Ознакомительная версия.
В конце концов указатель нашелся – самодельный, намалеванный масляной краской на куске жести. Они были на месте. Справа темнела густая тень масличной плантации; слева к дороге подступала очередная изъеденная карстом скала. Впереди виднелась окраина небольшого поселка; на обочине у въезда ковырялись в траве несколько длинношеих кур. Если бы не указатель, Тави проскочила бы мимо: догадаться, что именно эта система впадин, натеков и проемов и есть искомая достопримечательность, она не смогла бы. По большому счету – даже не пещера, скорее, грот, многоэтажная система открытых полок, врезанных в тело утеса и укрепленных сталактитовыми столбами и колоннами. Из-за него скала походила на великанский шкаф. На второй этаж вела шаткая приставная лестница, заботливо принесенная кем-то из деревни. Было видно, что за пещерой ухаживают: полки были тщательно очищены от вьюнка и лиан, покрывающих стены утеса; зеленая завеса четко обозначала границы места, которое, по чьему-то мнению, могло заинтересовать туристов. Чуть в стороне виднелся прудик, темный и гладкий, как зеркало, с одного краю, заросший водяным гиацинтом – с другого. Похоже, за ним тоже присматривали, иначе поверхность воды уже полностью скрылась бы под массой бешено размножающегося растения. Пейзаж симпатичный, но вряд ли стоит того, чтобы петлять по деревенским дорогам. Туристам здесь делать нечего.
Но Тави не была туристкой, и это приятное местечко почему-то будило в ней острую тревогу. Дэнг утверждал, что здесь она узнает нечто важное. Именно здесь? Координаты были указаны до секунд; точка, которую имел в виду Дэнг, не обязательно совпадает с пещерой – погрешность довольно велика. Может, речь шла об одном из жителей поселка. Или – если вспомнить холм на Слоновом – вообще о вершине скалы…
Тави поймала ресницами слабую пасмурную тень, взглянула на Сумрак и едва удержалась, чтобы не зажмуриться. Покосилась на Андрея: тот, задрав голову, безмятежно созерцал колоссальные известняковые натеки, нависающие над головой, как клыки огромного зверя. Жутковатое зрелище. Но то, что происходило в Сумраке, было еще страшнее.
Непристойно голый, лишенный растительности утес вздымался в небо, грубо взламывая низкие тучи. Энергия кипела и бурлила вокруг, устремляясь к вершине, и заворачивалась там в воронку. Структура, похожая на инферно, но воронки инферно черные, а эта была серой… и, присмотревшись, Тави поняла, что серое это состоит из сложнейшего переплетения белого и черного. Линии напряжений взмывали в небо и расходились на чудовищной высоте, пугающе напоминая ядерный гриб. Они пронизывали, видимо, все слои Сумрака – Тави могла проследить их вплоть до третьего, и вряд ли глубже что-то принципиально менялось. А на седьмом, совпадающем с реальностью?
Закусив губу и стараясь ничем не выдать потрясения, Тави вскарабкалась по лестнице. Оглядела с высоты второй полки верхушки пальм, крыши поселка. Круглый купол мечети. Разбеленная дымкой рыже-зеленая стена загораживает горизонт километром западнее. Видимых изменений нет, но облако напряжения и тревоги давит на долину, как холодное мокрое одеяло. Даже собак не слышно… Что-то произошло здесь на вершине, что-то очень страшное, – и могло произойти еще. Разрушительное облако нависло над Сумраком. В который раз Тави пожалела, что ей так не хватает знаний. Это выводило из себя, это мучило – видеть, но не понимать.
Не зная толком, что хочет найти, она принялась осматривать грот. Какие-то потеки и наплывы, какие-то наросты, текстурой напоминающие губчатые кораллы, а цветом – синий мох, растущий на первом слое Сумрака. Торжественная оранжево-белая колоннада. Узкая труба, ведущая на третий этаж, поверхность мягких известняковых валунов местами чуть стерта – видимо, здесь не раз карабкались наверх, упираясь руками и ногами. Тави влезла на камень, примерилась – да, можно подняться. Третья полка. Глубокие круглые гроты, как дырки в сыре – сыре из мышеловки, наверное. Искрящиеся щетки кальцита. Сквозь Сумрак… все те же линии напряжения, уходящие к вершине. Но теперь Тави замечала, что при ее приближении эта невообразимая, подвижная структура начинала колебаться. Взаимодействовать со структурой ее собственной ауры.
Теперь Тави стало по-настоящему страшно: она показалась себе слоном в посудной лавке. Или… или волной, готовой снести великолепную, хоть и пугающую башню. И что тогда будет? Что держит на себе эта воронка энергии? Какие опоры может невольно выбить Тави? Волна… цунами… Сивапу, задумавший разорвать путы асуров. Ох, Дэнг, кажется, вопросов только прибавилось, а ответов так и не видно.
