Бильярдная все еще была пуста, когда миссис Бенсон зашла пожелать ему доброй ночи. Она обогнула стол и помедлила у окна, размышляя о чем-то. Наконец снаружи показался ее сын, быстро идущий к дому.
Он поднял глаза к окну.
— Доброй ночи, — сказала она.
— Доброй ночи, — глухо отозвался Бенсон.
— А где Уилфред?
— Он уже ушел, — ответил Бенсон.
— Ушел?
— Мы немного повздорили. Он опять просил денег, и я сказал ему все, что думаю на этот счет. Надеюсь, теперь он долго здесь не появится.
— Бедный Уилфред! — вздохнула миссис Бенсон. — Вечно у него что-нибудь не ладится. Ты не слишком круто с ним обошелся?
— Не больше, чем он того заслуживает, — твердо сказал ее сын. — Спокойной ночи.
2Заброшенный колодец прятался среди одичавшего кустарника и молодых деревьев, которые буйно разрослись в этом углу старого парка. На нем еще сохранилась половина рассохшейся крышки; при сильном ветре ржавый ворот поскрипывал, аккомпанируя музыке сосен. Дневной свет никогда не проникал сюда, и земля оставалась сырой и замшелой даже в самое жаркое время года, когда зелень в других местах выгорала под солнцем.
Двое бродили по парку в благоуханной тишине летнего вечера и повернули в сторону колодца.
— Не стоит идти через эти заросли, Оливия, — сказал Бенсон, остановившись возле сосновых стволов и настороженно глядя в темноту.
— Лучшая часть парка, — оживленно сказала девушка. — Ты же знаешь, это мое любимое место.
— Я знаю, ты очень любишь сидеть на парапете, — медленно произнес мужчина, — но мне это не нравится. Однажды ты слишком далеко откинешься назад и упадешь в колодец.
— И сведу знакомство с Истиной, — весело подхватила Оливия. — Пойдем!
Девушка побежала от него и исчезла в тени сосен. Под ее ногами шуршал папоротник. Бенсон неторопливо двинулся следом и, выйдя из темноты, увидел ее: свесив ноги в траву, она сидела на самом краешке колодца.
Оливия жестом пригласила Бенсона сесть рядом и ласково улыбнулась, когда его сильная рука обняла ее за талию.
— Я люблю это место, — нарушив долгое молчание, сказала она, — оно такое зловещее, такое жуткое. Знаешь, я бы не решилась сидеть здесь одна. Мне бы стало мерещиться, что какие-то чудища притаились за кустами, выжидая удобного случая, чтобы схватить меня. Ух!
— Лучше позволь, я провожу тебя домой, — мягко предложил ее спутник, — колодец не всегда полезен, особенно в такую жару. Давай-ка пойдем.
Девушка упрямо качнула головой и плотнее уселась на парапете.
— Выкури свою сигару не торопясь, — сказала она. — Я хочу спокойно поболтать. От Уилфреда все еще никаких известий?
— Никаких.
— Какое загадочное исчезновение, правда? — продолжила она. — Наверное, у него опять неприятности. И скоро ты получишь очередное письмо: «Дорогой Джем, выручи меня».
Джем Бенсон выпустил в воздух облачко ароматного дыма и, зажав сигару между зубами, стряхнул пепел с рукава.
— Интересно, что бы он делал без тебя? — ласково сжимая его руку, сказала девушка. — Давно пропал бы, я думаю. Как только мы с тобой поженимся, я прочту ему нотацию на правах родственницы. Он очень легкомысленный, бедняга, но у него есть и хорошие стороны.
— Я никогда не замечал их, — с неожиданной горечью произнес Бенсон. — Видит Бог, никогда.
— Он никому не враг, кроме самого себя, — сказала девушка, удивленная этой вспышкой.
— Ты его совсем не знаешь, — гневно ответил ее собеседник. — Он не брезговал шантажом; ради собственной выгоды он был способен предать друга. Бездельник, трусливый негодяй и лжец!
Девушка серьезно, но робко взглянула на него, тихо взяла его за руку, и оба сидели молча, пока вечер не перешел в ночь и лунные лучи, проникая сквозь ветви, не опутали их серебряной сетью. Оливия опустила голову к нему на плечо — и вдруг с резким криком вскочила на ноги.
— Что это было? — задыхаясь, воскликнула она.
— О чем ты? — поднявшись и прижимая ее к себе, спросил Бенсон.
Она перевела дыхание и попыталась улыбнуться.
— Ты делаешь мне больно, Джем.
Он разжал объятия.
— В чем дело? — спросил он. — Чего ты испугалась?
— Я действительно испугалась, — положив руки ему на плечо, медленно проговорила она. — Должно быть, мои собственные слова еще звучали у меня в ушах. И мне почудилось, что кто-то позади нас шепчет: «Джем, выручи меня».
— Почудилось… — повторил Бенсон, и его голос дрогнул. — У тебя слишком разыгралась фантазия. Здесь так мрачно и темно, что поневоле становится страшно. Лучше я отведу тебя домой.
— Но мне совсем не страшно, — возвращаясь на место, сказала девушка. — Когда ты со мной, Джем, я ничего не должна бояться. Сама не понимаю, что на меня нашло.
Мужчина не ответил. Он все еще стоял в ярде или двух от колодца, дожидаясь, пока она присоединится к нему.
— Подойдите и сядьте, сэр! — похлопывая своей маленькой белой рукой по парапету, сказала Оливия. — Можно подумать, вам наскучило мое общество.
Бенсон неохотно подчинился и занял место рядом с нею, затягиваясь сигарой так глубоко, что огонек освещал его лицо при каждом вдохе. Он протянул руку, сильную и твердую как сталь, за спиной Оливии, опираясь ладонью о каменную кладку.
— Ты не озябла? — заботливо спросил он, когда девушка поежилась.
— Нет, — слегка вздрогнув, ответила она, — в это время года не бывает холодно. Просто из колодца тянет сыростью.
Снизу послышался тихий всплеск, и во второй раз за этот вечер Оливия вскочила с испуганным возгласом.
— Что теперь? — тревожно спросил Бенсон, стоя рядом с ней и пристально глядя на колодец, словно ожидая увидеть там причину ее страхов.
— О, мой браслет, — воскликнула она, — браслет моей бедной матушки! Я уронила его в колодец.
— Твой браслет! — машинально повторил Бенсон. — Алмазный?
— Мамин браслет, — ответила Оливия. — Но мы, конечно, сможем достать его.
— Твой браслет… — в оцепенении твердил Бенсон.
— Джем, — испуганно спросила девушка, — дорогой Джем, что с тобой?
Человек, которого она любила, глядел на нее с ужасом. Под луной его искаженное лицо казалось очень бледным. Но оно побелело не только от лунного света, — и Оливия отпрянула назад, к самому краю колодца. Заметив ее состояние, Бенсон огромным усилием воли заставил себя успокоиться и взял ее за руку.
— Бедная моя девочка, — пробормотал он. — Ты меня напугала. Я не смотрел на тебя, когда ты вскрикнула. И подумал, что ты выскользнула из моих рук — вниз, вниз…
Его голос сорвался, и девушка бросилась в объятия Бенсона, судорожно цепляясь за него.
— Ну, ну, — нежно сказал он, — не надо плакать, не надо.
— Завтра, — то ли плача, то ли смеясь, произнесла Оливия, — мы придем сюда с крючком и леской, чтобы поудить в колодце. Это будет совершенно новая забава.
— Нет, мы найдем какой-нибудь другой способ, — сказал Бенсон. — Ты получишь браслет назад.
— Как? — спросила девушка.
— Увидишь, — ответил Бенсон. — Ты получишь его не позднее завтрашнего утра. Только обещай мне, что до тех пор никому не скажешь о своей потере. Обещай.
— Я обещаю, — удивленно сказала Оливия. — Но почему?
— Во-первых, это очень дорогая вещь, а во-вторых… есть и другие причины. В конце концов, это моя обязанность — достать его для тебя.
— Ты не собираешься прыгнуть за ним? — лукаво спросила она. — Послушай. Она подняла камень и бросила в колодец.
— Представь себе, что ты оказался там, — глядя в темноту, сказала она. — Плаваешь кругами, словно мышь в ведре, цепляясь за скользкие стенки, и вода заливает твой рот, а ты смотришь на маленький кусочек неба наверху…
— Лучше пойдем домой, — очень мягко сказал Бенсон. — У тебя развивается болезненное влечение к ужасам.
Девушка обернулась, взяла его за руку, и они медленно пошли к дому.
Миссис Бенсон, которая дожидалась их на веранде, поднялась им навстречу.
— Напрасно ты позволяешь ей гулять допоздна, — сказала она с упреком. — Где вы были все это время?
— Сидели на колодце, — улыбаясь, сказала Оливия. — Строили планы на будущее.
— Это нездоровое место, — решительно сказала миссис Бенсон. — В самом деле, я считаю, что этот колодец нужно засыпать, Джем.
— Отлично, — медленно произнес ее сын. — Жаль только, что его не засыпали раньше.
Он занял стул, с которого поднялась его мать, чтобы увести в дом Оливию, и сидел в глубоком раздумье, беспомощно свесив руки. Немного погодя он пробрался в комнату, где хранились спортивные принадлежности, выбрал несколько крючков и прочную толстую леску и тихонько спустился по лестнице.
Быстрыми шагами Бенсон прошел через парк, направляясь к колодцу. Прежде чем войти в тень деревьев, он обернулся и взглянул на освещенные окна дома.
