— Панси хочет, чтобы мы поговорили... — вставил я в многозначительную паузу.
— А чём, Алекс? — спросила она.
— Об этой ситуации, в которой мы оказались. О двух перстнях у меня на руке. О нас, Дафна!
Ещё минут через пять она провела пальчиками по моей руке, которую держала в своих:
— Очень содержательный у нас разговор получается, мистер Паркинсон!
— Мне нравится, мисс Гринграсс! — согласился я. Ещё минуты через три она, немного повозившись, чтобы удобнее устроиться, снова напомнила:
— Так что там о нас?
Опыта разговора с девушками у меня не было совсем, и я откладывал начало, как только мог, при этом лихорадочно пытаясь сообразить, что ей сказать. Ничего говорить не пришлось, она сама начала:
— Я намедни читала книжку... В семи томах... Такая... Средней паршивости сказочка. Ни литературной ценности, ни назидательного эффекта... Однако, несколько моментов меня не то, чтобы заинтересовали... Разочаровали!
Дафна опять на меня посмотрела, но уже не совсем ласково. Имя ещё не сорвалось с её языка, а я уже знал, что она мне сейчас скажет.
— Чо Чанг, Алекс? Серьёзно? А потом ещё и Уизли? И почему нигде в этих... книжках не говорится о предшествующей этому контузии с полной потерей памяти и разума?
Я было развеселился, а потом у меня перед глазами встал оригинал, контуженный и потерявший всё, а не только разум.
— Прошу тебя, Дафна, не шути на эту тему никогда, хорошо? — сглотнув, выдавил я. Она замолчала, отвернувшись. Я ободряюще сжал её пальчики.
— И всё равно, целоваться с Чо... — её лицо вдруг оказалось совсем рядом, и она не то говорила, не то мурлыкала: — Получше, что ли, никого нет?
Я, вдруг, понял, что она подставляет мне свои губы и осторожно прилепился к ним своими. Дафна, до этого плотно зажмурившаяся, приоткрыла глаза и прошептала:
— Да не стискивай ты так губы! Мягче! — и снова закрыла глаза. Тогда я вытянул губы трубочкой и сделал “чмок!” Моя невеста хихикнула и отстранилась, весело глядя на меня:
— Ну, кто так целуется! — с улыбкой упрекнула она.
— Можно подумать, у меня было много практики! — буркнул я.
— А у меня? — она лукаво склонила голову. Я, насколько мог, пожал плечами.
— Хочешь, расскажу, как я в прошлый раз целовалась?
Внезапно я почувствовал, как меня что-то укололо. Мне была неприятной мысль о том, что Дафна с кем-то целовалась, причём, я не понимал, отчего — до сего момента я, конечно, понимал, что она мне очень нравится, но каких-то совсем уж романтических чувств я не испытывал. Как мне казалось ровно до этого момента.
— Нет уж, избавь меня от подобных откровений! — насупился я. Дафна тихонько рассмеялась:
— Видишь вон то дерево? Мы с Алексом за ним прятались от Панси, когда играли в прятки, а она нас долго не могла найти. Вот, мы и решили поэкспериментировать.
Теперь у меня появился личный враг! Осталось только его найти и сделать с ним что-нибудь ужасное!
— Что это за Алекс? — как можно более небрежно спросил я, сам при этом навострив ушки. Дафна захохотала в голос.
— Что? — обиженно спросил я. Она перестала смеяться и сказала серьёзным голосом:
— Алекс Паркинсон!
— Что? — повторил я.
— Не “что”, а “что за Алекс”. Алекс Паркинсон!
Вот, иногда мне непонятно, — я такой тормоз с рождения или меня пересадка мозгов Поттера таким сделала? А эта змея ещё и веселится.
— Мы с тобой целовались? — переспросил я. Она радостно кивнула. — Когда нам было по десять? А можно ещё попробовать?
Дафна с коленями забралась на скамейку рядом со мной так, что её лицо теперь оказалось выше, одной рукой упёрлась мне в грудь, а другой собрала свои локоны в сторону. Она сосредоточенно облизнула губы, и меня вдруг охватила какая-то непонятная дрожь. Такого я ещё никогда не испытывал. Склонившись ко мне, она прикрыла глаза и, наконец, приникла к моим губами своими. Они были тёплыми и мягкими, а ещё — чуточку влажными. Она присосалась к моим губам, а потом, когда я слегка приоткрыл рот, захватила мою нижнюю губу, нежно сжав её. Я высвободился и сделал то же самое с её губой. Он оторвалась от меня, всё так же сосредоточенно глядя мне в глаза, и тут я осознал, что мы оба тяжело дышим, моё сердце колотится, как бешеное, и кровь прилила к лицу. А ещё мне казалось, что у меня вдруг выросли крылья. А ещё заходящее солнце сквозь её волосы...
— А, попались, голубчики! — услышав голос Панси, я в панике вздрогнул, а Дафна медленно, словно нехотя, развернулась и уселась на скамейку, снова пристраиваясь мне под бочок. Панси с хитрым выражением на лице протопала к нам и уселась с другого бока: — А я-то думаю, что это они тут затихли!
