Ознакомительная версия.
– Не смей! – раздалось у меня над ухом, а по правому боку скользнул ледяной ветерок, от которого волосы зашевелились и кожа покрылась мурашками.
Ч-черт! Ну почему мне не встретился немой призрак, а? Хотя нет: вытерпеть Лили, доносящую информацию знаками, было бы еще сложнее. Так что пусть лучше орет. Если бы Лилигрим могла обходиться с материальными объектами как обычный человек, я бы вместе с предостерегающим окриком получила еще и нехилый толчок в плечо, а так… отделалась всего лишь неприятным звоном в ухе. Будем считать, повезло.
Ринго, упорно изображавший воротник на моей шее, недовольно зыркнул на девушку и тихо зарычал, продемонстрировав нам обеим ряд мелких, но острых клычков. Вот вам и мягкий пушистый зверь, такой цапнет – мало не покажется. Впрочем, кусаться ушастик не собирался, он вообще после наших с ним препираний вел себя крайне флегматично, даже прятаться за мою спину по каждому поводу перестал, ну или стойко делал вид, что ему все нипочем, лишь бы с шеи не снимали. Обернулся вокруг нее, положил голову мне на плечо, впился лапками в блузку, да еще и хвостом своим длиннющим меня обнял. Попробуй такого клеща отодрать! В лучшем случае без одежды останешься, в худшем – с расцарапанной кожей. Да и в спокойном состоянии животное не доставляло особых неудобств, даже не верещало, как обычно. Зато его молчание с лихвой компенсировали вопли Лили. «Туда не ходи!», «Сюда не сворачивай!», «Что ты плетешься, как черепаха?»… и теперь вот это ее командное: «Не смей!»
Остановилась… перестала двигаться и в ожидании объяснений принялась любоваться медленно сползающим со стены рисунком какого-то кислотного цвета. Подпрыгивать на месте от голоса спутницы я уже перестала, этот этап мы прошли за первые десять минут путешествия по коридорам. Но вздрагивала и морщилась от ее окриков по-прежнему. Какой-то чересчур активный призрак попался. Если она и при жизни была такой, то я скоро начну понимать ее супруга, который свалил после ночки с этой дамочкой как можно дальше. Жаль, мне бежать некуда. Наша красавица сквозь стены шастает и с Карнаэлом «дружбу» водит. Так что никуда я не денусь «с подводной лодки». Увы и ах.
– Ну что опять, а? – Из моей груди вырвался усталый вздох.
– Не смей приближаться к блуждающему порталу! – рявкнула она мне в другое ухо.
Я отшатнулась. Как же надоели эти ее мгновенные перемещения, пафосные проплывания, демонстративные исчезания и прочие фокусы, недоступные обычному человеку!
После того как истинная сущность Лили была раскрыта, она перестала утруждать себя хождением по полу, как это положено людям, вместо этого девушка предпочитала парить над ним, изредка перебирая стройными ножками. На удивление деятельная особа для привидения! И крикливая, и настойчивая, и… одним словом, блондинка! Да, да, да… я помню: как не все грибы червивые, так и не все блондинки родом из страны анекдотов, но эта, похоже, все-таки была оттуда. За короткое время нашего общения моя голова разболелась сильней, чем это случалось от Ленкиной трескотни. И почему мне везет на громкоголосых существ? Кара такая, что ли… пожизненная?
– О! – выдала я и заткнулась, с еще большим интересом вглядевшись в салатовое кружево на каменной поверхности стены.
Так вот, значит, как выглядит портал, в который нырнул Ринго с тетрадью, а за ним и Арацельс. Любопытно. Как мне сказали Хранители, такой способ перемещения крайне неудобен и даже опасен. Но блуждающие порталы – это своего рода аномалия в стенах Карнаэла. Если обходить ее стороной, ничего не случится, а если наступить на светящийся узор – можно очутиться в любой точке этого каменного дома.
– Не с-с-смей, сказала! – зашипела моя бестелесная спутница, загородив портал своей уже непрозрачной фигурой.
А я что? Я ничего. Просто интересно стало, вот и подошла поближе. У меня еще ума хватает не прыгать в объятия ползающей по стенам «паутинки». И чего Лилигрим шипит, как змея перед атакой? Аж мороз ползет по коже. Зачем я только пошла с этой белобрысой бестией? Сидела бы сейчас в обнимку с Ринго в одном из шкафов той темной комнаты и дожидалась утра.
