесли.
– Все равно…
– Мистер Вейн, – Маккарти со значением посмотрел на Говарда, напоминая про инкогнито барона, – рассказывайте, что случилось.
– Если коротко – нет больше куста, который оживила мисс Фокс. Сгорел, – сообщил Рейнард. – Я нашел на том месте пепел, и его было довольно много. Могу предположить, что это случилось в тот день, когда мисс Фокс выздоровела. Очень уж одно к одному ложится. Но на месте сгоревшей уже появилась новая призрачная роза. Раз так, мисс Фокс теперь ничего не угрожает, а планы Макбета вернулись в прежнее русло.
– Возможно – кивнул Маккарти. – А в чем заключается ваша безумная идея?
– Вот смотрите, – начал барон, – мисс Фокс пытались похитить в ночь на Литу. При этом розовый куст, под которым она спала, вел себя очень странно – он словно пытался защитить девушку, опутывая ее своими корнями.
– Или собирался выпить ее кровь! – Полковник принял у разносчика кружку эля и сделал большой глоток.
– Но ведь под остальными кустами не было никаких девушек – ни живых, ни мертвых. Так куда они делись? Айлин сбежала в ночь на Литу и очнулась посреди розовых кустов. Там, на склоне холма. При этом и она, и мисс Фокс до определенного момента совсем ничего не помнят.
– И что из этого следует? – спросил Говард, с аппетитом принимаясь за жареную рыбу и картошку, которые принесли к элю.
– А следует из этого, что как минимум до Самайна девушки остаются живыми. В землю их вряд ли закапывают. Тогда где они? Где Бренда? Самайн еще не наступил. Она должна оставаться в живых и, очевидно, находится где-то неподалеку от святилища.
– Звучит здраво, – кивнул Маккарти. – А в чем же заключается ваша безумная идея?
– Если девушек нет в святилище, значит, они могут оказаться… в холме, – произнес Рейнард. – Вход в который открывается только в особые ночи. Звучит это как бред, но в старых легендах о таком часто говорится. Следующий по очереди праздник – Лугнасад. В начале августа. Он, конечно, не так важен, как Бельтайн или Самайн, но…
– Но холмы откроются? – Маккарти и не собирался насмехаться.
– Точно не знаю, однако это вероятно. Нам бы поговорить с «Золотым лучом», но сначала нужно понять, какое отношение к происходящему имеет судья Бёрнс, и определиться – друг он нам или враг. Кстати, о нем… – Рейнард посмотрел на часы. – Пора ехать на вокзал встречать дядю.
Сойдя с поезда, граф Аэрли велел своему камердинеру отвезти багаж в гостиницу, а сам вместе с племянником отправился в город. Рейнард специально ничего не сказал ему про найденную дочь. Он понимал, что это известие следует сообщить только после встречи с Бёрнсом.
Для разговора Рейнард облюбовал небольшой парк рядом с крепостью. Там можно было общаться, гуляя по извилистым дорожкам и не опасаясь лишних ушей. Ко всему прочему, именно сюда приходил после завтрака судья Бёрнс со своей супругой.
– Как ты просил, я связался с гарнизоном, где служит Макбет, – сообщил граф, придерживая трость на весу. – Меня заверили, что брат все еще там, но я не смог с ним поговорить: вместе с прочими сослуживцами он сопровождает губернатора в поездке по провинции. Вернется нескоро. Вот все, что мне удалось узнать.
– Жаль. Если бы вам удалось побеседовать с ним лично, это сильно бы облегчило дело. Но у нас есть еще один вариант. Я покажу вам некоего человека. Посмотрите на него и скажите, может ли он оказаться Макбетом Огилви.
– Хорошо, – охотно согласился граф. – А у меня есть для тебя новости, – сказал он, пока они прогуливались по парку в ожидании Бёрнса. – Ты просил узнать, не оставила ли миссис Фокс письмо или завещание. Как и предполагалось, в Форт-Томинголе ничего нет. Но я навел справки в Норгейте, откуда приехала семья Фокс. В Блейдон-Хилле нашелся поверенный, у которого действительно есть письмо от миссис Фокс, адресованное дочери. Только он не может отдать документ, так как волеизъявительница все еще жива. Вот тебе его адрес. На всякий случай.
– Спасибо! – Рейнард убрал визитку в портмоне, посмотрел в сторону красно-кирпичной арки входа в парк и повернулся к дяде. – Видите, высокий джентльмен с супругой идут в нашу сторону?
– Да.
– Нам нужен он. Я отвлеку его на себя, а вы незаметно пройдите мимо и посмотрите на него. Мне нужно знать наверняка, кто этот человек – Макбет Огилви или нет.
