Орвехт развернулся так стремительно, что парень сразу осекся, спохватился и промямлил:
– Нет-нет, не обязательно… Особенно если… если его на ближайшее время спрячут, и никто не найдет…
– Бестолочь, – хмуро подытожил Суно. – Чему я тебя всю дорогу учил? Что ж, будем надеяться, что тебе удалось завернуть этот посыл.
И пошел разыскивать хозяина, который проявил понятливость, снял злополучный топор и куда-то унес, заверив почтенного мага, что раньше чем через месяц, не вернет его на прежнее место.
Им предстояло переночевать в «Пьяном перевале», а наутро добраться до станции. Кое-кто не захотел ждать, но Суно решил задержаться до завтра. Из окон открывались такие виды, что дух захватывало: величественные горные склоны всех оттенков коричневого и пепельного под облачным пологом, темные пятна перелесков, далекие заснеженные вершины. Созерцать эту картину можно часами, не надоест. И закрадывалась в душу печаль, не имеющая ничего общего с обычной хандрой равнинного жителя: в ней присутствовало ощущение границы между двумя бесконечностями – землей и небом, жизнью и смертью. Пожалуй, даже не печаль это была, а схожее с ней другое чувство: ностальгия по манящим необъятным просторам, которые вот они, рядом, но тебе туда пока еще путь заказан.
То-то и коллега Хантре выглядел так, словно что-то его поразило, и он все не может опомниться. Суно поинтересовался, не улавливает ли он какую-нибудь угрозу.
– Опасности нет, – с сомнением в голосе произнес видящий.
– Вы уверены, что нет? – внимательно глядя на него, хмыкнул маг Ложи.
– Есть, но не для всех, – уточнил рыжий.
– Для кого она есть?
– Вроде бы для меня. Но я не знаю, опасность ли это. Может, просто горы сбивают с толку, у меня от них голова идет кругом.
– Вам что-то мешает увидеть?
– Возможно.
– Что вам мешает?
Орвехт задал вопрос, использовав особые вибрации голоса и в дополнение слабый магический импульс: прием из дознавательского арсенала.
– Коллега Суно, спасибо за попытку помочь, только из этого ничего не выйдет, – после короткой паузы ответил Хантре.
«Вот как, ты отследил, что я сделал, – подивился про себя Орвехт. – Хотя в то же время моя уловка не сработала. Обычно бывает наоборот».
Подошел улыбающийся Тейзург – он объявился после инцидента в туннеле и вместе с ними отправился в путешествие по заброшенной горной дороге. Сказал, что решил присоединиться ради безопасности пассажиров. Коллеги сердечно благодарили его, отчасти из дипломатических соображений, отчасти искренне: кто загнал тугурума на рельсы, неизвестно, но присутствие столь могущественного мага вполне может отпугнуть злоумышленников. Суно был настороже, поскольку давно усвоил: ежели коллега Эдмар начинает радеть о чужом благе и демонстрирует достойное похвалы благородство – жди от него какой-нибудь пакости.
– Коллеги, что это за местная народность обу? Говорят о каких-то женских деревнях, весьма интригует… Интересно, они там гостей принимают?
– Обу – коренные жители этих гор, – пояснил Суно. – У них мужчины и женщины живут раздельно и встречаются только по праздникам, согласно обычаю. Этих праздников у обу довольно много, по пять-шесть за месяц. В женскую деревню вас категорически не пустят, для них это немыслимое нарушение традиций.
– Тогда стоит предупредить Хеледику, она собралась к дамам обу в гости. Хеледика!
Пробиравшаяся через зал песчаная ведьма в шароварах для верховой езды и дорожном жакете повернулась к ним.
– Так это другое дело, женщине туда можно, – вполголоса возразил Орвехт.
– Эдмар, а ты юбку надень, тогда и тебя пустят, – буркнул Дирвен, который со своими сопровождающими направлялся мимо них к буфетной стойке. – Тебе же не привыкать!
– Из тебя тоже получилась… пардон за оговорку, я хотел сказать – получилась бы премиленькая влюбленная девочка.
Охрана мгновенно отрезала своего подопечного от недруга и двинулась к выходу монолитной группой, увлекая с собой первого амулетчика.
– Слаженно работают, – заметил Тейзург с ухмылкой, которая противоречила его нарочито восхищенному тону.
– И за каким демоном тебе это надо, – неодобрительно бросил Хантре.
– Ты не поймешь. Увы, ты для этого чересчур идеальное существо, и все попытки тебя исправить тщетны. Хеледика, отправляться на ночь глядя с визитом в незнакомую деревню – это авантюра, изысканная прихоть или ответственное задание коллеги Крелдона?
