— Так точно. Это я быстро.
— Я буду у арки.
— Лейтенант? Хватка?
— Чего?
— Ты сделала, что могла.
— Только этого было мало, да? — Не дожидаясь ответа, Хватка пошла прочь. Тисте анди расступились, чтобы дать ей дорогу. Хватка подошла к почерневшей арке ворот.
— Постой-ка.
Она обернулась и увидела Аномандра Рейка.
Хватка невольно отвела взгляд от суровых, нечеловеческих глаз тисте анди.
— Я пойду с тобой, — заявил он.
Встревоженная таким нежданным вниманием, Хватка покосилась через плечо на госпожу Зависть, которая осматривала бесчувственного воина-сегулеха. А ты смелая баба, Зависть — даже не вздрогнула.
Сын Тьмы, должно быть, заметил этот взгляд, поскольку вздохнул и сказал:
— Я не испытываю никакого желания продолжать этот разговор, лейтенант. А если она решит привести в чувство сегулеха — и учитывая её нынешнее настроение, она вполне на это способна — что ж, тот старый спор я также не склонен возобновлять. Полагаю, ты и твой взвод пойдёте к ставке командования к северу от города.
А мы пойдём? Я настолько далеко не планировала.
Хватка кивнула.
— Позволите к вам присоединиться?
Нижние боги! Хватка глубоко вздохнула, затем ответила:
— Мы сейчас не самая весёлая компания, Владыка.
— Верно. Но вы — достойная компания.
Она удивлённо посмотрела ему в глаза. Аномандр Рейк поморщился и добавил:
— Я сожалею, что прибыл так поздно. И я не знал, что в цитадели были малазанские солдаты.
— Это без разницы, Владыка, — пробормотала Хватка и даже смогла пожать плечами. — Говорят, роты Дуджека тоже покромсали, хоть они и не были в цитадели.
Аномандр Рейк на миг отвёл глаза, взгляд его стал напряжённым.
— Печальное завершение союза.
Оставшиеся в живых «мостожоги» подошли ближе и молча слушали. Хватка вдруг осознала, что они здесь, что они слышали сказанное, догадались о несказанном.
— Что касается нас, — сказала она, — это был верный союз.
Нас. Тех, кто стоит сейчас перед тобой.
Наверное, он понял.
— Тогда я бы хотел ещё один раз пройти вместе со своими союзниками.
— Это честь для нас, сэр.
— К ставке командования к северу от города.
— Так точно.
Повелитель тисте анди вздохнул.
— Там лежит павший солдат, которому я хочу… отдать последнюю дань уважения…
Да. Самая печальная новость за этот треклятый день.
— Как и все мы, Владыка.
Аномандр Рейк зашагал рядом с Хваткой, а пятеро последних «мостожогов» последовали за ними.
Она подошла к нему, тоже посмотрела на фигуры, которые собирались на вершине холма вокруг.
— Знаешь, чего бы я хотела?
Остряк покачал головой.
— Нет, Скалла. Чего бы ты хотела?
— Чтобы Драсти был здесь.
— Да.
— Пусть хотя бы его тело. Ему место здесь, среди других павших. А не под неприметной горсткой камней Худ знает где.
Что же, Драсти, выходит, ты стал первой жертвой на этой войне? Наш лихой отряд стал первым в этом военном союзе?
— Помнишь мост? — спросила Скалла. — Разваленный, где Драсти ещё рыбачил с опоры. А мы видели Семя Луны, помнишь? На горизонте, на юге. Плыло себе на восток. А теперь — вот они мы, стоим в тени этой треклятой громадины.
Каладан Бруд и Дуджек подошли к Корлат, которая продолжала неподвижно стоять над тремя укрытыми телами. На два шага от них отстал Тайшренн, чародейская патина молодости полностью сошла с него.
В тёмном воздухе повисла такая неестественная тишина, что любой голос разносился очень далеко.
Дуджек прошёл мимо Корлат, опустился на колени перед тремя павшими малазанцами.
— Кто был здесь? — прохрипел он, потирая рукой лицо. — Кто видел, что произошло?
— Я, — ровным голосом ответила Корлат. — И Тайшренн. Когда появилась Серебряная Лиса, Каллор ударил сперва нас двоих, чтобы мы не смогли вовремя ответить. Думаю, он не ждал, что Скворец и два морпеха встанут у него на пути. Они его задержали настолько, что Тайшренн успел оправиться. Каллору пришлось бежать к своему новому господину — Увечному богу.
— Скворец скрестил мечи с Каллором? — Дуджек убрал плащ с тела Скворца, молча всмотрелся в лицо друга. — Сломанная нога — это из-за неё?..
Остряк увидел, как Корлат, стоявшая позади Дуджека, замялась, затем сказала:
— Нет, Первый Кулак. Она сломалась уже после смертельного удара.
Долгое время спустя Дуджек покачал головой.
— Мы ему говорили, что нужно исцелить её как следует. «Потом» говорил он. Всегда «потом». Ты уверена, Корлат? Что нога сломалась после?
— Да, Первый Кулак.
Дуджек нахмурился, не сводя глаз с мёртвых солдат.
— Скворец был великолепным фехтовальщиком… тренировался с Дассемом Ультором, и даже самому Дассему приходилось долго стараться, чтобы пробиться через его защиту. — Малазанец вновь покосился через плечо на Корлат, затем на Тайшренна. — И если с флангов его прикрывали два морпеха… как долго ты приходил в себя, Высший маг?
Тайшренн поморщился, бросил взгляд на Корлат, затем сказал:
— Лишь несколько мгновений, Дуджек. На несколько мгновений… опоздал.
— Первый Кулак, — сказала Корлат, — Каллор владеет мечом… он — могучий воин.
Остряк заметил, как Дуджек нахмурился ещё сильнее.
Скалла прошептала себе под нос:
— Не вяжется это всё. По всему выходит, что сперва нога сломалась.
Остряк схватил её за руку, затем покачал головой.
Нет, у Корлат наверняка есть причины для такого… обмана.
Скалла насупилась, но промолчала.
С тяжёлым вздохом Дуджек поднялся.
— Я потерял друга, — сказал он.
По какой-то причине неприкрытая простота этих слов поразила Остряка в самое сердце. Он ощутил ответный укол боли и горя.
Драсти… мой друг.
Итковиан…
Остряк отвернулся и быстро заморгал.
Прибыл Аномандр Рейк, ворониха Карга, громко хлопая крыльями, убралась у него с дороги. Рядом с Сыном Тьмы была Хватка. Остряк увидел позади неё других «мостожогов»: Дымку, Молотка, Мураша, Штыря, Перла. Доспехи разорваны в клочья, покрыты запекшейся кровью, в глазах не осталось ничего живого.
На склонах холма собрались выжившие солдаты Войска Однорукого. Остряк прикинул, что их меньше тысячи. За малазанцами — баргасты и рхиви, тисте анди и остальные солдаты армии Бруда. Стояли молча, отдавая почести павшим.
Целитель, Молоток, сразу направился туда, где лежало тело Скворца.
Остряк видел, как малазанец осматривает раны, видел, как в глазах целителя рождается понимание. Коренастый солдат пошатнулся, отступил на шаг, обхватил себя руками, будто рассыпался на части где-то внутри. Дуджек оказался рядом как раз вовремя, чтобы подхватить его, усадить на землю.
Есть раны, которые никогда не исцелятся, и этот человек только что получил именно такую рану. Если бы только Дуджек оставил тело Скворца под плащом…
Аномандр Рейк стоял рядом с Корлат. Долгое время он молчал, затем отвернулся.
— Корлат, как ты ответишь на это?
Тисте анди ответила ровным тоном:
— Орфантал готовится, Владыка. Мы с братом отыщем Каллора.
Рейк кивнул.
— Когда найдёте, не убивайте его. Он заслужил Драгнипур.
— Будет исполнено, Владыка.
Затем Сын Тьмы обратился к остальным.
— Первый Кулак Дуджек. Высший маг Тайшренн. Лунное Семя умирает, посему мой народ покидает его. Семя будет отправлено на восток — в океан, сила внутри Луны слабеет, и скоро она опустится под воду. Я прошу, чтобы этих трёх павших малазанцев — убитых предателем, которого привели сюда мы с Каладаном Брудом — этих трёх малазанцев похоронили в Лунном Семени. Полагаю, это будет достойный саркофаг.
Все молчали. Рейк взглянул на Хватку.
— И я прошу, чтобы все мёртвые «мостожоги» также были похоронены там.
— А там хватит места всем павшим? — спросила Хватка.
— Увы, нет. Большинство чертогов внутри затоплены.
Хватка глубоко вздохнула, затем взглянула на Дуджека.
Первый Кулак, казалось, не мог решиться.
— Кто-нибудь видел капитана Парана?
Никто не ответил.
— Ладно. Что касается захоронения павших «мостожогов», решение принимать тебе, лейтенант Хватка.
— Им всегда было любопытно, что там внутри Лунного Семени, — сказала та, криво ухмыльнувшись. — Думаю, им бы это понравилось.
К обозу, беспорядочно раскинувшемуся в парковом лесу к северу от поля боя, медленно стягивались семьсот двадцать два Моттских ополченца, каждый тащил джутовый мешок, набитый добычей из города.
К стволу дерева прислонилась массивная столешница, так, что виден был рисунок на днище. Ножки давно отломились, но так её было легче перевозить.
