— Все воспримут вас как организацию террористов или банду, которую надо разгромить.
— Правильно. А если мои люди взорвут тоннель под Ла-Маншем, захватят ядерную базу в Штатах или, скажем, ядерную подлодку, ракету англичан или французов, или атомную станцию в России и пригрозят миру весьма печальными последствиями, они испугаются?
— Они раздавят вас как мокрицу.
— А если я запущу парочку ядерных ракет по Штатам, Великобритании или Франции?
— Скажите, мистер Керим, вы в своем уме? У вас с головой все в порядке?
— Перестаньте, Геллан. Не разыгрывайте из себя святошу. Можно подумать, что вам не приходилось убивать, или спецслужбы Штатов не знают, как организовать теракты. Так что бросьте и не злите меня. Лучше подумайте, как доказать мне свою лояльность, — и вдруг Керим резко сменил тему: — Вас ждет не дождется ваша Глория. Она уговорила меня организовать это свидание.
— На кой она мне… — буркнул Геллан, но Керим не дал ему договорить:
— А это уже ваши проблемы.
Он нажал кнопку, и в комнату вошел охранник, которого уже не раз видел здесь Геллан. Керим приказал:
— Отведи господина к госпоже, она в соседнем здании.
— В пятом блоке? — уточняя, спросил охранник.
— Да. Оставь господина одного и не мешай ему беседовать с госпожой.
Охранник оказался тупым. Он хмуро спросил:
— А госпожу туда тоже привести?
— Идиот! Делай, что тебе приказывают, а язык сунь в свою задницу! — грубо ответил Керим и кивнул головой Геллану — иди, мол.
Эдвард вышел вслед за охранником во двор и вскоре оказался возле небольшого, изготовленного из гофрированного алюминия домика. Дверь была открыта настежь. Охранник Показал на нее рукой, приглашая Геллана войти.
Эдвард остановился в двух шагах от входа. Он не знал, что делать. Он никак не мог понять, почему, когда Керим предложил ему встретиться с Глорией, он не послал его к черту? Почему он, как слепой, приблизился к этой двери, словно не зная, кто за ней?
Странно, он лихорадочно искал в глубине души затаившуюся обиду на Глорию за ее предательство, но не находил. «Сейчас увижу ее, плюну в рожу и уйду!» — подумал он, но тут же ему почудилась картина: он видит через стену Глорию. Она сидит в кресле и, положив голову на руку, лежащую на подлокотнике, плачет. Он тряхнул головой, но картина не исчезла.
И вдруг Геллана озарило: он же и впрямь видит Глорию! Он видит через металлическую стену, как через прозрачное стекло: плачущую Глорию, мебель, все, что есть в комнате! Глория находилась в небольшом, скорее всего двухкомнатном, номере, а вот в большой комнате за письменным столом сидел какой-то мужчина. Он гораздо сильнее притягивал взгляд Геллана. Кого-то мучительно, до боли знакомого напоминал ему этот мужчина.
«Кто это? — подумалось Эдварду. — Почему он находится в одном помещении с Глорией?!»
Геллан, словно под гипнозом, легонько отодвинул проводника в сторону и двинулся к дверям.
Вошел в освещенный электрической лампочкой узкий коридор, подошел к двери и, потянув ее за ручку, перешагнул порог.
В довольно просторной комнате спиной к вошедшему сидел мужчина, которого Эдвард уже видел через стену. Геллан посмотрел на стену, отделяющую его от второй комнаты, и сразу же увидел Глорию. Она находилась в той же позе. Геллан перевел взгляд на мужчину и чуть не вскрикнул. Он не верил своим глазам! Перед ним, теперь уже вполоборота, сидел… он сам! Да, Эдвард сразу же узнал себя! Даже одежда на мужчине была такая же, как и на нем!
— О Господи!! — простонал Эдвард. — Кто вы?!
Мужчина медленно повернулся к Геллану и встал. И теперь Эдвард Геллан и Геллан Эдвард стояли друг напротив друга. Они были совершенно одинаковые, словно человек и зеркальное отражение: одного роста, одинаковые глаза, носы, губы, лица, одежда! Только у одного из них, вошедшего, на лице была растерянность, изумление и страх одновременно, на лице же стоявшего у стола — бледность, спокойствие и отчужденность.
— Кто вы?! — повторил Геллан.
Геллан-второй в ответ чуть улыбнулся и глухим, низким, но точно гелланским голосом ответил:
— Я — это ты! А ты — это я!
После этих слов он двинулся к Геллану-первому и… вошел в него.
Эдвард хотел перекреститься, но забыл, как это делается. Он судорожно обернулся на какой-то неясный шорох и увидел Адамса. Тот стоял у дверей, словно преграждая Эдварду путь к отступлению, и улыбался.
Геллан даже обрадовался ему и изумленно спросил:
— Адамс! Кто это был здесь только что? Он так здорово похож на меня! Даже голос…
Но Адамс не дал ему договорить:
— Это был ты сам.
— Как это?
— Очень просто. Это был твой двойник. Ты можешь делиться на два человека. У тебя и в жизни так. Один Эдвард — разведчик, другой для большинства людей — просто человек, один Эдвард может спать со своей женой и клясться ей в верности и любви, другой Эдвард — то же самое делать с другой женщиной.
— Да, но я же сам видел, как он… вошел в меня! — пораженный Геллан при этих словах непроизвольно ощупал себя. — Он приблизился ко мне и вошел в меня! Слился со мной! Что это, Адамс?!
— Хватит, Эдвард! У тебя очень мало времени. Иди, Глория томится в ожидании. Я думаю, ты поступишь правильно, если простишь ее. Уверяю тебя, ее вина ничтожно мала по сравнению с той, которую ты ей приписываешь. Она страдает, что невольно помогла Кериму схватить тебя. Иди, мы еще встретимся.
Адамс прямо на глазах у Геллана начал растворяться в воздухе. Геллан торопливо бросил:
— Погоди, Адамс! Но я же совершенно отчетливо вижу через препятствия, через стены. Скажи, что это?
В ответ Геллан услышал только легкий шелест, и Адамс исчез.
Несколько минут Эдвард стоял в полном смятении, затем повернулся и обреченно вошел в следующую комнату.
Глория не сразу обратила внимание на вошедшего. Она, низко склонив голову, думала о чем-то своем.
Геллан нерешительно остановился у входа. Он хотел поздороваться, но промолчал.
Глория скорее почувствовала его, чем услышала. Она подняла голову и непонимающе смотрела на Геллана. Постепенно ее взгляд приобрел осмысленное выражение, и она, вскочив со стула, изумленно воскликнула:
— Эдвард?! Это ты?!
Полуобнаженная грудь Глории, чуть припухшие, словно налитые чудодейственным соком губы, большие глаза, вся ее фигура непреодолимо влекли Эдварда к себе. Он сделал несколько шагов, а Глория, раскинув руки, бросилась к нему и судорожно обняла.
— О, Эдвард! Милый мой, как я хотела увидеть тебя!
Геллан пытался что-то сказать, но Глория ладонью прикрыла ему рот:
— Умоляю, помолчи! Сначала я расскажу тебе все, а затем поступай, как захочешь. Я рада, что у меня появилась возможность объясниться с тобой.
