— Привет. Я, если честно, тоже так думаю.
— А они?
— А они — не знаю.
— А фто мы вообфе о них внаем?
— Ничего особенного, — Плюмс выпустил большое красивое кольцо дыма, сквозь которое тут же проскользнул один из светляков, — Что-то они себе думают. Правда, непонятно, что, как и чем.
— Так у тебя в подполе и вывут?
— Местами.
— Яфно, — Чваки улегся на живот и, положив голову на лапы, уставился в звездное небо, — Фего в они боятфя-то?
— Увы, — Плюмс пыхнул дымом в одного из светляков, тот увернулся и сделал круг прямо перед носом у Плюмса, — Чудные они какие-то. Я даже не знаю, как их различать.
— Я товэ не понимаю.
Они помолчали. Светляки вдруг неожиданно разлетелись, как брызги, в разные стороны. Чваки приподнялся, Плюмс замер. Оба жабса всматривались в темноту, ожидая того, кого испугались светляки. Через несколько секунд они услышали знакомое бормотание и успокоились — это оставленный в резерве Боберт бродил опять от нечего делать вокруг Болота и сочинял очередной опус для пополнения репертуара «Болотного тумана».
— Пф… Мофэт, их Боб рафпугвает?
— Да нет, не думаю, — Плюмс задрал голову и посмотрел на спускавшегося светляка, — Ты бы его боялся?
— Ну, не внаю… бродит вон… лохматый, бурфит.
— Мда, — Плюмс тоже улегся на крылечко, — Ладно, посмотрим. Вроде бы эта штука по ночам тоже где-то не здесь шастает.
— Какая?
— Ну, эта, которую светляки боятся.
— Думаеф, мы не в то время ифем? — Чваки задумался, — Вообфе… да. Надо Кифе фкавать.
Мяфа добрался до Ближнего Вяза и огляделся. Кругом было подозрительно тихо. Он вертел головой в разные стороны, когда какая-то шишка стукнула его по макушке.
— Ой! — он нагнулся и поднял шишку, затем задрал голову вверх и разглядел в ветвях Вяза Чуфу, — А. Это ты? Привет. Я как раз тебя ищу.
— Привет, Мяф. Зачем?
— Слезай, расскажу.
— Еще чего! — хихикнула Чуфа, — Давай ты сюда лезь. Расскажешь, а я подумаю, стоит ли мне спускаться.
— Хорошо, — вздохнул Мяфа.
Влезть на Вяз было проще простого даже для менее шустрого жителя Леса, так что через минуту он уже сидел на соседней с Чуфой ветке, прислонившись спиной к стволу.
— Теперь ясно, почему Кифа меня отправил тебя разыскивать. Он умный.
— О! А ну, рассказывай! — Чуфа тряхнула темно-зеленой челкой, — Чего вы там без меня придумали?
— Без тебя придумаешь… Про светляков слыхала?
— А что про них можно услыхать? Я их, вон, каждую ночь вижу. Даже в тумане.
— А то, что они чего-то боятся, видишь? — Чуфа замотала головой, и Мяфа неопределенно повел лапой, — Вот. А ведь боятся.
— Чего?
— Не знаю. И никто не знает, даже Старина Плюмс, у которого они в подвале прячутся.
— Хочешь сказать, мы их охранять собираемся? Или из плюмсова подвала гонять?
— Нет, — фыркнул Мяфа, — Уж не ты ли их пугаешь, а? — он вздохнул и сказал уже серьезнее, — Нам, понимаешь, надо Лесовика найти, пока он в спячку не залег, и посоветоваться. Вдруг опять Болотное Видение — что делать?
— А. Понятно, — Чуфа поболтала ногами в воздухе и принялась слезать с Ближнего Вяза, — Тогда пошли.
— Кстати, давно хотел тебя спросить…
— Да?
— Откуда тут шишки?
— С собой принесла. А мы что, вдвоем искать будем?
— Нет. Вместе с Пыцем. У него ног больше.
На следующую ночь вся компания собралась в клубе у Плюмса. Посетителей не было, на концертной поляне ставили декорации какие-то заезжие гастролеры, большая часть состава «Болотного тумана» тоже находилась там по обмену премудростями и в надежде устроить ближе к концу концерта небольшой джем, так что в клубе было довольно тихо.
Когда подошли чуть припозднившиеся Мяфа, Чуфа и Тым-Пыц, чай и яблочный сок были уже на столе, Старина Плюмс готовил фирменный клюквенный пирог.
— Привет. Ну, фто у ваф? — поинтересовался Чваки, который, похоже, снова не выспался и поэтому был не в настроении.
— А почему это у нас? — поинтересовалась Чуфа, — Может быть, у вас новости интереснее?
— А потому, фто вы оповдали.
— Да нет ничего, — буркнул Мяфа, — Лесовик куда-то запропастился, никто его не видел и не слышал.
Кифа, подперев щеку одной рукой, пальцем другой чертил на столе какие-то узоры.
— Фтол не профарапай, — заметил Чваки и зевнул, — Вот и у наф такие вэ ревультаты, поховэ.
— Опять спал плохо? — спросил Тым-Пыц.
— А фто, офень ваметно?
— Слушай! — воскликнул Боберт, — Так может, тебя будит это… ну, которого светляки боятся?
— Да подожди ты… А правда, Чваки, — Кифа взял чашку, отхлебнул и посмотрел на приятеля поверх нее, — тебе что снится-то?
— Непонятнофти мне фнятфя. Ефли б фто-то понятное — я бы нормально фпал, а так… Плюмф вот, кфтати, тове думает, фто надо днем пофмотреть, — добавил Чваки для опоздавших, которые еще были не в курсе Плюмсова предположения.
— Так, — Кифа задумался — Есть предложение. Кто готов лечь пораньше?
— Зачем? — поинтересовался Мяфа.
— Ну как?.. Чтобы проснуться до заката, чем раньше — тем лучше, и тихо, чтобы не перебудить всех подряд, прогуляться до домика друга нашего Чваки?
Все помолчали.
— Я не смогу, — признался Боберт, — Меня никто не сможет проснуть до заката. Даже я сам.
— Мы сможем, правда? — Кифа повернулся к Чуфе.
— А как же. А ты, Пыц?
— Я попробую, — помедлив, отозвался тот.
— Внафит, у наф ефть быфтроногая команда и главный координатор? — констатировал Чваки. — А мне фто делать?
— Так, — Кифа снова задумался, — Тебе, друг Чваки, видимо, придется спать…
— Уфнеф тут, — проворчал Чваки, — Фам так фпи…
— Разговорчики в строю! — весело шумнул на него Плюмс, а потом повернулся к Кифе, — А что вы, собственно, будете там делать?
— Хороший вопрос, товарищ комендант, — Кифа побарабанил пальцами по столу, — Там видно будет. Если, конечно, будет.
Ранний вечер выдался на редкость туманный. Большинство болотных жителей еще спали в своих жилищах, когда Чуфа, Мяфа и Кифа подошли к большой, поросшей мхом коряге на самом краю Болота, где они договорились встретиться с Тым-Пыцем. Пыц опаздывал. Чваки, наверное, должен был старательно исполнять указание Кифы — спать. Хотя, возможно, и не слишком крепко.
— Так, — сказал Кифа, — Пыца нет. Опаздывает наш Пыц.
— Пыц решил последовать примеру Боба, — сказал Мяфа.
— Что будем делать? Ждем или не будем? — спросила Чуфа.
— Не знаю, — ответил Кифа, — Давайте еще подождем немного. Он ответственный… Только слушайте повнимательнее. Вдруг что услышим.
Кифа взобрался на корягу, а Мяфа и Чуфа устроились около нее на земле, и они принялись ждать.
Тым-Пыц Девятнадцатый несся со всех своих восьми ног к месту встречи, которое, как и время этой встречи, изменить было уже никак нельзя, и сокрушался то вслух, то про себя.
— Опоздал, — бормотал он огорченно, — ну надо же, а, как это я… Ну хуже Боба, елки колючие!.. Не мог проснуться пораньше… или выйти побыстрее…
Тым-Пыц попытался было еще увеличить скорость, но увеличивать ее было некуда. Продолжая горестно причитать уже только про себя, чтобы не сбивать дыхание, он обогнул очередное дерево и едва не сшиб плетущуюся нога за ногу фигуру. Фигура плелась в ту же сторону, что и Пыц, не оглядываясь, и сворачивать явно никуда не собиралась, несмотря на то, что бежал и пыхтел паукан достаточно громко. Поэтому сворачивать должен был Пыц, а так как продумывать новую траекторию движения ему было некогда, Пыц со всего маху налетел на большой пень, весьма кстати поросший замечательно толстым слоем мха, и на некоторое время вообще перестал соображать, где он, куда он, зачем он и с чем это он в обнимку. Наконец, маленькие разноцветные мушки перестали мельтешить у паукана перед глазами и он сделал осторожную попытку потрогать ушибленное место (практически всего себя) первой правой рукой (ногой). Не получилось. Пыц немного испугался и попробовал проделать то же самое сначала первой левой рукой, потом одновременно двумя вторыми — опять не получилось. Пыц уже собирался, пропустив все следующие стадии испуга, начать паниковать, однако…
— Простите великодушно, — проскрипело у него над ухом, — Я не хотел бы вам мешать, однако, мне представляется, что вы сейчас как бы стеснены в движениях, я бы даже сказал, несколько запутаны.
Пыц перестал беспорядочно дергаться и действительно обнаружил, что он оплел всеми ногами покрытый мхом пень, в который так замечательно врезался.
— Да. Действительно, похоже на то, — вежливо ответил он, — Простите, а не могу ли я попросить вас?..
— Разумеется, можете, — ответил скрипучий тенорок, — Вы даже могли не утруждать себя просьбой, молодой паукан — я сам, будучи свидетелем вашего плачевного положения, собирался предложить вам свою помощь.
