– Авиона, – Клеон придвинулся почти вплотную и взял меня за руку, – ты только представь, каких-то несколько дней, и мы станем мужем и женой. Разве это не счастье?
– Пока не знаю. Счастье – сложная штука, – неуверенно пробормотала я, отведя глаза. Еще не так давно я считала счастьем то, что стану Стражем и выйду замуж за Клеона. Но теперь я не видела в этом ничего счастливого.
– Не переживай, я тебе докажу, – он ласково улыбнулся.
Наклонился к моему лицу, но поцеловать не успел – я резко отпрянула. С трудом подавила желание вообще сбежать.
– По-твоему, я тороплю события? – хотя Клеон улыбался, в его голосе отчетливо проскользнула обида.
– Да! – выпалила я и тут же сбивчиво пояснила: – То есть нет… Просто я всегда мечтала о прекрасном первом поцелуе во время свадебной церемонии… В саду, конечно, мило, но все же это не то…
Очень надеялась, что опускающаяся ночь скроет пунцовый румянец вранья на моих щеках. Но не говорить же Клеону, что я просто-напросто не хочу с ним целоваться.
– Понимаю, – он кивнул. – Но и ты пойми меня, пожалуйста. Я столько времени ждал этого момента, когда мы наконец-то останемся наедине, вот и не сдержался. Но если для тебя это так важно, буду держать себя в руках, обещаю.
– Спасибо, – я натянуто улыбнулась. Снова села на скамейку, но на всякий случай все же подальше от Клеона.
– Вот уж не думал, что ты такая робкая, – он со смехом покачал головой.
– Я тоже не думала, – я невесело усмехнулась. Я вообще много чего раньше о себе не думала. Мне теперь даже казалось, что я совсем себя не знаю.
И как показал следующий день, лучше так и оставалась бы в неведении.
Праздник в честь победы над Адором Темным проводили каждый год. Но вот во дворце Правителя Ксандора впервые. Мама не без иронии предположила, что все дело в Валесии – дочери Правителя. Вроде как ей пару месяцев назад исполнилось двадцать, и теперь ее отец активно искал достойного жениха. Ведь шутка ли, именно этот счастливый избранник должен был занять после Ксандора трон Правителя Тариса. Так что сегодня наверняка должно было присутствовать целое сборище разномастных женихов.
– И все равно у нас самый лучший, – с довольным видом приговаривала мама, заканчивая с кружевами на моем платье. – И ты сегодня будешь самая красивая.
– Думаешь? – мне лично все казалось из рук вон плохо. Да и собственное отражение с самого утра подло удручало, хотя обычно я себе более-менее нравилась.
– Уверена, – мама, похоже, вообще не сомневалась. – Сбегай пока к тетушке Илле. Я у нее как-то такие чудесные цветочки видела, как раз подойдут к твоему платью.
– Мам, у нее этих цветочков великое множество, ты точнее сказать не можешь?
– Ну такие они, с красивыми лепестками, синенькие вроде бы, – неуверенно пробормотала мама. – В общем, сама там выбери.
Оставив ее и дальше колдовать над моим праздничным платьем, я побрела к тетушке Илле. Соседские кованые ворота гостеприимно скрипнули, пропуская меня в царство цветов – иначе назвать этот сад я не могла. От множества ярких красок мгновенно устали глаза, но, видимо, тетушке Илле это разноцветное буйство было нипочем. Тихо напевая, старушка сейчас как раз пропалывала одну из клумб.
– Авиона, доброе утро! – радостно поприветствовала она, выпрямляясь и вытирая испачканные землей руки о передник. – Ты ко мне за цветами?
– Доброе утро! – я подошла к ней по гравийной дорожке. – А как вы догадались?
– Я многое знаю, – она засмеялась и серьезно добавила: – Я уже нарвала тебе, возьми вон в тени дуба корзинку.
В упомянутой ею корзинке обнаружилось несколько бутонов размером не больше вишневой ягоды. Сначала даже показалось, что они сделаны из серебра, настолько их лепестки совпадали цветом с ценным металлом.
– Они с наступлением вечера расцветут, – продолжала старушка, – запах у них слабый, но, кому надо, тот почувствует, – она хихикнула. – А завтра утром в своем саду найди тенистое место и посади их, они запросто примутся.
– Спасибо вам большое, – я благодарно улыбнулась. – Сколько я вам должна?
– Ой, глупости какие, – тетушка Илла махнула рукой. – Считай, что подарок. Ну или равноценный обмен, если хочешь.
– Обмен? – не поняла я.
– Ну да, – старушка с лукавой улыбкой кивнула. – Видишь ли, я обожаю любовные истории. Можно даже сказать, коллекционирую. И ты мне подбросила такую, какой в моей коллекции еще не было.
– Какую? – я понимала все меньше и меньше.
