Как и в прошлый раз, только третья ходка принесла кусок ствола березы.
Удар кресала, один, другой, третий, четвертый, пятый…
Сноп искр…
И берестечко так и зарыдало.
Щепки, стружки, опилки и пульпа в плите закоптились, затлели, загорелись…
И дым веселыми серыми клубами повалил в комнату.
…трубу!!!..
…трубу открой!!!..
…болван!!!..
…открывай!!!..
…скорей!!!..
…время проходит!..
…открой трубу!..
Открыть трубу?..
А разве она закрыта?..
Задыхаясь и кашляя от едкого дыма и краем слезящегося покрасневшего вмиг глаза замечая, что огонь в печь снова угас, Иванушка бросился в сени и для начала открыл дверь в метель.
Что там подсказала его интуиция? Открыть трубу?
Конечно, он над трубами многих изб видел железные крыши разных фасонов на тонких стоечках, или на кирпичах, но что они, оказывается, открываются и закрываются при каждой топке печи, он не предполагал.
И тут ему пришла в голову вторая, пугающая мысль, заставив напрочь позабыть удивление первой.
Как он сейчас, в такую круговерть, должен лезть на крышу, чтобы открыть эту трубу?..
И стоит ли протопка какой-то глупой печи таких жертв?
Может, хозяин и не вернется сегодня вовсе!
И не холодно ему будет!
И вообще он дрова экономит, и раньше января начинать топить не собирался!..
Интересно, где у него тут лестница?..
— …куда?!..
— …куда он лезет?!..
— …трубу открывать, куда еще!..
— …я же говорил: дурак!..
— …разобьется…
— …а ну, все хором: ищи заслонку в горнице! Три-пятнадцать!..
— …и-щи!!!..
— …за-слон-ку!!!..
— …в гор-ни-це!!!..
— …и-щи!!!..
— …за-сло-нку!!!..
— …в гор-ни-це!!!..
— …И-ЩИ!!!..
— …ЗА-СЛОН-КУ!!!..
— …В ГОР-НИ-ЦЕ!!!..
— …ну, наконец-то…
— …услышал?..
— …мертвый бы услышал!..
— …говорю же, болван!..
— …чья бы корова мычала, твоя бы молчала!..
— …а чего это ты против меня?..
— …цыц!!! Где он ее ищет?!..
— …сбоку ищи!!!..
— …у трубы сбоку, лопух!!!..
— …штучка черная плоская!..
— …да не это, сюда чугунки ставят!!!..
— …от трубы сбоку, от трубы!!!..
— …торчит!..
— …черная!..
— …сбоку!..
— …ф-фу… нашел…
— …ТЯ-НИ!!! ТЯ-НИ!!! ТЯ-НИ!!!
— …у-умничка…
— …а теперь живенько за березовой чуркой к поленнице, бересту обдираем, печку растапливаем, и баюшки…
— …вот молодец!..
— …успели…
* * *
На улице быстро темнело, и с сим фактом ничего не мог поделать даже незаметно начавшийся тяжелый и липкий снегопад, ибо в отсутствии системы городского освещения как класса свежевыбеленные им дороги были ничуть не светлее черных.
Поняв всю тщетность своих усилий, снегопад расстроено вздохнул южным ветром, вытряхнул одним порывом остатки снега из своего тощего мешка, и перешел в мелкий моросящий дождик.
Зябко втягивая в воротники покрытые одинаковыми барсучьими малахаями головы, четверо угрюмых здоровяков с плохо скрываемыми под армяками с чужого плеча мечами и палицами нерешительно остановились на углу Купеческой и Уматного переулка.
Редкие, но постоянные прохожие с опаской косились на них, сжимали покрепче в карманах кошельки и непроизвольно переходили на другую сторону.
— Этак мы каши не сварим, Суслень, — хмуро констатировал очевидный факт один из четверки и вопросительно уставился на товарища, судя по выражению лица, соответствовавшего величине мышечной массы — начальника.
— В смысле? — проявил чудеса сообразительности тот.
— В смысле, что эти пижоны городские шум поднимут, как пить дать.
Подумав немного над сказанным и согласно кивнув своим мыслям, на командира выжидающе воззрились и остальные двое верзил.
Тот, кого назвали Сусленем, озабоченно скривил толстые губы, пересеченные шрамом, почесал под малахаем и кивнул в зияющий чернотой провал переулка.
— Я вспомнил. Там подъезд есть заколоченный. С навесом. Если ничего не путаю. Можно там его подождать.
— А если он другой дорогой пойдет? — встревожился первый.
