Ознакомительная версия.
Санай небрежно поставил ногу на мертвое тело и сказал:
– Кучно легли. Вот так и надо! Эх! Дядя Вася сейчас похвалил бы. Ждем. Еще чуть-чуть постоим тут для гарантии.
Сталкеры пару минут держали под прицелом люк. Собаки больше сверху не падали.
– Он что, передумал своих слуг в шахту бросать? В какую сторону двинем? – спросил Сарацин.
– Может, сознание потерял, вот и передышка получилась. Вообще-то, я его гранатой хорошо зацепил. Видел, ему полбашки оторвало, а он хоть бы хны!
– Если влево, то через подвалы выберемся к складам. – Сарацин задумался и продолжил: – Там есть выход на поверхность. Но не забывай, что в тех местах нас может ожидать милейший чернобыльский песик с теплой компанией, состоящей из пяти-шести десятков облезлых хвостов. Если двинем вправо от лифта, то в этом направлении нас ждут два или три темных зала и несколько длинных подземных коридоров. А вот что дальше – неизвестно. В ПДА данных на этот счет не хватает, а сканер в подземелье так далеко не берет. Но я полагаю, что на нормальных предприятиях из каждого зала по идее должны быть выходы наверх. Хотя бы из противопожарных соображений.
Санай погладил ушибленный локоть.
– Ох, братишка, не люблю я эти подземелья, подвалы и прочие бункеры. Я же не Гитлер какой-нибудь, чтобы в бункере жить. Ты же знаешь, какой я мнительный на этот счет. У меня всегда предчувствия нехорошие в этих казематах появляются. Терпеть не могу по узким темным кишкам ходить с фонариком. Неизвестно, какое еще говно тебя там догонит. А то и сам нарвешься на что-нибудь. Я даже в детстве в DOOM III из-за этого не играл. Мне здесь совсем не нравится. Да и Зона шутит. Вот скажи мне, кто такая хозяйка? Одна из тех, кто правит Зоной? Что-то я сомневаюсь. Да и жрать уже охота.
– Мне тоже шибко жрать охота, – подал голос призрак.
Пользуясь пятиминутной передышкой, Санай сделал пару глотков воды из фляжки и протянул ее Сарацину. Тот жадно хлебнул и вернул флягу.
– Так что, брат, направо? А то этот чернобылец, бляха-муха, меня бесит!
Сарацин с удивлением посмотрел на своего напарника и друга:
– Брат! Я не понял, ты вот сейчас что делаешь? Психуешь что ли? Если бы я не знал, где ты бывал и что обычно делает в своей жизни опытный пулеметчик, то сейчас подумал бы, что мой кореш близок к истерике.
Санай сплюнул и ответил:
– Да, я согласен, но, блин, эта толстая тварь с головой под мышкой сказала, что я умру первым. Согласись, такое раздражает.
– А ты думаешь, я деревянный что ли? Мне тоже охренительно страшно. Если бы тебя рядом не было, то я сейчас лег бы вот на этот замызганный бетонный пол, сложил бы рученьки на животе и сдох бы от ужаса.
– Да ладно? Ты же великий Сарацин! Тебя же пожилые сталкеры-пенсионеры отмычкам в пример ставят! Это что же, тебя теперь с доски почета нашего клана снимать?
– А где ты видел пожилых сталкеров-пенсионеров? Это что еще за чудо такое?
Друзья засмеялись, сбрасывая с себя остатки нервозности.
Санай вынул бинокль и через оптику принялся всматриваться в глубину подвальных помещений.
– Ты не поверишь, в пятистах метрах от нас горит лампочка, – сообщил он о своих наблюдениях. – Висит на проводе. Ватт на двести.
Сарацин вскинул винторез и внимательно рассмотрел далекую лампочку.
– Я знаю, о чем ты сейчас подумал. – Он опустил оружие. – Но давай не будем делать скоропалительных выводов. Ты считаешь, будто там кто-то есть, но вполне может случиться так, что лампочка эта здесь уже лет двадцать горит. В Зоне возможно всякое.
– Петров! Петров! Петров! Петров! – заорал призрак.
– Где? – крикнул Санай, отпрыгнул в сторону и опустился на одно колено.
Он рывками перемещал «Вихрь», шарил глазами по сторонам, разыскивая источник опасности.
– Я! Я – Петров! Я! – радостно заверещал призрак. – Фамилия моя такая: Петров! Я вспомнил. Да, съел шоколад и печенье, а потом вспомнил.
– Слышь, ты!.. – зашипел Санай. – Мутант недоделанный! Если хоть еще один раз разинешь свою вонючую пасть во время боевой вылазки без моей команды, то я оторву твою бледную голову. Это первое! И поменьше жри, а то срать-то где будешь? В термосе, что ли, или в мой мешок? Смотри у меня, скотина мутированная, я и не за такие выходки глаза на жопу чувакам в баре натягивал! Это второе. Усек?
– Усек! Но, товарищ Санай, я очень голодный! Еще я чувствую, что мне стало тесно в термосе.
