— Ну, хорошо, — смирился я с новой социальной повинностью. — И что теперь?
Она хитро улыбнулась, и у меня появилось нехорошее предчувствие. Из категории тех нехороших предчувствий, которые возникают у беззаботной мышки, когда со звуком — жмак! — её пришпиливает пружинной скобой к деревянной дощечке мышеловки. “— Что-то, однако, пошло не так!” — думает мышка. Мышеловка — то есть, Астория — пододвинулась ко мне бочком и взяла под локоть, прижимаясь:
— А теперь, мой дорогой, было бы неплохо хотя бы раз в неделю нам с тобой ходить на свидания. Можно в Хогсмид, а можно в Астрономическую башню…
Я не понял, у Гринграссов девочки, что ли, уже рождаются с калькулятором в голове? Поглядеть только на эту совершенно очаровательную златовласую пигалицу, которая ещё и умильно сложила ручки, умоляюще глядя мне в глаза, одновременно забираясь мне на шею и прочно и надолго на ней обустраиваясь — пробуя, удобно ли будет сидеть, взбивая подушки под бочок и спинку и надевая заранее припасённые домашние тапочки! Честно говоря, сразу захотелось намять ей бока — то есть, обнять и прижать к себе покрепче, отрастить ещё пару рук и третьей рукой гладить при этом по головке, а четвёртой подсовывать пироженку или шоколадную лягушку. И это она сейчас такая, а что будет через пару лет, когда отрастёт… всё, что отрастёт? Ой, боюсь, боюсь! Всё-таки не удержался и погладил этого монстра по голове.
— Тори, а ты в курсе, что у меня, в общем-то и так напряжённый график? — спросил я. — Особенно, по части свиданий?
— А, ты свой гарем имеешь в виду? — беззаботно спросила она. Я схватился за голову:
— Какой гарем? Кто уже разнёс?
— Никто не “разносил”, — хмыкнула она. — Вся школа и так знает, что Поттер собрал гарем из одноклассниц и всячески их эксплуатирует — собирает их в загадочной комнате, полной мягких подушек и заставляет делать домашнее задание, обмахивать опахалом, массировать плечи и подавать сладкие пирожные с чаем. А одна выделенная девушка даже пинцетом выщипывает ему волосы на копчике, — последнее она поведала мне уже по секрету, прикрыв рот ладошкой.
— Что?! — я пустил петуха и закашлялся. — Что?!! — переспросил я уже нормальным голосом. — Какой гарем? Какое опахало? Какой копчик, чёрт возьми?
— Не копчик, а волосы на копчике! — поправила она.
— У меня нет волос на копчике! — шёпотом закричал я.
— Вот! — победно сказала она.
— Что — вот?
— Вот! — объяснила она. — Все уже выщипаны.
Я набрал в лёгкие воздуха, чтобы заорать, но, увидев бесенят, пляшущих в её глазах, прикрыл одну ноздрю пальцем и выдохнул. Ещё вдох и выдох, вдох и выдох. Сёстры Гринграсс меня доконают, это точно. Может, плюнуть на всё и сдаться Волдеморту?
— Да ты не волнуйся, — начала меня успокаивать Астория. — Никто в это всё равно не верит.
— Конечно, не верит! — возмутился я.
— Говорят, что Поттер — слабак, и что двадцать девушек никак не потянет.
— Что значит — не потянет? — удивился я. — Кто сказал? Почему?
— А что, потянешь? — с сомнением спросила она.
— Конечно! — хвастливо заявил я. — Как нечего делать!
— Значит, это всё — правда? — лукаво улыбнулась она. Мне показалось, что у меня пар из ушей валит.
— Тори! — прошипел я. — Ты же знаешь, что это — неправда!
— Конечно, — удивлённо ответила она. — В твоём гареме всего-то две девушки. Ну, может, три. Но точно не больше пяти. Хотя завистники утверждают…
— Тори! — не удержался я всё-таки и крикнул. Её подружки вздрогнули и зашушукались.
— Я им расскажу, — довольно улыбнулась она, глянув на них, — что мы с тобой поругались и ты меня хотел прогнать. Нужно только немного поплакать, — и она наморщила личико.
— Не надо! — схватился я за голову. — Не надо плакать и не надо ничего рассказывать.
— Значит, договорились? — спросила она.
— О чём?
— Ты меня берёшь в свой гарем. Самой младшей женой. Я тебе буду… Вот, разминать пальчики на ногах!
Я подошёл к стене и прислонился лбом к холодному камню. Помогло слабо, точнее, совсем не помогло. Я посмотрел на Асторию. Может, Дафну на неё напустить? Она из неё живо дурь выбьет. Если только, конечно, это всё уже не было заранее согласовано, и Астория издевается надо мной на вполне законных — с её точки зрения — основаниях.
— Хорошо! — сказал я. — Будешь разминать пальчики.
— Ура! — запрыгала она на одной ножке, а потом остановилась и сообщила мне: — Вечеринка сегодня после девяти в нашей гостиной.