– Ни то, ни другое, господин Эдмар, я хочу побольше узнать о танцах женщин обу. Надеюсь, что они согласятся поговорить со мной, а если нет, я хотя бы посмотрю, как они живут. Прошу прощения, мне надо поторопиться, чтобы успеть до темноты. Вернусь утром.
– Ты уверена, что тебе стоит ехать туда в одиночку? – спросил Орвехт.
– Я наняла проводника из местных.
– Без охраны, после этого происшествия с тугурумом? Думаю, лучше бы тебе никуда не ездить.
– Я все равно поеду, господин Суно, – вежливо, но упрямо возразила девушка. – Здесь много кремнезема, и у меня с собой песок – хватит силы на защиту.
Орвехт подумал, что с некоторых пор что-то в ней изменилось, она стала проявлять больше твердости и самостоятельности. Влияние Данры, песчаная ведьма повзрослела? Он собрался было продолжить уговоры, но его опередил видящий:
– Коллега Суно, ей ничего не угрожает ни в пути, ни в этой деревне.
– Спасибо, господин Кайдо. Господин Суно, не беспокойтесь, со мной ничего не случится.
Улыбнувшись им на прощание, она устремилась к выходу. Длинный хвост светлых волос покачивался у нее за спиной, словно маятник.
«Однако…» – изумленно хмыкнул про себя Суно, сохраняя в то же время невозмутимое выражение на лице. От него не укрылся мимолетный, не дольше секунды, обмен взглядами между Хантре и песчаной ведьмой: те посмотрели друг на друга с такой теплотой, словно они близкие друзья или любовники.
Тейзург в это время отвлекся на разговор с коллегой Дигальдом. И хорошо, что отвлекся.
– Занятные здесь обычаи, – рассказывал Дигальд. – По праздникам женщины устраивают состязания, и которая всех перетанцует – выбирает себе кавалера, за ней вторая, потом третья, и так далее. У обу много обрядовых танцев. Соглашаются они танцевать и для путешественников, за плату или за подарки, но лишь в такое время, когда это дозволено обычаем.
– О, значит, мы можем пригласить сюда танцовщиц обу? Восхитительно, за чем же дело стало…
– На исходе зимы они не танцуют. По их поверьям, в эту пору от танцев сходят в горах лавины. Это пустое суеверие, но обу соблюдают запрет до весеннего равноденствия – тогда у них будет большой праздник с плясками до упаду.
– Неужели ни одна не согласится показать нам свое искусство?
– Здешние горцы так держатся за свои обычаи, словно от этого зависит их жизнь и смерть. Приезжайте сюда на равноденствие, в это время они рады гостям, и возможно, какая-нибудь дама обу захочет разделить с вами ложе.
Маги засмеялись.
– Хантре, а ты хотел бы посмотреть на их танцы? – спросил Тейзург.
– Посмотрел бы, – рассеянно отозвался рыжий.
Он о чем-то задумался и мыслями был не здесь.
– Дело за тем, чтобы найти нарушительницу обычаев, которую заинтересует щедрый гонорар. Нарушители бывают всегда и везде, только они умеют прятать концы. Хантре, как считаешь, мне повезет?
– Сомневаюсь.
– Стало быть, два шанса из десяти… Побьемся об заклад, что у меня получится?
– Ты мне сначала расчет выплати, а потом предлагай биться об заклад.
– Позже. После того как ты хорошенько подумаешь, стоит ли брать расчет, и сделаешь правильный выбор. А сейчас я, пожалуй, потолкую с местными… – Коллега Эдмар на прощание одарил собеседников многозначительной ухмылкой.
– Нет уж, с обу у него ничего не выйдет, дадут от ворот поворот, – заметил ему вслед со сдержанным злорадством один из магов Ложи.
– Коллега Кайдо, он вам за сколько месяцев задолжал? – вполголоса поинтересовался другой сочувственным тоном.
– Не важно, – с досадой бросил Хантре и направился к выходу.
– Наемника издалека видно, – проворчал коллега Рогвехт.
Он не одобрял тех, кто служит по найму: их корыстная братия не знает, что такое долг и честь, а степень их верности измеряется величиной жалованья. Эта принципиальная позиция не мешала Рогвехту при случае расхищать казенные деньги, на чем его несколько раз ловили. Несмотря на собственные грешки, наемников любого сорта он презирал за жадность и отсутствие душевного благородства.
– Кайдо все-таки из приличных, – возразил Дигальд. – Неплохо бы наконец взять его в оборот.