Сарацин присвистнул:
– Санай, он трансформируется! С ним что-то происходит! Когда я его в термос засовывал, там места еще много оставалось. Он растет!
– А еще умный стал и наглый! – добавил Санай, потоптался на месте и подпрыгнул, проверяя амуницию. – Так что? Пошли под заводом? Я вот сейчас припоминаю, как-то Хомяк рассказывал, будто бы он этим путем проходил один раз с Татарином. Правда, Хомяк тогда раненый выполз, а Татарин тут остался. Сам понимаешь.
Тронулись обычным порядком: Санай впереди, за ним напарник с детектором. Прибор молчал, Сарацин тоже.
Вдоль стен валялись большие кастрюли и баки. На одном из них краской была намалевана надпись: «Помои». Этот факт рассмешил Саная. На пути сталкеров, не преграждая движения, встречались большие железные тележки на колесах и бидоны для молока. Сразу за коридором открылся просторный зал. Где-то вдалеке по-прежнему горела лампочка, но зал освещался зеленоватым неоновым светом, который вырабатывали несколько студней. Эти кипящие химические аномалии вполне уютно расположились по углам помещения. Они пузырились, шипели и противно воняли.
– Ты чувствуешь запах? – озабоченно зашептал Сарацин.
Санай остановился, принюхался:
– Сначала думал, что гадостью от студней несет, а теперь понимаю, что кровососным духом пахнет. Мускус вонючий – его ни с чем не спутаешь.
– Запах-то свежий!
Санай любовно посмотрел на свой пулемет, вскинул и опустил ствол.
– Будем надеяться, что тварь прошла. Тогда ходу.
Друзья ускорили шаг. Через зал прошли как по углям. Нервы на пределе, да и видимость, если честно, никудышная. Вышли в следующий коридор. Иногда под острыми углами то влево, то вправо от основного коридора уходили ответвления. Некоторые из них были завалены хламом или плотно закупорены промышленным оборудованием непонятного назначения. Попадались и свободные от завалов коридорчики.
Со стен сочилась вода. На полу собралась глубокая черная лужа. Детектор принялся щелкать, указывая на повышенный радиоактивный фон. Что интересно, в воду неизвестным добрым человеком были набросаны кирпичи и доски для удобного преодоления препятствия, даже построены небольшие мостки. Только вот человеком ли? А кем? Не кровососом же! Сталкеры нормально прошли по мосткам да по кирпичикам. Обувь сухая осталась.
Они продвинулись еще на пару десятков метров, миновали небольшой оранжевый погрузчик. Механизм почти наполовину вкатился в коридор, не предназначенный для движения транспортных средств. Ржавый погрузчик всем своим видом свидетельствовал о трагедии, произошедшей здесь. Видимо, водитель разогнал железного работягу до скорости спортивного болида. Последующее столкновение с бетонной плитой не сулило окружающим ничего хорошего, как, впрочем, и самому водителю. Вывод один: так мчаться можно было только по одной причине. Человек пытался спастись от смертельной опасности. Кто преследовал его? Неизвестно. Но этот несчастный рабочий в оранжевой же жилетке по-прежнему восседал на месте водителя. Его отполированный череп лежал на кистях рук. Создавалось впечатление, что скелет задремал от усталости.
Санай перекрестился и прошептал Сарацину:
– Если проползти под захватами погрузчика, то можно в тот коридор попасть. Вдруг он в литейку выведет?
– А если нет? Хотя все верно. Лучше наверх подняться. От кровососа подальше, да и вообще. Собаки могли остаться позади. Однако интересно выходит. Что-то черное и страшное, как выразился призрак, мы уже повстречали, с ордой мутантов во главе с чернобыльцем, будем считать, тоже, бляха-муха, поздоровались. Спасибо Серафиму, а то так и не узнали бы всех участников мероприятия по нашей поимке.
Санай закинул в рот подушечку мятной жевательной резинки, кивнул и поинтересовался:
– Ты, наверное, хочешь знать, где наемники, спецназовцы и монолитовцы?
Сарацин вздохнул и ответил:
– Знать, пожалуй, хотел бы. Слушай, а как они все с такой конкуренцией до сих пор друг друга не проредили? Перестрелка возле нашей норы на Сталинградскую битву не тянет. Скорее всего, дисциплинированные вояки первые пришли, вот и встретились с мутантами. Это была не перестрелка, они отбивались от орды. Вероятно, понесли ощутимые потери и отошли. А наемники под твою ядреную бомбу замесились. Ждали нас в засаде, не утерпели и давай когти за нами рвать. Вот тут-то их и приплюснуло. Этих парней много не бывает, они восьмерками ходят. Столько рыл для фугаса такой мощности – пшик! Если даже кто и остался в живых, то сейчас находится под ярким впечатлением от нашего гостеприимства. Остается один «Монолит». Эти ребята ни перед чем не остановятся. Скорее всего, они знают, где мы сейчас.
Ознакомительная версия.
