А вот и мой миг! Быть может, единственный. Когда-то давно я играл в шахматы. Помню, как появились первые компьютерные программы, которые легко обыгрывали человека в простых миттельшпилях. Как обижались гроссмейстеры, посвятившие годы тому, чтобы овладеть искусством этой древней игры. Все вековое знание казалось напрасным перед мощью компьютера, перед его способностью перебрать умопомрачительное число комбинаций в единицу времени. И что придумал человек? Риск! Электронный мозг не в состоянии оценить партию, в которой один из игроков разменивает материальное равновесие на преимущество в темпе, принося в жертву фигуру. Машина теряется, и все ее счетные способности оказываются бесполезными.
Что может выручить меня в борьбе с этим монстром? Все тот же риск. Он заставит компьютер чужого самолета утратить контроль над ситуацией, вынудит человека принять управление на себя. И тут мы уже посмотрим, кто лучше летает… Мой истребитель резко сваливается в штопор.
Блюдце тоже может крутиться в штопоре, только вывести его из этого состояния много труднее, чем обычный самолет. «Дракон» устремляется вслед, но не решается повторить опасный прием, он просто пикирует за мной, умело регулируя тягу двигателя. Я падаю вниз с сумасшедшей скоростью, земля крутится перед глазами, самое трудное сейчас — грамотно рассчитать траекторию и расстояние до поверхности земли. Враг тут, он рядом, он знает, что, пока я кручусь, попасть трудно, а в миг выхода из штопора моя машина будет уязвима. Он нанесет удар не сейчас, а чуть позже, когда будет точно уверен, что не промахнется. Пилот уже выбирает мгновение для нанесения укола. Я вижу его в кабине самолета — виртуальной, разумеется… Вот сейчас он снимает блокировку и перехватывает управление на себя — компьютер не позволил бы ему продолжать снижение с прежней скоростью: риск! Он летит вертикально, и теперь, чтобы вывести машину из падения, ему, как и мне, придется превысить ускорение, которое способна выдержать конструкция аппарата. Вот сейчас… Я уверен, компьютер отключен.
Пора! Не обмочись, капитан! Разворачиваю падающую машину боком и выпускаю одну за другой три ракеты в сторону «дракона». Первые две — с тепловым наведением, третья захватывает цель по работе радара.
И все. Полуоборот назад, стремительный рывок машины, я скольжу вдоль земли на предельно малой высоте и ухожу под мост. Черт! Волосы встают дыбом на спине. Никогда еще не летал так низко, тем более — в пролете арки.
Ага! Все именно так, как я и ожидал. Падая за мной, он временно перехватил управление, ведь компьютер не дал бы самолету пикировать с такой скоростью. А три мои ракеты пришлись как нельзя более кстати: человек не машина, ему не так просто отвести за считанные секунды угрозы столь разных по типу захвата цели «жал». Надо было отстрелить несколько тепловых ловушек и тут же блокировать захват третьей ракеты, отведя ее в сторону ложным лучом электромагнитных волн. Со всем этим пилот справился, однако в порыве азарта, он понесся за мной… Столько задач сразу не смог бы решить даже самый опытный летчик. Я видел, как его машина чудом избежала столкновения с опорой моста, однако зацепила провода и столбы на его бетонной полосе. Оборванные струны взметнулись вверх. Есть контакт!
Ну, как ты, парень?! Еще не потерял желание сразиться? Самолет «дракона» выровнялся, но слишком уж неуверенно стал набирать высоту. Я поманил его за собой, увеличивая скорость, а потом легко описал дугу и зашел в хвост. Нет, это уже не дуэль. Это танец маленьких вурдалаков…
Я потратил лишь две ракеты, чтобы отправить его в преисподнюю. Точнее, в утиль. Вот и славно. Мне нужна передышка.
— Земля, я возвращаюсь на базу. «Скорпион».
Нет ответа. Думаете, так просто его завалить?! С меня течет так, будто я обмочился в воздухе…
Перекурить… Водички б немного… Надо снова туда, бой-то еще не закончен. Однако как высоко уже уползло солнце! Только сейчас заметил… Почему никто не ищет меня, не пытается вправить мозги, не отправляет в бой? Что за новости?!
Я поднял машину в воздух и устремился вперед, в зону. Молча. Они не разговаривают со мной, вот и я не буду докладывать ни о чем. Ведь даже идиоту понятно, что требуется делать.
Звуки боя ворвались мне в уши. Я слышал голоса своих и чужих, кто-то громко матерился, кто-то вопил: «Прикрой!», кто-то орал так, словно прямо сейчас горел в кабине своего истребителя. Я настолько привык к этой какофонии, что не обращал на нее внимания, вылавливая из хаоса звуков лишь нужную мне информацию.
«Дракон» снова ждал меня. Мы сцепились с ним тут же, с ходу, без раздумий и сантиментов. Я подумал о том, что для него результат боя уже не имеет особого значения — ему нужно докопаться до меня. Впрочем, тут мы с ним кое в чем похожи. Я ненавижу его не меньше, чем он меня. И буду рад валить его, чтобы желтое драконье брюхо снова и снова горело на земле.
Мы крутились, как в бешеной карусели, и я сразу понял, что теперь он сам ведет машину. Что ж, это уже похоже на дуэль девятнадцатого века, поединок по правилам. Только вместо шпаг мы вооружены более страшным оружием.
Ну что, солдат? Ты готов к смерти? Попляшем на этом костре… У меня не только спина мокрая, у меня одни штаны сухие, а все остальное — хоть выжимай: что майка под комбинезоном, что волосы под шлемом. Пот щиплет глаза, еще немного — и я не смогу контролировать технические параметры полета. Но снять очки я также не могу — утрачу контроль над «тарелкой». Как бы мне половчее завалить «Дракона»?!
Интересно, что было на дуэлях в прошлые века, когда встречались два равных противника? Они так и бились на шпагах, до изнеможения? Я чувствую, что сил моих надолго не хватит. Это же проще бревна на лесоповале таскать, чем так бороться. А он там как?
— «Скорпион», внимание! — прорвался сквозь гвалт голосов зов оперативного дежурного. Я как раз завершал очередную полубочку.
Ну что вам еще, отцы-командиры? Видите, я очень занят, у меня свидание. Вдруг что-то произошло с самолетом противника. Наушники снова ожили, дежурный настойчиво орал что-то в ухо, но его слова не достигали моего сознания. Я видел борт вражеской машины, все ближе и ближе. И какая там разница, да пусть там хоть землетрясение — залп! И лишь когда я увидел, как «дракон» раскололся напополам, а потом взорвался, до меня, наконец, дошел смысл команд офицера: наши программисты вскрыли канал связи между их оперативным центром и самолетами.
Вот почему так долго молчал наш штаб. Это перелом, коренной перелом! Ну и отлично, парни, теперь мне будет легче… Словно груз свалился с плеч. Вы станете Героями Родины и получите по медали. А мне срочно нужно вниз, на землю…
Самолет неуклюже ткнулся в посадочную полосу, я чертыхнулся: надо же, чуть не угробил «тарелку» на земле. Подогнал ее к самому ангару, и только потом разорвал пуповину VR-связи кабины и самолета. Хватит! На сегодня с меня довольно. Я стал инвалидом.
В мою боевую рубку вошел Грудин. К тому времени я уже вылез из-под фонаря истребителя, но не смог отдать честь. Руки тряслись. Я попытался сказать ему об этом, но вместо этого вдруг родил:
— Три один за сегодня, — и опустился на пол. — Ноги не держат.
— Счет четыре один, расслабься, капитан. Покури.
— Щенок не в счет.
— Тебе не в счет, а нам — все в счет. Отдыхай, капитан. Сегодня поработают наши программеры.
Сигарета. Славно. Теперь, может, получится встать на ноги… Как вышел из здания — не помню. Хорошо, что электроцикл всегда стоит неподалеку от входа…
Ветер бодро обдувал воспаленное лицо и почти ослепшие от напряжения глаза. Я понемногу приходил в себя. Здорово, что у нас есть ученые. Они выручают таких, как мы, дуболомов, в момент, когда силы уже оставляют нас. Выпьем за науку, мать ее!
* * *
А вот и дом. Глушу мотор своего «ишака» и сползаю с сиденья. Разминаю уставшие от напряжения суставы. Как хорошо!
Она стоит на пороге дома и тревожно вглядывается в мое лицо. Я не выдерживаю и идиотски улыбаюсь. Мария тут же срывается с места и бросается мне на шею.
— Ты победил его, победил! Я знала — ты у меня самый лучший… Ее пальцы нежно скользят по моим волосам. Мои руки — по ее талии, по упругим бедрам. Я начинаю оживать, оживать на глазах. Бесстыдные руки, бесцеремонные руки. Как я люблю, когда она надевает такие короткие платья, облегающие ее стройную фигуру. Это не женщина, это музыка. Как все было просто до рождения нашего сына, когда не надо было ждать, пока ребенок уснет…
Она резко отводит мою голову назад и читает все нескромные мысли у меня в глазах. Чертовка! Она специально соблазняет меня, зная, что я ничего не смогу с ней сделать сейчас. Гибкое тело легко ускользает из моих объятий, дразня кажущейся доступностью. Серебристый смех. Я догоняю ее уже в доме… Она резко отталкивает меня обеими руками. Потом быстро прижимается ко мне животом, и, чувствуя мое желание, горячо шепчет прямо в ухо: «Мой победитель!»
