Наоми серьезно, как взрослая, пожала его ладонь.
– Пожалуйста, масса Сири! – ответила она. Глаза ее горели пугающим огнем, а на губах играла странная улыбка.
«Осока, в болотах растущая, ранит жестоко, кровью листья свои обагряя того, кто схватить ее жаждет бездумно!» – вдруг всплыло в моей голове и кусочки мозаики собрались воедино.
– Не только котенок, – подсказал я.
– Что? – переспросил Сирил, обернувшись.
– Говорю, не только котенок, – подсказал я. – Скажи, ты тот амулет, который сделала Наоми, на шее носишь?
– Ну… – кажется, Сирил смутился, оттого спросил воинственно: – И что? Ну да, ношу! Что тут плохого?
– Ровным счетом ничего, – усмехнулся я. – Напротив, сплошная польза… Ты на амулет-то взгляни.
Сирил машинально вытянул шнурок из-за пазухи и уставился на словно опаленные волосяные шнурочки и перья.
– Это, – пробормотал кузен в замешательстве, – что с этой штукой?
Я бросил взгляд на девочку, которая сидела потупившись и вообще изображала паиньку.
– Эта, как ты говоришь, штука не дала тому юнцу ударить тебя ножом в живот, – объяснил я. – Правильно я говорю, Наоми?
Она только кивнула, не поднимая глаз.
Кузен попытался что-то сказать, сглотнул и попробовал снова.
– Ну, спасибо тебе, Наоми! – от души поблагодарил он. – Я твой должник. Говори, что я могу для тебя сделать?
– Не говорите миссис Стивенсон, – попросила девочка еле слышно. – Она будет недовольная.
Сирил кивнул.
– Ладно…
Но договорить ему не дал инспектор Пинкерсон, ураганом ворвавшийся в кабинет.
– А вот и я! – радостно провозгласил инспектор, потрясая какой-то безделушкой, словно скальпом врага…
Хм, кажется, общество Наоми на меня дурно влияет.
Я машинально взглянул на нее и поразился, насколько восторженно она рассматривала кулон в руках Пинкерсона. Фигурка кошки с глазами из нефрита – на первый взгляд, ничего особенного. Надо думать, это то самое пропавшее украшение миссис Флип. А вот на второй взгляд (точнее, на взгляд другим глазом) – совсем другое дело.
– Вот что я нашел! – торжествующе заявил инспектор, плюхаясь на стул. – Теперь она у меня не отвертится!
– Если я правильно понимаю, вы обнаружили эту вещицу у мисс Пайплс? – уточнил я.
– Именно! – энергично подтвердил инспектор и снова вскочил. – Теперь-то она не отвертится! Этот мальчишка Николсон – ну, которого мистер Кертис поймал – с перепугу все-все выложил. А потом я оп – и с ордером на обыск! А она ж не ждала, ничего и вякнуть не успела. Думала, в безопасности! Уф-ф!
Я спрятал улыбку, подозревая, что сегодня же альбом инспектора пополнится еще одной фотографией с победной отметкой.
– Кстати, вы уже успели выяснить подробности? – поинтересовался я.
– Конечно, – отмахнулся Пинкерсон, стремительными шагами меряя кабинет. Инспектору явно не сиделось на месте. – Только что там выяснять-то? Все так, как мы с вами подозревали.
Я постарался не улыбаться, услышав, как гордо прозвучало это «мы с вами».
– Значит, она наняла этого паренька, подсыпала сахар в бензобак и купила билеты в общий вагон?
– Ага, – кивнул Пинкерсон. – Она пока молчит, но вы не сомневайтесь, уж я ее разговорю! Только мальчишка уверяет, что он ей какой-то там дальний родственник, а так все верно. И, уж будьте уверены, теперь я ее не упущу! – подумал немного и признался тише: – Одного я не понимаю, почему она ту безделушку не выкинула? Ведь ясно же, такая улика, пальчики оближешь!
– Думаю, у нее были свои причины, – обтекаемо объяснил я и незаметно подмигнул Наоми…
* * *
За два дня до Рождества выпал снег. Мой автомобиль медленно катил по дороге. Под пушистым покровом прятался лед, так что лихачить не стоило.
Вид полей, словно густо побеленных к празднику, так и просился на открытку. Такие послания с умильными картинками тетушка Мейбл пачками рассылала каждый декабрь – подругам из пансиона, светским знакомым и даже вышедшим на пенсию слугам.
Однажды я поинтересовался, зачем она взваливает на себя столько писанины, и почему хотя бы не наймет секретаря, который станет печатать послания на машинке.
«Запомни, Виктор, – наставительно произнесла тогда тетушка. – Даже небольшой знак внимания люди очень высоко оценят. А связи лишними не бывают!»
Признаюсь, я так и не научился этому тонкому искусству плетения знакомств. Поздравлял с Рождеством я лишь родственников (притом всех скопом), а также Фрэнка, если он вдруг оказывался в Англии в нужное время. Ничего не поделаешь, я всегда был нелюдим, а в последнее время и вовсе предпочитал общество своих питомцев.
В этом году на Рождество меня и Сирила с семейством пригласил лорд Блумберри, и я никак не мог отказаться от этой чести, а потому традиционные визиты к родственникам было решено нанести до праздника.
Теперь же я ехал к тетушке на чай, заранее «предвкушая» все прелести чаепития. Судя по некоторым намекам, моя дражайшая родственница окончательно потеряла терпение и вознамерилась в кратчайшие сроки женить Сирила, а заодно под горячую руку мог попасть и я.
Впрочем, мне не впервой отбиваться от тетушки Мейбл, конечно же, ведомой самыми лучшими намерениями…
У поместья тетушки вовсю кипела работа, несмотря на вновь начавшийся снег.
Под руководством хозяйки слуги украшали дом венками из остролиста, лентами и колокольчиками, Сирил с мученическим видом посасывал ушибленный палец (молоток валялся в стороне), а полковник бодро командовал Баррадой, который пытался надеть на верблюда хомут с бантиками.
Наоми же замерла на крыльце, глядя вокруг широко раскрытыми глазенками.
Поздоровавшись со всеми, я остановился у входа. Сейчас Наоми выглядела обычным ребенком, который получил от Санта Клауса вожделенный подарок. И как будто и не было маленькой ведьмочки, которая на досуге мастерила вполне действенные амулеты.
– А ей не холодно? – негромко спросил я тетушку Мейбл.
– Она достаточно тепло одета, – отрезала та. В вопросе воспитания детей я ей полностью доверял (раз уж Сирил дожил до своих лет), поэтому умолк и стал наблюдать.
Удивительное зрелище: над белыми нетронутыми сугробами плывет черное лицо с белоснежной же улыбкой… (Не надо было покупать Наоми такую светлую шубку и шапочку, так недолго перепугать окрестных жителей до полусмерти!)
Сейчас девочка завороженно смотрела, как падают крупные хлопья снега, подставляла им ладонь, стянув перчатку, но рассмотреть не успевала – они таяли, едва коснувшись руки.
– Не так надо, – вдруг сказал Сирил, отчего-то гораздо лучше моего умевший общаться с детьми (может, оттого, что он сам еще не повзрослел?), и присел рядом с Наоми на корточки. – Гляди сюда!
