Ознакомительная версия.
– А знаете, – вдруг сказала Елена, как-то мягко, чуть грустно, но ласково. – Искренне любить дочь проще, чем изображать эту любовь.
Алек удивился не меньше хозяйки этого не очень гостеприимного дома. С чего это Елена так меняет манеру поведения? Вроде она собиралась ставить эту дамочку на место, а теперь… Настроение Елены изменилось. Стало каким-то искренним, теплым, дружелюбным и почему-то грустным, будто ей открылась какая-то истина, секрет… А вместе с настроением его дорогой подруги изменилась и атмосфера в комнате. Будто они зашли в гости к старой приятельнице, посидеть за чашкой кофе, поговорить по душам. На клиентку эта перемена подействовала. Маска слетела, но доверительности пока не было, только подозрение, испуг.
– К чему вы это сейчас сказали? – холодно и надменно поинтересовалась она.
– Да так… Обычная прописная истина, – устало улыбнулась Елена. – Я, знаете ли, сегодня уже много их наговорила. Просто… Ведь совсем недавно в вашей жизни все было иначе, без предвыборной кампании, без обязательного имиджа супруги идеального семьянина и благодетеля. Не было и самого этого благодетеля. Вы не так давно второй раз вышли замуж, да? И Александра вашему мужу приемная дочь.
Да откуда она это взяла? Алек готов был плюнуть на все и трясти Елену за руку, просить, чтоб рассказала, с чего ей такое привиделось. Или правда привиделось? Нет. Обычно, когда при нем использовали силу, даже в маленьких дозах, Алек, как и любой маг, чувствовал это. Не было у его дорогой подруги видения. Тогда… Он проследил за ее взглядом. Елена смотрела куда-то чуть выше головы клиентки.
В небольшой нише висел портрет женщины лет тридцати. Очень красивой женщины. С прямыми светлыми волосами, волной обхватившими плечи, со строгими серыми глазами и тонкими, что называется, аристократическими чертами лица. Прямо английская леди. Чем-то она была похожа на хозяйку дома. Не по-родственному. А, как говорят, типаж тот же. Но их клиентке не хватало того шарма и элегантности, что был присущ даме с портрета.
Алек почувствовал стойкое отвращение к будущему депутату и желание начистить ему физиономию. У мужика нормальная семья, жена не из худших, дочь. А он вешает тут портреты первой супруги. Как недостижимый идеал? Как упрек нынешней жене? Сволочь, в общем… А тетка так старается. Играет роль, которая и ей самой-то наверняка претит.
Ведь вот теперь по лицу видно, клиентка – нормальная любящая мать. Только постарела как-то сразу. Усталые глаза, опущенные плечи.
– Да, – призналась она Елене. – Мы только недавно переехали сюда, к Анатолию… Я стараюсь быть ему хорошей женой… Знаете, как мы жили? Я Сашеньке даже платья нового иногда купить не могла. А теперь… Ей нужно будущее, нужно жить. Я вытерплю все что угодно ради нее…
– Она же ваша дочь, – понимающе кивнула Елена. – Я помогу вам обязательно. Но мне надо знать побольше. И не то, что вам положено говорить… Все. Вы понимаете?
– Вы сможете ей помочь?
Алек очень хотел курить. На нервах. В глазах женщины стояли слезы. И надежда. Как всегда, у их клиентов. И именно этих моментов Алек в принципе не любил. Он не был героем, не был борцом за мир во всем мире. Но когда на тебя вот так смотрят… появляется пафосное желание шагнуть в огонь, сказав на прощание что-то вроде: «Я вернусь с победой!»
– Давайте все же проясним с друзьями Александры, – как можно более вежливо напомнил он. – Нам это необходимо, чтобы выяснить, кто из ее окружения мог навести проклятие.
В глазах женщины мелькнул ужас. Случайная и страшная догадка…
– Господи, да что вы! – тут же легко возмутилась Елена. – Вы живете с этим человеком, он о вас и о вашей дочери заботится. Не надо сразу думать о худшем.
– Вы же его хоть немного любите? – спросил Алек.
– Я привыкла, – пожала клиентка плечами. – Нет, в нем есть что-то… Понимаете, он в глубине души очень одинокий и ранимый человек. Я привязана к нему. Я ему благодарна…
– Хотите, я вас успокою, – предложила Елена. – Дайте мне вашу руку. Я посмотрю, как связаны ваши судьбы, и смогу проверить то, чего вы так испугались.
Не задумываясь, клиентка протянула ладонь. Без колебаний, даже слишком поспешно.
Елена ощутила тепло чужой руки, опять зазвенело в ушах, воздух привычно стал тяжелым и плотным. На глубоком голубом фоне заплясали искры чужих эмоций. Всполохи боли, тяжелая пелена усталости, страх, яркий, пульсирующий страх собственных мыслей. Страх перед неизведанным, страх за дочь. И любовь маревом растеклась по этой палитре.
А сквозь буйство красок проявлялись ниточки-трубочки. Судьба. Чужая судьба по руке втекала в ее сознание. Мозг необычайно быстро обрабатывал информацию, распутывал узелки, следил за протяжением нитей и вероятностей. Схематичный рисунок жизни, почти электронная плата чувств, эмоций, встреч и разлук.
Здесь было много всего. Оборванные нити покинувших наш мир, нити приобретений. Нити врагов и завистников. Несколько узелков дружбы, всего один – родства. Нет здесь того всеобъемлющего предназначения ни у этой женщины, ни у ее родных, ни у бедной девочки, сейчас мучающейся от неизвестной болезни в соседней комнате. Нет здесь и нити того, кто проклял.
– Ну, вот, – устало улыбаясь, сказала Елена. – Все нормально. Вы можете быть спокойны. Как я и ожидала, ни ваш муж, ни кто-либо из вашего близкого окружения проклятия не наводил.
Клиентка робко улыбнулась в ответ. Она поверила, но… После страха, после подозрений, всего месива эмоций как-то сразу отойти от волнений трудно. Нужно время, переосмысление, покой.
– Как я поняла, то, что произошло с Сашей… Тот, кто в этом виноват, он не связан с нашей семьей? – уточнила она.
– Да, – подтвердила Елена. – Это кто-то из ее друзей, приятелей, знакомых.
– Давайте все-таки попробуем как-то этот круг людей определить, – предложил Алек.
– Ну… – После потрясений последних нескольких минут женщине было трудно собраться с мыслями. – Тогда, наверное, так… Раньше у Саши мало было друзей. Мы жили очень бедно. Я работала учительницей в школе, зарплата маленькая, сами понимаете. Да еще Саша болела много. Я постоянно брала больничные… Меня вообще держали в школе из жалости. А время шло… Тетрадочки яркие, модная одежда, косметика дорогая… У Саши всего этого не было. Как и друзей… Ее сторонились из-за нашего положения. Вы понимаете?
Алек и Елена сочувственно закивали в унисон.
– Я по большей части из-за Сашенькиного одиночества и согласилась на этот брак, – продолжала вспоминать женщина. – Деньги – это красивые вещи, это статус и друзья. Вот они у Саши и появились. У нее появилась возможность поступить в университет, а там… Она была, как все, и все получилось. Саша девочка добрая, отзывчивая. Компания у них нормальная сложилась. Две ее подруги, Оля и Галя, и ребята… Ваня, Коля, Сережа и Миша. Они часто у нас собирались после занятий или у Гали. Саша с Галей более дружна.
– А на каком Саша факультете учится? – спросил Алек.
– Социологии, но, правда, в техническом университете, – как бы извиняясь, добавила клиентка. – Хотя я сравнивала, у них программа лучше, чем в гуманитарном.
Алек вопросительно посмотрел на Елену, та отрицательно помотала головой.
– А вы, простите, где преподавали?
– В седьмой школе, – ответила женщина. – А что?
– Ничего, – успокаивающе сказала Елена. – Но… вы случайно не знакомы были с Мариной Юрьевной Остоговой?
– Нет, – немного подумав, ответила она. – А кто она?
– Тоже учительница в школе, правда, в пятидесятой, – объяснила Елена.
– Нет, точно, – еще раз подтвердила клиентка. – А это важно?
– Пока не знаем, – ответил Алек. – А вот этот кружок друзей, которые дети партнеров вашего мужа?
– Я вам список приготовила, – почти радостно оповестила их хозяйка и быстро вытащила из карманчика сложенный лист бумаги.
– Спасибо, – Алек принял листок. – А теперь… Извините, что заставляем все это вспоминать… Расскажите, что же все-таки произошло?
Женщина тяжело вздохнула, начала нервно крутить яшмовый кулон на шее.
– Саша пришла с занятий. Усталая, не в настроении, как будто расстроенная чем-то, – тихо начала она. – Говорила, что голова болит. Сели обедать. Ей все хуже. Жаловалась, что голова гудит, живот болит, низ живота… Тошнить ее начало, есть отказалась. А потом… Извините, у вас есть дети? – спросила клиентка.
– У меня дочь, – ответила Елена.
– Извините, – опять сказала женщина Алеку и повернулась к Елене. – Вы представляете, что такое схватки? Как… как при выкидыше…
Елену заметно передернуло.
– Вот… – продолжала она. – Саша кричит, за живот держится. Мы вызвали нашего врача. У Анатолия собственный врач. Частный. Сейчас это модно… Он осмотрел Сашу. А она, как в трансе, его не видит. В полусне будто. Врач ничего у нее не нашел… Саша легла… Я около нее всю ночь просидела. А она только стонет и за живот держится. Не говорит ничего, а как заснет, по постели мечется и плачет во сне…
Ознакомительная версия.