Это мне до этого только казалось, что я красный, как рак. Теперь же я подумал, что от моего лица, наверное, прикуривать можно. Дафна, напротив, о чём-то сама себе улыбаясь, спокойно смотрела в даль.
— Панси, я хотел бы ещё Дафну спросить...
— Я только что дала тебе ответ, Алекс! — подала голос блондинка, не поворачивая головы.
— Это был ответ? — переспросил я.
— И на мой вопрос тоже! — кивнула она.
— А у тебя был вопрос? — изумился я. Вот, почему я, как речь заходит о моих — а теперь мне было ясно, что они именно мои — змейках, так я становлюсь таким тупым? Неужели Бродяга был прав, когда потешался над гормонами, которые затопили мне мозг?
— Алекс, Дафна в этом тоже, хм, немного участвует. Не думай, что мир вокруг тебя одного вертится!
Ха! Что значит — не вокруг меня? Да я в нём — можно сказать, ключевая фигура! Лицо с обложки! Довольно откинувшись при этой мысли на спинку скамейки, я не заметил, что обе девушки выпрямились и пристально на меня смотрят.
— Панси! — сказала Дафна. — А тебе не кажется, что кто-то, не будем показывать пальцем, много о себе думает?
— И совершенно не подозревает, — отозвалась Паркинсон, — какую взбучку мы ему сейчас устроим!
Они дружно вскочили с качели и, схватив меня за руки, вытащили на траву, бросили на неё и с визгом и хохотом принялись прыгать по мне и мутузить. Издевательство продолжалось минут пять. В какой-то момент я понял, что от смеха уже не могу дышать, и из моего горла лишь вырывались редкие стоны. Девушки перестали по мне топтаться, взялись за руки и вприпрыжку поскакали к дому. Охая и ахая, я поднялся и позвал их:
— Вот я сейчас вас догоню!
Они обернулись, посмотрели на меня, завизжали и бегом припустили к крыльцу. Я, прихрамывая, посеменил за ними. Когда они уже были у самого входа, я почти догнал их, но тут дверь открылась, и вышла мама, строго сложив руки впереди. Змеюки тут же остановились, выпрямились, — причём, Панси ещё и кашлянула в кулак, — и чинно проследовали вовнутрь. Мама дождалась меня, весело улыбнулась и взяла под руку:
— Что, достали тебя девки?
Я помотал головой:
— Они — хорошие!
Вечером ко мне, как всегда, пробралась Панси. Она повозилась, устраиваясь поудобнее и замерла, уперевшись лбом мне в плечо.
— Поттер? — так, сейчас мне будут устраивать семейный скандал на супружеском ложе!
— Да, Паркинсон! — я тоже не лыком шит!
— Скажи мне, чем вы таким с Дафной занимались, пока меня не было?
— А-а... — сказал я. — Э-э...
— Понятно! — сказала Панси, и моё плечо внезапно обожгло болью.
— А-а!!! — шёпотом завопил я. — Ты что кусаешься?
Она подняла голову, и в лунном свете, пробивающемся сквозь шторы, мне было видно, как поблёскивают её глаза:
— У тебя нет тайн от меня, ты понял?
Я чувствовал, что она очень сильно разозлилась. Не могу же я ей сказать, что я целовался с другой девушкой!
— Ты сама видела!
— Я ничего не видела!
Я притянул её голову к себе и коснулся губ. Панси тут же вырвалась, вскакивая с кровати и рассерженно шипя:
— А вот этого делать я совсем не просила!
— Чёрта с два! — сказал я, вскакивая с кровати и наклоняясь вперёд, чтобы наши лица оказались на одном уровне. — Если я целуюсь с Дафной, то с тобой тоже целуюсь!
— Чёрта с два! — ответила она мне, упирая руки в боки. — С чего бы это?
— А с того, — ляпнул я первое, что пришло на ум, — что сегодня я понял, что она мне нужна.
— А я-то тут при чём? — прошипела Панси.
— А при том, что я понял, что она мне тоже нужна!
— Ты это уже сказал!
— Тоже, Панси, тоже!
Она замолкла на несколько секунд, а потом подошла и обхватила мою шею. Я почувствовал её горячие губы и постарался применить то, чему научился с Дафной, ощущая, как бьёт в набат сердце. Моё и её, совсем рядом, напротив.
— Гарри! — раздался тихий стук. — Гарри, ты не спишь?
Дверь распахнулась быстрее, чем мы с Панси успели оторваться друг от друга. Сириус, увидев происходящее, тактично прикрыл глаза ладонью, кашлянул, отвернулся и закрыл дверь. Панси с силой оттолкнула меня:
— А это что такое? — спросила она, показывая на меня пальцем. Сириус, который за один беглый взгляд успел разглядеть все детали происходящего, сдавленно хихикнул за дверью. Я попытался прикрыть проблемное место верхом пижамы. Ну, что я могу поделать, когда ко мне так прижимаются и так целуются? Крёстный кашлянул:
