А до того Померанца, который Тристан, третий сын барона, еще ближе — всего–то десяток аршин.
Брат подъехал ближе и с любопытством посмотрел на охотящегося ящера.
— В кои–то веки ты сумел меня удивить, малыш. Когда до Померанца дошли слухи, что какой–то юный лоботряс пленил дракона и отвез его в королевскую крепость, матушка сердцем, как она всегда говорит, почуяла, что этим безответственным, бесстрашным и весьма недальновидным рыцарем мог быть ты, только ты, и никто иной. Отец, чтоб не спорить с матерью, разослал нас — Конрада на север, Фому на запад, дядю на восток, меня сюда, — чтоб мы тебя нашли, накостыляли по шее, и в спешном порядке вернули домой. Кстати, Конрад весьма сердит: какой–то сплетник пустил про него молву, будто он обокрал тебя при дележе наследства. Какой дележ, спаси Святой Аквиний? Отец еще нас всех переживет! Хотя больше всего сюрпризов следует ждать вовсе не от него, а от тебя: если верить слухам, которые я услышал в корчме, не ты поймал дракона, а он тебя. Потом монстр пробрался в королевскую крепость, превратился в прекрасную деву, нечестивым поцелуем сжег дотла тамошнего кастеляна, разрушил замковую башню, и унес тебя в неизвестном направлении.
— Неправда! — возмутился Йоганн. И принялся взахлеб рассказывать, как было дело. Он шел по горной дороге… Тристан терпеливо выслушал младшего брата.
— Да что я, дурак, что ли, не понимаю, где правда, где выдумка? Однако во всей этой словесной шелухе все–таки отыскалась жемчужина истины. Ты спас дракона!
— А что было делать? — привычно начал оправдываться Йоганн. — Он же маленький, неразумный…
— Вижу. О-очень маленький…
Как раз в этот момент гнавшийся за кроликом драконыш с разбегу врезался в ствол дерева. Оно надсадно хрустнуло, подломилось и раскидистой кроной рухнуло на «шалуна». Дракон заворчал, перевернулся на спину и начал лапами драть лиственную кучу, урча, как кот, которому повезло добраться до хозяйской вышивки.
— Хотя насчет разумности ты не врешь. Что ты решил сделать с этим трофеем, малыш? — Тристан был на целую голову ниже Йоганна, и почти на четверть уже его в плечах, так что обращение «малыш» в его устах всегда имело характер некоторой насмешки. Но Йоганн не обижался — брат, все–таки.
— Тристан, — начал рыцарь. — Ты ведь из нас умный…
— Mеa culpa, — признал Тристан.
— Придумай что–нибудь!
— Самым правильным мне кажется предоставить дракону свободу. Приручить его не получится, да и глупо как–то — держать ручного дракона. Пользы от него никакой, разве что сестриц доводить до обморока… или, допустим, штурмовать вражью крепость… Так ведь ты не полководцем, а рыцарем быть собираешься.
— Отпустить не получится. Он летать не умеет, — печально посетовал Йоганн. — А на земле он легкая добыча.
— Значит, надо научить дракона летать, — задумался Тристан. Глядя на то, как брат хмурит лоб, теребит пальцами губы, шепотом бормочет всякие «ага? А если? А не получится ли?», Йоганн вдруг понял, кого напоминал ему Михал Грач. Нет, внешне они совершенно не похожи. Кастелян был тощий, смуглый, темноволосый и темноглазый, а Тристан, как и все сыновья барона — светловолосый, сероглазый и круглолицый. Но есть между ними нечто общее…
— Придумал! — спустя несколько минут щелкнул пальцами Тристан. — Чтобы научить дракона летать, есть радикальное средство!
Йоганн дернулся, будто черти попытались усадить его на адскую сковородку.
— Ты чего? — не понял брат. — Я говорю, поехали к реке. Там обрыв, попробуем спихнуть этого «младого неразумного» с кручи. Авось, он догадается, для чего драконам крылья.
Лопата — нижняя часть драконова хвоста