— Какая вечеринка? — не понял я.
— Я так много всем рассказывала о том, какой у меня замечательный парень, вот девчонки и захотели посмотреть…
Я понял, что я сейчас кого-нибудь пришибу. До первого урока ещё двадцать минут — как раз чтобы успеть добежать до боксёрского зала, десять минут усердно помесить грушу и вернуться к началу урока по заклинаниям.
— Гарри! Гарри! — расстроенно кричала она мне вслед, но я уже не слышал.
Вечером, получив от Краба с Гойлом причитающуюся порцию тумаков и заверений, что тупее меня они никого ещё не встречали, я решил прощупать почву:
— Я хотел с вами поговорить, — нерешительно сказал я, пока Краб снимал с меня перчатки.
— Понятно, — сказал он.
— Это по поводу одной нашей общей знакомой, — пояснил я.
— Понятно, — отозвался он.
— Вы её знаете. Это Луна Лавгуд. Помните, та белобрысая девочка, которая садится рядом с вами на наших совместных обедах?
— Я удивляюсь, — вклинился Гойл, — до чего некоторые люди любят сотрясать воздух, ничего ценного при этом не говоря.
— Тише, Грег, — цыкнул на него Краб. — Это, наверное, новая методика тренировки диафрагмы. Не мешай мне изучать.
— Да что там изучать-то? — удивился Гойл. — Шума много, толку — ноль.
— Короче, Поттер, — повернулся ко мне Краб.
— Короче, у неё в четверг День Рождения, — я замолк, подбирая слова
— Ещё короче, Поттер, — сказал Краб.
— Я предложил ей его отпраздновать в следующую субботу в “Кабаньей Голове”, — я снова замялся.
— Паузы, которые ты делаешь, настолько драматичны, что я сейчас обрыдаюсь, — прокомментировал Гойл.
— А вол, которого ты тянешь за яйца, уже льёт слёзы, — доверительно сообщил мне Краб.
— Мне нужно, чтобы вы поняли все нюансы, и я обдумываю, как вам их объяснить, — начал злиться я.
— А что тут понимать? — пожал плечами Гойл, на минуту вдруг став каким-то… нормальным. — Она думает, что она странная, и что с ней никто дружить не будет, и позвала только тебя. А ты хочешь собрать компанию и устроить ей сюрприз.
В который раз за день моя челюсть позорнейшим образом отвалилась.
— Не дрейфь, Поттер, — сказал Краб и хлопнул меня по плечу, от чего я едва не улетел в угол обниматься с Германом. — Мы бы очень огорчились, если бы ты нас не позвал.
Наутро я в совершенно дурном настроении топтался у входа в башню Рейвенкло. Вчерашняя дружеская вечеринка в узком кругу с предполагаемыми третьеклассницами Слизерина оказалась самыми настоящими смотринами в присутствии всей мелюзги с первого по четвёртый курс. Слава богу, Астория отгоняла желающих меня пощупать, и то иные так до конца и не смогли поверить, что младшей Гринграсс удалось захомутать самого известного мальчика магического мира Британии, а может, и всего Соединённого Королевства. В глазах малолетних — а некоторые же были совсем ещё крохи — представительниц самого расчётливого факультета так и плясали циферки упущенной вместе с таким женихом выгоды. Готов поспорить, что по окончании они забросали своих родителей письмами с требованием разобраться, как такое сокровище, как Чемпион и Чудо-Мальчик, ушло на сторону. В плюс Астории мне пришлось поставить то, что она без запинки называла меня “Гарри”, ни разу даже не попытавшись упомянуть моё реальное происхождение.
Ночью мне приснилось, что меня атакует толпа, нет, море котят — умильных, пушистых, с огромными глазками. Они накатывают на меня волной и я задыхаюсь и тону в массе очаровательных пушистых комочков. Проснулся я в холодном поту. Утром даже был соблазн сказаться больным и пропустить зарядку. И вот, теперь я с больной головой и в скверном настроении топтался я входа в Рейвенкло. Дверь открылась, и оттуда вышла Она. Я даже остолбенел от неожиданности. Предыдущая наша встреча состоялась в прошлые выходные в той же самой “Кабаньей Голове”. Чо тогда молча дырявила меня своим воловьим взглядом, пока её не утащила подруга. К счастью. Сейчас подруги не было, и в этом я увидел карающую десницу судьбы, решившую меня за какие-то провинности доконать.
— Гарри! — сказала она, и на её глаза навернулись слёзы. Точно, сейчас она начнёт мне про Седрика рассказывать. Какой он был хороший, добрый и умный. Спасибо, не надо, я и так уже всё знаю. Всем пионерам пример — вот он, наш Седрик. Летят самолёты — привет Седрику.
Дверь снова открылась, и оттуда выскользнула Лиза Турпин. Она быстро оценила обстановку и, слегка задрав нос, произнесла:
