— Что же произошло? — заинтересованно спросила девушка.
— Граф был слишком любопытен. Он баловался чернокнижием и однажды призвал сильного демона из самого пекла ада, но не смог его подчинить. Тот, в наказание, сжег смертную оболочку графа, а дух оставил вечно сторожить магические книги и богатства, — Янус устремил взгляд вперед, как будто мог видеть сквозь стены. — Говорят, что вход в подземную лабораторию, где хранятся его сокровища, находится в семейном склепе. А самого графа можно частенько видеть прогуливающимся по кладбищу лунной ночью, особенно такой, как сегодня.
— Вот видите! — победно хмыкнул Иван, дождавшись окончания истории.
— Это всего лишь легенда, — пожал плечами Анатолий.
— Думаешь? Ха, — молодой человек с ухмылкой скрестил руки на груди, — тогда почему бы нам не сходить и не проверить?
— Это никому не интересно, — холодно сказала Вероника и уже хотела утянуть приятелей обратно, за столик, но…
— А тебе я и не предлагал, женщина. Мне не доставляет удовольствия слушать чужие вопли только потому, что кто-то испугался бродячей кошки.
— Что ты с-сказал?! — зашипела Вероника и вызывающе вздернула подбородок. — Сейчас же идем на кладбище. Мы еще посмотрим, кто сдрейфит первым!
Смрад серым туманом стелился по земле. Голые ветви старых деревьев корявыми пальцами тянулись к луне, освещающей землю сквозь прореху в хмурых облаках. Где-то вдалеке раздался дикий протяжный вой. Растревоженное вороньё ответило с высокого ясеня хриплым карканьем.
Среди покосившихся крестов и надгробий шла группа смертных, а над их головой уже сгущалась тьма. Неведомое зло бесшумно кралось по пятам, готовясь напасть…
Ну, а если оставить картины, рисуемые впечатлительным воображением, и окинуть окрестности трезвым взглядом, то реальность покажется более заурядной.
Не было ни покосившихся крестов, ни заросших сорной травой тропинок, ни высохших деревьев. Старое кладбище считалось городской достопримечательностью благодаря своей двухвековой истории, красивейшим усыпальницам и памятникам; мэрия ежегодно выделяла деньги из бюджета на поддержание порядка. Восстанавливалась даже небольшая часовня, в которой городские власти додумались устроить музей.
Могилу проклятого графа (спасибо объяснениям флегматичного бармена) отыскали быстро. Внешне склеп можно описать, как каменную коробку, украшенную лепниной, барельефами и четырьмя ионическими колоннами, с оскаленными химерами на капителях. Красиво. Но с одним недостатком — создатели сей архитектурной композиции забыли проделать вход.
На смену первому разочарованию пришла обнадеживающая мысль о наличии потайной двери. Подсвечивая себе мобильниками и, нашедшимся у Сергея в качестве брелока к ключам фонариком, в какой-то исследовательской лихорадке ребята облазили, обстукали, понажимали и поковыряли все, что только можно.
Иван даже с выражением прочел стишок из книжки с мягкой обложкой и говорящим названием "Заговоры и формулы на все случаи жизни". Эффекта это действо не дало никакого. Тогда Иван призадумался и объявил, что заклятие, возможно, подействует, если принести жертву. Увы, но желающих сложить голову ради общей цели не нашлось. Возмущенно бубня что-то о несознательности спутников, Иван убрал потрепанную книжицу в карман плаща.
Постепенно радужное возбуждение спало, сменилось еще более глубоким разочарованием. Анатолий уже сожалел, что не последовал примеру Олега Никифоровича, который остался в баре. Но исправить это упущение казалось сложным: Вероника скорее умерла бы, чем сдалась в этом нелепом споре; и он, питая к девушке нежные чувства, не мог оставить ее без своей поддержки. В итоге, из-за условий пари, Анатолий был вынужден оставаться у склепа, дожидаясь предрассветной полосы… или появления проклятого графа.
А еще потому, что в глубине его души, как и у каждого члена этой небольшой компании, тлел крохотный огонек, родной братец надежды — "а вдруг".
А вдруг история, которую поведал бармен, не байка? А вдруг они все-таки увидят призрака? А вдруг им посчастливится добыть сокровища? А вдруг….
Сильный порыв ветра прошелся по верхушкам деревьев, сорвав с веток желтеющие листья, и растрепал короткие волосы девушки. Вероника машинально поправила прическу. Она то и дело поглядывала на циферблат стильных наручных часиков.
— От твоей суетливости время не пойдет быстрее, — хмыкнул Иван, сидевший на траве, прислоняясь спиной к холодному камню склепа.