С третьей полки хода не было. Изнывая от тревоги, Тави полезла назад. Сердце мелко дрожало, подгоняло, требовало, но она двигалась осторожно, будто ее окружали хрустальные, до звона натянутые нити. Заденешь одну – раздастся мелодичный звук лопающейся струны, и вся конструкция обрушится… Медленно. Аккуратно. Нога скользит по гладкому валуну, ухватиться за ближайший выступ… будет очень глупо сейчас рухнуть с высоты четвертого этажа. Перекладины хлипкой лестницы потрескивают под ногами. Выдержит ли? Выдержала. Земля…
Одно ясно: никуда Тави отсюда не поедет. Надо будет – поселится в пещере, будет торчать здесь, пока не разберется в странном явлении, не распутает зашифрованный в нем узор. Пока не поймет, как связана структура ее ауры со взбесившимся над утесом Сумраком. Пока не поймет, чем опасна и как держать эту опасность под контролем… Но для начала – заедет в поселок. Переночует, поболтает с местными. И если повезет…
Она вспомнила круглый купол мечети. Деревня мусульманская, но вряд ли кого-то обидят расспросы об окрестных буддистских храмах. Дэнг сотни лет вел жизнь монаха и слишком стар, чтобы менять привычки. Она его найдет. Это будет нетрудно: судя по письму, он хочет быть найденным. Эффект незавершенного действия, с усмешкой сказала себе Тави. На Каосан она ушла из-под носа монаха-убийцы, и теперь ему нет покоя. Паолу он свел с ума, а от Тави и вовсе хочет избавиться, быстро и окончательно. Ну и пусть убивает. Это лучше, чем пожизненное заключение. Лишь бы сначала ответил на ее вопросы. Тогда Тави тоже сможет избавиться от Света и Тьмы: леденящей заботы Светлых и вязкой темноты незнания. Не такой уж плохой итог… А там, глядишь, снова удастся сбежать – мелькнула шальная мысль.
Андрей, сложив руки на груди, сидел боком на мопеде и наблюдал за Тави с демонстративным терпением.
– Ты бы хоть раз оглянулась, – процедил он сквозь зубы, когда Тави, бледная и дрожащая от адреналинового выброса, нога за ногу выбрела на дорогу. – Прекрасная у меня девушка, внимательная и заботливая.
На мгновение Тави ощутила укол совести: лазая по пещере, она попросту забыла об Андрее. Но чувство вины оказалось хлипким, как ведущая в грот лестница, и быстро истаяло без следа. У Тави попросту не хватало сил и внимания на его недовольство. Хорошей девушкой она побудет потом. Но сейчас ее звало что-то. Он поймет. Тави надеялась, что поймет.
* * *
Андрей нервно шагал вокруг выложенного сине-белой мозаикой столика, размахивая руками. Тави крепко сжимала ключ от мопеда в кулаке; ей казалось, что скоро Андрей попытается отобрать его силой. Они только что поужинали вкуснейшей жареной лапшой, и Тави, пользуясь моментом сытого блаженства, сказала, что хочет переночевать в поселке. Благо, до гостиницы пара десятков метров, только пересечь пустынную пасмурную поляну, посреди которой торчит облезлая неподвижная карусель. Пока Андрей мыл руки, Тави успела тихо, но настойчиво расспросить повариху, едва говорящую на английском, и та ткнула пальцем в незамеченный самодельный указатель.
– Откуда эта глупейшая мысль? – восклицал теперь Андрей. – Зачем нам ночевать в этой дыре? Что тебя здесь так привлекает?
– Здесь красиво, – пожала плечами Тави. – Раз уж мы сюда приехали – можно погулять и подольше. Зачем тащиться по трассе в темноте?
– А я предупреждал!
– Ну не рассчитала немного, – беспечно отмахнулась Тави.
– У нас даже зубных щеток с собой нет!
– Вот проблема – зубная щетка… Я уверена, что вон там, – Тави кивнула на магазинчик напротив, – найдется парочка. И вообще, хватит орать, люди пугаются…
На них действительно уже косился продавец, покуривающий прямо за расположенным у входа прилавком. Повариха, зарумянившись, уставилась на доску и испуганно поблескивала влажными глазами. Две облаченные в длинные цветастые платья велосипедистки средних лет, повстречавшиеся друг с другом минутой раньше, прервали бурный обмен новостями и теперь, придерживая своих железных одров, посматривали на ссорящуюся парочку. Публичный скандал – для тайцев дело немыслимое. В этом отдаленном от туристического потока поселке иностранцы были экзотикой, и в глазах кумушек вместе с возмущением читался исследовательский интерес: что еще выкинут странные пришельцы? Андрей, скрипнув зубами, набросил на себя и Тави Сферу Невнимания, и тетки, обменявшись еще несколькими мяукающими фразами, взгромоздились на велосипеды и разъехались каждая в свою сторону. Повариха с явным облегчением принялась рубить зелень, а продавец и вовсе скрылся в глубинах магазинчика.
Ознакомительная версия.
