– Она не могла этого знать, – резко возразила я, готовая до конца отстаивать свою веру в лучшую подругу. – Даже я об этом не знала.
– Не знала, что ваш многомудрый Сариф использует драконов в качестве мишеней для оттачивания мастерства своих учеников? Это что, по-твоему, иллюзия? – он кивнул на устало задремавшего ящера. – Магическое воплощение?
Я растерянно кивнула. Хотя, конечно, на иллюзию мой бывший противник походил меньше всего.
– Нет, Авиона, это самый что ни на есть настоящий, живой дракон. Просто когда-то ему не посчастливилось попасться на пути одного из Стражей, который и поставил на нем клеймо призыва. И теперь, где бы дракон ни был, его в любой момент могут перенести в Зал Стражей. Клеймо удерживает его всего на час, и потом раненый дракон развоплощается, чтобы вернуться туда, откуда призван. И таких драконов не единицы и не десятки – их сотни! Вот только больше трех-четырех воплощений ни один не переживает…
Ивор говорил что-то еще. С такой злостью и яростью, словно ударяя словами невидимого виновника произошедшего. Не меня конкретно, но я-то уже считала себя Стражем. Мой ошарашенный взгляд бродил по спящему дракону, то тут, то там натыкаясь на застарелые шрамы, пока не остановился на совсем свежем кровавом следе от магической сети. Меня затрясло.
Я раньше не слишком понимала смысл слова «истерика». Но никакое другое к моему состоянию в тот момент не подходило. Я рыдала, кричала, пыталась куда-то зачем-то бежать. Совершенно себя не контролировала и ненавидела столь люто, что если бы моя смерть могла хоть как-то возместить зло, причиненное хотя бы одному этому дракону, то я умерла бы не задумываясь. Если бы не Ивор, то точно бы что-нибудь натворила, но он держал меня настолько крепко, что невозможно было вырваться.
К счастью, буйство оказалось недолгим. Бессилие уняло истерику, оставив лишь мелкую дрожь и упрямо непрекращающиеся слезы.
– Я уже в порядке, правда, – дрожащим голосом прошептала я в его рубашку, – можешь меня отпустить.
Ивор чуть отстранился, до конца не размыкая крепких объятий, и смерил внимательным взглядом.
– Честно, – я попыталась улыбнуться, только, боюсь, улыбка вышла жалкой.
Он резко меня отпустил и даже отошел на несколько шагов. Словно с трудом от чего-то сдержался. Но я в тот момент об этом не задумывалась. Подошла к дракону. Клеймо призыва обнаружилось на распластанном на земле крыле обугленным рисунком на коже. Видимо, когда-то он отчаянно пытался его сжечь. Я нервно сглотнула, с трудом подавив зарождающийся приступ новой истерики.
– Клеймо не убрать, – Ивор словно прочитал мои мысли. – Даже у меня не получилось.
– У тебя не получилось, потому что ты – Целитель, а его ставил Страж. Я ведь Страж, – никогда не думала, что когда-либо буду говорить об этом с отвращением.
С трудом уняла все бушующие эмоции и сконцентрировалась на бурлящей внутри силе. Внимая моему призыву, Дош заструился к пальцам и, почувствовав родную энергию, потянул ее из клейма, над которым я держала руки. Обугленный рисунок на коже терял четкие очертания, превращаясь в невнятное темное пятно, пока не исчез совсем.
Дракон поднял голову и внимательно посмотрел на меня. Я не сомневалась, что он все понял.
– Я… – у меня ком в горле встал. Казалось, небесно-синие глаза ящера видят меня насквозь.
Судорожно вздохнула и снова попыталась:
– Я хочу извиниться… Я…
– Авиона, – мягко прервал мою сбивчивую речь Ивор, положив руку мне на плечо, – поверь, он и так все понимает, без всяких слов.
Дракон перевел взгляд на него. И вдруг, словно что-то услышав, резко взмахнул крыльями и поднялся в воздух. Я провожала его взглядом, пока он не скрылся за лесом. Если честно, готова была хоть прямо сейчас отправляться на поиски заклейменных драконов, чтобы дать им всем свободу.
– Ты ведь знаешь, где живут драконы? – я перевела взгляд на Ивора.
– Знаю, – он не стал отрицать, – но если ты намерена их искать, то не скажу.
– Почему? – опешила я, больше удивленная его отказом, чем тем, что он как-то догадался о моих намерениях.
– Ты правильно сказала, ты – Страж, а меченые драконы не любят Стражей. Очень не любят.
– Если ты пойдешь со мной, то будешь их успокаивать, чтобы я клейма сняла, – сама не знаю, как мне хватило наглости это озвучить.
Ивор засмеялся, чем смутил меня еще больше.
– И ты готова вот так вот отправиться в неизвестно какую даль с очень странным, как ты выразилась, Целителем? – хотя сказано это было с шутливой улыбкой, я чувствовала, что Ивор серьезен как никогда.