— Уй! Замолчи! — огрызнулась девушка, плотнее кутаясь в пуховую кофту. — И оденься, пожалуйста. У меня, при одном взгляде на тебя, мурашки по коже.
Молодой человек лениво покосился на плащ, который лежал у него на коленях и, равнодушно пожав плечами, задрал голову, любуясь яркой луной, которая выглянула из-за проплывающей тучки.
— Ну, тогда отдай его мне, будь джентльменом.
Ренат, отвлекаясь от беседы с приятелем, удивленно воззрился на девушку. Буквально пять минут назад он пытался отдать ей свой пиджак, но Вероника лишь наорала на него. А до этого подкатывал Толик с похожей целью, обеспокоенный ее самочувствием. И тоже получил на орехи.
— Я не джентльмен, я вампир, — использовал Иван свою универсальную отговорку.
— Да без разницы! Не видишь, девушка мерзнет?
Немного помедлив, "вампир" с мягкой улыбкой обратился к ней:
— Хорошо. В конце концов, ты, наверное, устала. Да и ночь свежа… — Иван сгреб плащ одной рукой и протянул девушке.
— Я…
Чувствуя, как пылают щеки, Вероника потянулась за вещью. Но едва ее тонкие пальчики коснулись черной кожи, улыбка Ивана исчезла.
— Только сначала признай свое поражение, женщина, — поставил он ей условие.
Вероника густо покраснела, сообразив, что попалась, а "вампир" рассмеялся, сверкнув бутафорскими клыками, и вернулся к созерцанию луны. Девушка со злостью саданула кулачком каменную колонну:
"Как только получу силу, — мстительно мечтала она, — первым же делом превращу его в жабу. Или в тумбочку. Лучше ковриком в прихожую!!!"
Анатолий тер виски подушечками пальцев, представляя, что таким образом закрепляет некий винт в головном механизме, который стал сбоить и гудеть из-за регулярной пикировки этих двоих. Вмешиваться в такие стычки он не хотел, справедливо полагая, что, в общем-то, его защита не нужна, а вот под горячую руку он наверняка попадет.
Ренат, который имел меньше опыта общения с Вероникой, все же попытался накинуть свой пиджак ей на плечи. Громоотвод был найден, и девушка готовилась шарахнуть по нему зарядом раздражения.
Резким движением она швырнула злосчастный пиджак обратно, в парня. В такие моменты и Ренат, и Анатолий искренне недоумевали — что же так прочно удерживает их подле этой особы? И оба не могли найти другого объяснения, кроме известной поговорки: "любовь зла".
Вот-вот готовую разразиться бурю остановил молчавший до сих пор Сергей, устроив свою собственную:
— Хватит уже! — рявкнул он, вскинув руку. Мелкий камешек сорвался с его пальцев, ударился о стенку склепа и рикошетом приземлился у ног Вероники, заставив ее рефлекторно отпрянуть. — Сколько можно собачиться? Вероничка, милая, если тебе так холодно, ну… хочешь, я отдам тебе свою ветровку? Хочешь?!
Иван бесшумно аплодировал; ему явно понравился экспромт парня.
— Не нужно, — наконец мрачным голосом ответила Вероника, в которой заговорила совесть.
Она подошла к Сергею и тоже присела на корточки, заглядывая ему в глаза:
— Извини. Я вспыльчивая, знаю. И праздник тебе испортила: затащила черт-те куда и постоянно ругаюсь. Ты сильно сердишься?
— Да нет, все нормально, — откашлялся он и снова уткнулся в мобильник.
— Точно-точно?
— Точно.
Девушка с любопытством бросила взгляд на маленький дисплей и, обнаружив, что друг прочно застрял в чате, обмениваясь с каким-то пупсиком2895 мнением о blattodea, успокоилась. Если честно, на другой ответ Вероника не рассчитывала — тихий, покладистый Сережа всегда с ней во всем соглашался и уступал. Даже когда она предложила справить его двадцатидвухлетие в отеле "Хостел — Люкс", в ответ не прозвучало ни единого вопроса. Только тихое "хорошо".
Вероника прижалась лбом к холодному камню колонны.
— Неужели все было зря? — пробормотала она, едва не плача. — Столько времени потратила, а эта штука даже не открывается!
— Ты так сильно хочешь попасть внутрь? — спросили у нее.
— Да, — кивнула девушка и только потом осознала, что голоса говорившего с ней не знает.
Дикая догадка пронеслась в голове вспышкой света. Она обернулась.
Из стены склепа выглядывала мерцающая в потемках голова на непомерно длинной шее. Пара черных дыр заменяла ей глаза, а узкая прорезь рта, которая растянулась в подобии улыбки, разделила "лицо" на две части.
