Стивен Эриксон
Память льда. Том 2
Steven Erikson
Memories of Ice
Copyright © Steven Erikson 2001.
© Лихтенштейн Е., перевод на русский язык, 2016
© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Э», 2016
Остряк, охранник каравана
Скалла Менакис, охранница каравана
Драсти, охранник каравана
Бук, охранник каравана
Бошелен, путешественник
Корбал Брош, его молчаливый напарник
Эмансипор Риз, слуга
Керули, торговец
Мрамор, чародей
Брухалиан, Смертный меч Фэнерова Устава («Серые мечи»)
Итковиан, Кованый щит Фэнерова Устава («Серые мечи»)
Карнадас, Дестриант Фэнерова Устава («Серые мечи»)
Вельбара, новобранец («Серые мечи»)
Мастер-сержант Норул («Серые мечи»)
Фаракалиан («Серые мечи»)
Накалиан («Серые мечи»)
Торун («Серые мечи»)
Сидлис («Серые мечи»)
Нильбанас («Серые мечи»)
Джеларкан, князь и правитель Капастана
Арард, князь и правитель Коралла в изгнании
Рат’Фэнер (жрец из Совета Масок)
Рат’Престол Тени (жрец из Совета Масок)
Рат’Королева грёз (жрица из Совета Масок)
Рат’Худ (жрец из Совета Масок)
Рат’Д’рек (жрец из Совета Масок)
Рат’Трейк (жрец из Совета Масок)
Рат’Огнь (жрица из Совета Масок)
Рат’Тогг (жрец из Совета Масок)
Рат’Фандерея (жрица из Совета Масок)
Рат’Дэссембрей (жрица из Совета Масок)
Рат’Опонн (жрец из Совета Масок)
Рат’Беру (жрец из Совета Масок)
Дуджек Однорукий, командир малазанской армии отступников
Скворец, заместитель командира малазанской армии отступников
Вывих, командир Чёрных морантов
Артантос, знаменосец малазанской армии отступников
Барак, офицер связи
Хареб, капитан-аристократ
Ганос Паран, капитан «Мостожогов»
Мураш, сержант, Седьмой взвод, «Мостожоги»
Хватка, капрал, Седьмой взвод, «Мостожоги»
Дэторан, солдат, Седьмой взвод, «Мостожоги»
Штырь, маг и сапёр, Седьмой взвод, «Мостожоги»
Дымка, солдат, Седьмой взвод, «Мостожоги»
Молоток, целитель, Седьмой взвод, «Мостожоги»
Вал, сапёр, Седьмой взвод, «Мостожоги»
Тротц, солдат, Седьмой взвод, «Мостожоги»
Быстрый Бен, маг, Седьмой взвод, «Мостожоги»
Бестолочь, капрал, «Мостожоги»
Бакланд, сержант, «Мостожоги»
Рантер, сапёр, «Мостожоги»
Грунт, целитель, «Мостожоги»
Перл, маг, «Мостожоги»
Чубук, маг, «Мостожоги»
Пальчик, маг, «Мостожоги»
Каладан Бруд, предводитель освободительной армии Генабакиса
Аномандр Рейк, Владыка Лунного Семени
Каллор, Верховный король, правая рука Бруда
Мхиби, женщина из племён рхиви
Серебряная Лиса, Перерождённая рхиви
Корлат, одиночница, тисте анди
Орфантал, брат Корлат
Хурлокель, всадник в освободительной армии
Карга, старейшая из великих воронов и спутница Аномандра Рейка
Хумбролл Тор, военный вождь клана Белолицых
Хетан, дочь вождя
Кафал, старший сын вождя
Неток, второй сын вождя
Колл, посол
Эстрайсиан Д’Арле, советник
Барук, алхимик
Крупп, горожанин
Мурильо, горожанин
Крон, предводитель Кроновых т’лан имассов
Канниг Тол, вождь клана
Бек Охан, заклинатель костей
Пран Чоль, заклинатель костей
Окрал Лом, заклинатель костей
Бендал Хоум, заклинатель костей
Ай Эстос, заклинатель костей
Олар Этил, первая заклинательница костей и первая одиночница
Тлен, Отверженный, прежде Первый Меч
Килава, отступница, заклинательница костей
Ланас Тог, из Керлумовых т’лан имассов
Провидец, царь-жрец Домина
Ультентха, септарх Коралла
Кульпат, септарх осаждающей армии
Инал, септарх Леста
Анастер, тенескаури, Дитя Мёртвого Семени
Провидомин Кальт
К’рул, Старший бог
Драконус, Старший бог
Сестра Холодных Ночей, Старшая богиня
Госпожа Зависть, обитательница Морна
Гетол, Глашатай
Трич, Первый герой (Тигр Лета)
Ток Младший, Арал Фэйл, малазанский разведчик
Гарат, огромный пёс
Баальджагг, ещё более огромная волчица
Мок, сегулех
Турул, сегулех
Сену, сегулех
Скованный, неизвестный Взошедший (также именуемый Увечным богом)
Ведьма Теннеса
Мунуг, даруджиец-ремесленник
Таламандас, баргастское чучелко
Ормулогун, художник в Войске Однорукого
Гамбл, его критик
Харадас, глава каравана Тригалльской торговой гильдии
Азра Джаэль, морпех из Войска Однорукого
Корешок, из Моттских ополченцев
Хлев, из Моттских ополченцев
Пень, из Моттских ополченцев
Иов Валун, из Моттских ополченцев
Последним Смертным мечом Устава Фэнера был Фанальд из Кон-Вора, погибший при Сковывании. Вепрев плащ Дестрианта последним надевал Ипшанк из Корелри, который пропал без вести во время Последнего Побега Манаска на Ледовых полях Стратема. Другой человек был готов принять этот титул, но его изгнали из клира, а имя его вычеркнули из всех записей. Известно, однако, что он был родом из Унты; в юности промышлял воровством на зловонных улочках столицы, а также – что отлучение сопровождалось невиданной карой со стороны Устава Фэнера…
Биррин Тунд. Храмовые биографии
Если только можете, дорогие мои друзья, старайтесь не оказываться в осаждённом городе.
Убиласт (Безногий)В таверне, занимавшей весь юго-восточный угол старой Даруджийской улицы, было не больше полудюжины посетителей, почти все – чужеземцы, которые, как и Остряк, оказались теперь в ловушке. Паннионская армия под стенами Капастана уже больше пяти дней ничего не предпринимала. Поговаривали, что за гребнем на севере видели тучи пыли, которые означали… что-то. Но это было уже несколько дней назад, и с тех пор ничего не случилось.
Чего ждал септарх Кульпат, не знал никто, зато догадок было хоть отбавляй. Баржи перевозили всё больше и больше тенескаури через реку, так что уже казалось, будто половина населения империи вступила в крестьянскую армию.
– Их такая прорва, – сказал кто-то колокол назад, – что каждому достанется разве что по кусочку капастанца.
Посмеялся над шуткой один лишь Остряк.
Капитан сидел за столом у входа, опершись спиной на грубо оштукатуренный, укреплённый балками дверной проём, слева от самой двери, лицом к низкому главному залу таверны. По земляному полу под столами кралась мышь, перебегала из тени в тень, скользила среди сапог и ботинок посетителей.
Остряк следил за её странствием из-под полуопущенных век. На кухне ещё можно было раздобыть порядочно еды – так ему, во всяком случае, подсказывал нос. Однако Остряк отлично понимал, что, если осада затянется, этому изобилию быстро настанет конец.
Его взгляд метнулся к закопчённым стропилам, где спала, свесив лапы с перекладины, местная кошка. Охотилась она, похоже, только во сне. По крайней мере, сейчас.
Мышь добралась до подножки у стойки и двинулась вдоль неё ко входу в кухню.
Остряк вновь пригубил разведённого вина – воды в кубке было уже явно больше; паннионцы сжали хватку на горле города почти неделю назад. Остальные шесть посетителей сидели поодиночке за столами или опирались на стойку. Временами они обменивались словом-другим, как правило, бессмысленными комментариями, на которые редко отвечали чем-то большим, чем хмыканьем.
Остряк приметил, что днём и по ночам в таверне собирались два разных типа людей. Сейчас он смотрел на первых – эти чуть ли не жили в общем зале, медленно потягивали вино и эль. Они были чужими в Капастане, не имели приятелей, зато передружились между собой, пусть и объединяло их лишь совместное ничегонеделание. К ночи начнут подходить другие. Крикливые, драчливые, они затаскивали внутрь уличных шлюх и швыряли свои монеты на столы так, будто думать не думали о завтрашнем дне. В них кипела энергия отчаяния, лихой привет, брошенный в лицо Худу. «Мы – твои, костяной ублюдок, – будто говорили они. – Но не раньше рассвета!»
Они кипели, текли, словно пенное море среди неподвижных, безразличных камней – молчаливых, одиноких посетителей дневного времени.
Море и камни. Море пускается в пляс перед лицом Худа, лишь только он оказывается поблизости. Камни уже так давно смотрят в глаза этому ублюдку, что им лень даже пошевелиться, не то что плясать. Море громогласно хохочет над собственными шутками. Камни со скрежетом бросят одну фразу, которой хватит, чтобы весь зал замолчал. «Разве что по кусочку капастанца…»
В следующий раз лучше буду держать язык за зубами.