– Но ведь ради благого дела, – пробормотала я, старательно не отводя глаза, хотя выдержать его пытливый взгляд было архисложно.
Ивор резко отвернулся и все в той же шутливой манере произнес:
– Нужно поскорее вернуться в город. Пока я вдруг не согласился.
До городских ворот шли молча. Я отвергла крайне заманчивое предложение нести меня на руках, все-таки была в состоянии идти сама. Не считая нескольких царапин, легких ушибов и полнейшего разочарования в главной мечте всей своей жизни, чувствовала я себя нормально. В голове роилось множество вопросов и безликих светских фраз, чтобы попытаться возобновить разговор, но я сдерживалась. Чувствовала, что лучше молчать. И так уже чересчур много глупостей ему сегодня наговорила. Между нами повисло чуть ли не осязаемое чувство гнетущей недосказанности, словно каждый оставил при себе какие-то очень важные слова, хотя обязан был их озвучить.
Улицы Тариса оказались непривычно пусты. Видимо, разрушение гильдии чуть ли не всех жителей собрало на площади. Я только обрадовалась этому. Таилось что-то удивительно приятное в том, чтобы вот так вот не спеша идти рядом по затихшим переулкам. Словно весь город опустел и остались только мы вдвоем.
До моего дома оставалось совсем немного, уже показались в конце улицы за забором знакомые кроны яблонь нашего сада. Нахлынуло какое-то невнятное отчаяние, что вот-вот я останусь одна. С громадным трудом подавила желание вцепиться в Ивора и ни за что не отпускать. Видимо, это пережитая истерика все еще давала о себе знать. Ничем другим такие дикие порывы я объяснить не могла.
До моей калитки оставалось не больше десятка шагов, когда я, не сдержавшись, выпалила:
– А откуда у тебя этот шрам? – и тут же запоздало сконфузилась. – Извини, если лезу не в свое дело.
Ивор мимолетно коснулся едва заметно рассеченной брови и как-то непонятно улыбнулся.
– Тоже своего рода подарок, – он хмыкнул. – На память.
Что-то было в его голосе такое, что я мгновенно почувствовала его нежелание на эту тему говорить. Впрочем, у меня было припасено еще множество вопросов, чтобы попытаться его задержать. Но озвучить их мне не дал вылетевший из-за забора Пакостник. Дракончик радостно верещал, прыгая то на меня, то на Ивора. Похоже, никак не мог определиться, к кому из нас на руки он хочет больше.
– Ивор, может, зайдешь на чай? – я уцепилась за последнюю соломинку. – Моя мама обещала к ужину приготовить чудесные пирожки с земляникой. Она будет очень рада гостям.
– Благодарю, но мне пора, – погладив Пакостника, Ивор покачал головой. – А по поводу драконов не переживай. Зал Стражей разрушен вместе с меткой вызова, к которой клеймо закреплялось.
Больше ничего не сказав и даже не попрощавшись, он ушел. Разочарованно вздохнув, я побрела домой.
Как выяснилось, грохот разрушающейся гильдии был слышен по всему городу, так что мои родители тоже поспешили на площадь. Домой вернулись поздно вечером, уверенные, что я погибла под завалом. Я к тому моменту уже спала и спросонья никак не могла понять, почему плачет навзрыд мама, стискивая меня в крепких объятиях, и утирает скупые слезы отец.
– Со мной все в порядке, правда, – раз в десятый повторила я. – Мне удалось выбраться до того, как гильдия окончательно рухнула.
Про Ивора я умолчала. Почему-то это казалось очень личным, даже сокровенным.
Наутро я неожиданно обнаружила, что мои вчерашние злоключения не прошли все-таки бесследно. Слабость буквально валила с ног. Похоже, мне на весь день грозил если не постельный режим, то безвылазное нахождение дома уж точно.
– Как вообще мог Сариф такое допустить?! – бушевал папа, гневно вышагивая по моей спальне. – Оставить неопытного Стража наедине с драконом! С монстром!
Лежащий у меня в ногах Пакостник недовольно зафыркал.
– Даг, не кричи, – в комнату вошла мама с подносом в руках. – Пусть Авиона спокойно позавтракает.
– Я не кричу, я возмущаюсь, – уже тише возразил папа, тут же утаскивая с подноса один пирожок.
– Пап, ну все ведь обошлось, – я вяло улыбнулась и без особого энтузиазма посмотрела на принесенное мамой изобилие. Мясное рагу, овощной салат, свежий хлеб, еще горячие пирожки и засахаренные фрукты – все в таком количестве, что я бы запросто могла питаться этим дня четыре. Вот только аппетита не было совсем. И вообще, единственное, чего мне хотелось, это спрятаться с головой под одеяло и взвывать оттуда от злости и досады на саму себя. Дело было даже не в разрушенной гильдии, насчет этого меня совесть не мучила. Зато от одной мысли о том, как глупо я вчера вела себя с Ивором, у меня от стыда, кажется, даже уши пунцовели. Как вообще можно было нести такой бред?! Страшно представить, какое впечатление обо мне сложилось…