Тетушка Илла вдохновенно пояснила:
– Девушка накануне собственной свадьбы вдруг влюбляется в другого. Финал я, правда, пока не знаю, и даже не берусь предположить, каким он будет. Но прямо чувствую какую-то путаницу… – она задумчиво замолчала.
Я растерянно заморгала. Слово «влюбляется» никак не хотело укладываться в голове. Точнее, даже понимая всю его неотвратимую правдивость, разум все равно упорно не хотел это признавать.
– Может, вы ошиблись? – жалобно пролепетала я. – И она вовсе даже не влюбилась? Просто нервничает перед свадьбой. Ну как всем невестам и положено. Или вот: недавно только чудом осталась в живых и до сих пор от пережитого ужаса отойти не может.
– Я-то могу ошибиться, – старушка лукаво улыбнулась. – Но ты-то нет. Ладно, отвлекаю тут разговорами, а тебе ведь к балу готовиться надо. Заглядывай ко мне завтра, хорошо? Где-нибудь так ближе к вечеру. Мне сестра подсказала рецепт изумительных пирожных, я как раз испеку и тебя угощу. Будем пить земляничный чай, кушать пирожные и сплетничать, – она звонко хихикнула.
– Хорошо, я приду, – я улыбнулась и поспешила к воротам.
– Приятного вам вечера! – крикнула тетушка Илла мне вслед.
Празднество на главной площади начиналось с наступлением темноты. Как и бал во дворце. Мама как раз успела доделать мое платье и наряжалась сама. Отец носился по дому в поисках своего парадного камзола, который сам же и умудрился куда-то подевать. И только Пакостник меланхолично сопел в папином любимом кресле у камина, совершенно не переживая ни из-за каких балов.
Я же от волнения была готова буквально в обморок хлопнуться. Если честно, после безжалостно открывшейся правды о собственных чувствах первым порывом стало не идти ни на какой бал, замуроваться в своей комнате и не выходить оттуда до конца жизни. Ну или хотя бы до того момента, как это наваждение, именуемое «влюбленностью не в того, в кого надо», не пройдет. Но, с другой стороны, был бал. Бал… Роскошный дворец… И Ивор… Ивор! Быть может, мне очень-очень повезет, и он пригласит меня на танец. Хотя бы на один. Ну разве я могла такое пропустить?
– Ох, Авиона, – мама приобняла меня за плечи, – какая же ты у меня красавица.
– Правда? – неуверенно пробормотала я, разглядывая свое отражение в настенном зеркале. Вот только ничего красивого я не видела. Бледная, с контрастирующим на щеках румянцем от волнения, перепуганный взгляд… Не хватало только дрожащих от волнения рук. Единственное, к чему я не могла придраться, это платье. Как говорила моя мама, нет ничего изящнее простоты. С открытыми плечами, без рукавов, струящееся в пол платье, темно-синяя ткань которого вполне могла посоперничать в глубине цвета с ночным небом. Тончайшее серебристое кружево на лифе гармонировало с маленькими бутонами в прическе. То ли из-за цветов, то ли из-за освещения мои темно-русые волосы выглядели сейчас почти черными. Да только от этих красок я казалась еще бледнее. Хотя, быть может, виной такого цвета лица являлся безжалостно сдавливающий корсет. Но ради того, чтобы выглядеть красивой, я готова была терпеть эту пытку.
– Не сомневаюсь, едва Клеон тебя увидит, так от восхищения дар речи потеряет, – мама ободряюще мне улыбнулась.
– Было бы неплохо, – я вздохнула. По крайней мере, не будет тогда лишний раз мне портить настроение разговорами о предстоящей свадьбе. У меня ведь совсем вылетело из головы, что на балу я как-никак буду с Клеоном, так что моя свобода действий только им и ограничится.
– Ну что, красавицы мои, готовы? – раздался за дверью веселый папин голос. – Давайте скорее, пока я опять этот дурацкий камзол не потерял.
– Уже иду, Даг, – со смехом отозвалась мама и обратилась ко мне: – Мы с отцом поспешим. А ты спускайся вниз и жди Клеона.
Я кивнула.
Мама вышла из комнаты. Буквально через несколько минут за окном послышалось, как отъезжает от нашего дома экипаж. Еще немного повздыхав и повертевшись перед зеркалом, я спустилась в гостиную.
– Что скажешь, Пакостник, как я выгляжу?
До этого дремавший в кресле дракончик приоткрыл глаза, придирчиво оглядел меня, выдал многозначительно «фырр» и снова заснул.
– Буду считать, что это комплимент, – я вяло улыбнулась.
Отчетливо послышался цокот копыт вперемешку со скрипом колес, свидетельствуя о подъехавшем экипаже. Сердце лихорадочно забилось в робкой надежде. А вдруг это Ивор? Вдруг он приехал за мной? Правда, разум тут же возразил, мол, с чего ему вдруг за мной приезжать. И оказался прав. В гостиную вошел Клеон.