Ага, как же, сидела бы… В компании Лили скорее поседеешь, чем посидишь. Короче, она меня убедила. То есть доконала туманными рассказами о том, что моя будущая судьба – стать вечной затворницей Карнаэла и по ночам терпеть жуткую тварь, именующую себя законным супругом. Никаких пояснений к «жуткой твари», естественно, не прилагалось. Если не считать очередной демонстрации потрепанной девы в разодранном платье в качестве доказательства злодеяний вышеупомянутого чудовища. Только глаза этой самой девы светились отнюдь не страданием. В них отражались насмешка и решимость, граничащие с безумием. Н-да… Может, все-таки не стоило с ней идти? А? Впрочем, Лили обещала отправить меня домой с помощью каких-то корагов, способных безболезненно разорвать мою связь с Карнаэлом, а заодно открыть нужный портал в шестой мир. И я в это поверила? Отчасти. Но сидеть в обществе валяющего дурака призрака было не меньшей пыткой, чем идти искать приключения на свою пятую точку. Хорошо еще, что девушка мне на скрипке играть не начала. Хотя угрожала, то есть обещала. Судя по ее настрою, я бы этого точно не вынесла. Последней каплей в длинном списке ее аргументов было заявление о том, что раз я не желаю возвращаться восвояси, она без проблем отправит меня наверх, в те самые живые коридоры, от воспоминаний о которых в моих руках появлялась дрожь. Неудивительно, что я сдалась и, шикнув на недовольного зверька, последовала за ней.
Мы шли по безликим каменным тоннелям, освещенным стандартными для этого замка факелами, под стук моих каблуков, сопение ушастика и бесконечные указания Лилигрим. Бедный Смерть, с каждой новой минутой, находясь в компании его покойной (или беспокойной?) супруги, я все больше ему сочувствовала.
Кстати, на мои многочисленные вопросы про ту брачную ночь, после которой она стала выглядеть как жертва маньяка с готическими замашками, блондинка лишь усмехалась. То грустно, то зло, то с доброй долей сарказма. А еще она с таинственным видом сыпала отговорками типа: «Хранители не такие лапочки, как прикидываются днем» (об этом я и сама могла бы догадаться) и «Не будешь меня слушаться – на своей шкуре узнаешь, как это бывает и почему» (а вот об этом даже думать не хотелось). Мертвой девице (вот уж неподходящее для нее определение, скорее, слегка изменившей форму существования) нравилось разжигать мое любопытство, ей доставляло удовольствие мучить меня загадками и доводить до нервного тика своими воплями. При каждом моем подпрыгивании и испуганном шараханье она покатывалась со смеху, явно довольная результатом. Я же делала скидку на ее сложное детство (богатые родители-англичане слишком избаловали свое чадо, как тут с жиру не сбеситься?), раннее замужество (в семнадцать лет свалить из дома с рогато-хвостато-крылатым женихом – это вам не шутки, это очень серьезное потрясение для и без того больной психики) и скоропостижную кончину (ну а кто в здравом уме вены себе из вредности вскрывает? Вот-вот…).
А Смерть мне было искренне жаль. Как он ее терпел? Нет, неправильная постановка вопроса. Как он вообще умудрился в нее влюбиться?! Да ему нужно было уносить ноги от того дерева, среди ветвей которого девушка играла на скрипке, и не оглядываться. О чем вообще мужики думают? А точнее, чем? На красивую мордашку да стройную фигурку клюнул, что ли?
В голове помимо воли рождались какие-то ненормальные картинки. С кем поведешься, как говорится. Ненормальность – она заразная. То мне на полном серьезе представлялось, как Лили сдирает с себя платье и с диким криком: «Иди ко мне, милый!» – носится по каэре за перепуганным благоверным. Тот умудряется улизнуть и запереть ее одну, а она от расстройства рвет на себе волосы, рыдает и царапает ногтями грудь, после чего решается на суицид, чтобы вечно мстить несознательному муженьку после смерти. Все! Занавес.
Второй вариант был и того веселее. Я видела сидящую на столе Лилигрим… в кожаном корсете, высоких сапогах со шпорами и со скрипкой наперевес. Рядом лежал соответствующий имиджу арсенал из плеток, спиц, зажигалок и прочих подходящих случаю предметов. Венчал данную композицию позолоченный смычок. Блондинка с хищной улыбочкой на невинной мордашке «навязывала» офигевшему четэри ночь в стиле садомазо, а тот жался к стеночке, прикрывался свадебным букетом и всячески отнекивался да отбрыкивался от ее настойчивого предложения. Но Лили оказалась на редкость убедительной. Под тяжестью такого веского «аргумента», как продолжительное завывание скрипки (главное средство воздействия на несговорчивых мужчин!), несчастный был вынужден сдаться. Ведь всем известно, что фальшивое исполнение музыкальных произведений порой действует лучше любых пыток.
Я криво усмехнулась собственным мыслям. Да уж, фантазия меня в гроб сведет. И будем мы тут ошиваться на пару с Лилигрим и пугать Хранителей своими бесплотными фигурами и громкими воплями. Впрочем, с этой задачей Лили и одна неплохо справлялась.
Ознакомительная версия.