— За два квартала в обход, что ли? — пренебрежительно хмыкнул командир отряда. — Через Уматный он попрется, никуда не денется. Давай, быстрее шевелись, а то уже скоро должен пройти!
И, подгоняемые нетерпеливыми взмахами облаченной в шубенку длани, заговорщики снялись с натоптанного места и поспешно втянулись в узкий проем переулка, стряхивая налипшие на плечи и рукава соцветья влажных снежинок размером с блюдце.
— Мешок под голову у тебя, Жеребок? — обернулся на почти не видимого во мраке сообщника Суслень.
— Нет, у меня только мешок под деньги, — сострил тот и заржал.
— Если мы принесем его превосходительству эту башку, то одного мешка для денег тебе может и не хватить, — вспомнив о приятном, довольно заухмылялся Суслень. — Последний законный царь нонче дорого стоит.
— А наш что же — незаконный, по-твоему, будет? — обиженно буркнул здоровяк слева.
— Ясен пень, тоже законный! — быстро поправился командир. — Только тот… Стой!.. Там, впереди, кто-то есть!..
На темном фоне черной стены, под едва выделяющимся в последних осколках света обещанным навесом что-то шевельнулось.
Затрещали отрываемые пуговицы армяков, и в считанные секунды наружу были извлечены и взяты наизготовку так тщательно скрываемые орудия быстрого получения денег мешками.
Под навесом послышалась похожая возня и звон стали.
— Засада? — стиснул рукоять меча и свирепо набычился Жеребок.
— Сейчас разберемся, — недобро взмахнул ощетинившейся шипами палицей командир и настороженно сделал шаг по направлению к непредвиденной помехе.
— Проходите, не задерживайтесь, — неласково встретил его незнакомый голос, вспыхнула чужая лампа, и осветила четыре угрюмых небритых физиономии под одинаковыми волчьими треухами.
Суслень быстро прикинул маршрут намеченной жертвы, вспомнил, что в относительно коротком и абсолютно узком Уматном других подъездов нет, что противоположный конец зажатого между домами переулка выходит как раз на Иноземную, куда, по данным разведки, их намеченная жертва и собиралась, и решил, что проходить и не задерживаться этим вечером придется всё-таки другой стороне.
— Слушайте, мужики, давайте по-хорошему договоримся, — демонстративно поигрывая не видимыми под армяком мускулами и очень хорошо заметной в свете лампы палицей, проговорил он. — Валите отседова, пока целы. У нас тут дело есть.
— А у нас чего, игрушки? — осклабился бородач с фонарем и показал незваному гостю кистень. — Мы тут ждем кое-кого. Вот дождемся, сделаем чего надо, и тогда хоть ночуйте тут. Если духу хватит. Понятно объясняю?
Из-за его спины, выронив на расколотые временем и непогодой плиты крыльца небольшой кожаный мешок, высунулся еще один бородач — с коротким тяжелым мечом.
Мешок?!..
«Ждем»?!?!..
«Если духу хватит»?!?!?!..
Это кого они тут ждут?!?!?!?!..
От нехорошего предчувствия сердце Сусленя споткнулось и пропустило удар.
То же зловещее подозрение охватило и его команду.
— Эт кого еще вы тут караулите, шантрапа? — возмущенно сделал шаг вперед с мечом наперевес Жеребок, с ужасом чувствуя, как его вожделенные мешки обещанных его превосходительством денег уменьшаются и тают прямо на глазах. — А ну, взяли ноги в руки, и пошли отсюдоть, пока…
— Ты у меня сам сейчас свои ноги в кармане унесешь!..
— Да я тебе!!!..
— Да я тебя!!!..
— У нас приказ барона!..
— А у нас кого, по-вашему?! Коня в тулупе?..
— Бей их, братцы!!!..
— Вали конкурентов!!!..
— От кокурента слышу!!!..
И два отряда, скрежеща зубами и яростно завывая, как по сигналу накинулись друг на друга.
— …я те дам, мои денежки тырить!!!..
— …нет, мои!!!..
— …это ты меня кукарентом назвал?..
— …вот тебе, вот, вот!!!..
— …а-а-а-а-а-а-а!!!..
— …ах, ты так?!..
— …получи, получи, получи!!!..
— …я… те… дам… получи!..
— …ох…ох…ах…
— …два мешка цельных!!!..
— …вот тебе «кортурент», на!!!..
— …уйх…
— …ах…ах…ах…
— …я…те…дам…мои…и-и-и-и-и…эх!..
— …ах…ах…ах…
