Ознакомительная версия.
– Думаешь, могу рассчитывать на титул?
– Не знаю. Уверенно скажу, что если захватим оставшиеся области быстро, как и планирует Аше, все мы сможем рассчитывать на сочный кусок. Но в какой форме – не представляю. Знаешь, положение землевладельца без титула – это уже много. Ты просто не представляешь себе, насколько редко в Империи добавляются стяги и даются новые гербы. Какое это исключение (хоть и возможное, соглашусь). Хотя дело немного облегчает то, что ты чужак. Не откроется в самый последний момент, что ты в родстве с семейством крестьян, торгашей или – что уж хуже! – золотарей. Вот твой сын уже не сможет получить титул иначе, чем от тебя в наследство. Разве что его матерью станет не дочь углежога.
– Угольщика.
– Какая разница? Всё равно ты совершил мезальянс.
– Значит, если я заведу детей с Моресной, они по местным меркам окажутся в пролёте?
– Чего? Ну, ты и изъясняешься. Я же сказал – в наследство за тобой твои отпрыски титул могут получить. А что – твоя супруга думает обрадовать тебя прибавлением в семействе?
– Пока нет.
– Я б на твоём месте обождал с потомством до конца войны. Если его величество даст тебе титул, твоя супруга также обретёт положение дворянки. Родившиеся у неё уже после этой церемонии дети будут детьми дворянки. Их права на герб и стяг уже никто не сможет оспорить. Понимаешь?
– Вполне. Заковыристо у вас.
– А у вас что – нет?
– У нас ещё более хитро. Просто лично для меня привычнее.
– Странно было б, если б получилось наоборот.
– Всё сплетничаете? – спросила Аштия, поднимая полог. – Все кости перемыли?
– Тебе – лишь те, что имеют отношение к деторождению, – ляпнул я и, сообразив, что именно сказанул, смутился. Но женщина смотрела на меня по-прежнему: доброжелательно, мягко, улыбчиво. А потом опустила полог и шагнула к нам поближе. Я поспешил подвинуться на скамье.
– И кто начал? Ниш – опять ты?
– Аше…
– Не слушай его, Серт. Ниш у нас известный жёноненавистник, – госпожа Солор поставила на столик чашку, которую несла в руке, и тяжеловато опустилась на скамью. Фигура её ещё сильнее округлилась с тех пор, как я её видел. Живот без малого буквально лез на нос.
– Что это я жёноненавистник? – возразил офицер. – Я обожаю женщин. Разных. От души и в разных положениях.
– Но не во всех ситуациях. Сам говорил, как угнетает тебя, если женщина не помнит своего места – в подчинении у тебя.
– Да ладно, когда я это говорил?!
– Ты был тогда очень пьян. А у меня, даже под хмельком, хорошая память.
– Злобная ты тётка, Аше. Не завидую я Раджефу.
– Правильно. Зависть разрушает, – женщина смотрела испытующе, но в глазах так и переливалась насмешка. – Ниш, давай посмотрим правде в глаза: если бы я тогда тебе далась, ты сейчас ненавидел бы меня. За неподатливость. Как ни дери нос, как ни тешь своё самолюбие – одна ночь с тобой не заставила бы меня изменить мои взгляды на жизнь и на себя.
– Ребят, может, я пойду? Я тут явно лишний.
– Здрасьте, Серт, а кто охранит мою честь, если Ниш дойдёт до точки кипения и кинется доказывать, что один его поцелуй поставит любую женщину на место?
– Знаешь, что, Аше! – рявкнул встрёпанный Ниршав. – Ты просто мужик в юбке.
– Я в штанах.
– …И живот у тебя… неуместный.
– Живот как живот.
– Ниш, ты совершенно офигел.
– Да ладно, Серт, он всегда так. Я уже привыкла. Это весело. Меня наши перепалки бодрят.
Ниршав косился на меня – я потихоньку трясся от смеха, но старался не демонстрировать излишне своё веселье. Лишь к концу пикировки понял, что всё это не всерьёз, и, честно говоря, расслабился. Похоже, Ниршав с Аштией помимо нашего общего приключения и совместной работы связывали давние дружеские отношения.
– Но согласись, Аше, от тебя при твоём-то образе жизни трудно было ожидать такой строгой женской морали – целомудрия до брака, верности мужу, исправного рождения детей вскоре после брачной церемонии.
– А что, по-твоему, женщина, избравшая особенный путь, обязательно будет развратной?
– Ну почему сразу развратной. Просто как-то странно…
– Можно отступить от одной традиции и остаться верной другим. По желанию, Ниш. Я всегда делаю то, что считаю правильным. То, что избрала для себя сама.
– Ты меня этим восхищаешь, Аше, – вставил я.
– Приятно восхищать чем-то ещё, кроме внешности.
– И военных побед?
– Мои военные победы скорее пугают, чем восхищают. Как и внешность. И тем, и другим я восхищаюсь в гордом одиночестве. Перед зеркалом.
– Да брось, ты очень привлекательная женщина.
– Льстец.
– Ничуть. Вспомни мою супругу. Мне очень нравятся стройные дамы.
– Хм… Ну, давай-ка сменим тему.
– Да, если можешь, распиши мне дальнейшие перспективы. Что я дальше буду делать? Ломать ещё какие-нибудь магические системы? Мне понравилось.
– Я же обещала, до конца кампании больше никаких подобных рейдов.
– Да ладно, я ж не против.
– Я обещала. Не обсуждается, Серт.
– Кхм… Ты меня иногда пугаешь своей принципиальностью. Тогда что? Зачистка территории, как Ниш сказал?
– Возможно, – Аштия смотрела на меня своим особенным, «фирменным» испытующим взглядом, и я даже не пытался уже разгадывать, о чём она может думать в эти минуты. – Но вообще я хотела бы, чтоб ты находился рядом до момента, пока я не рожу. Кем-то вроде дополнительного телохранителя. Не возражаешь?
– Какая мне разница. Пожалуйста. А когда предполагаются роды?
– Серт, в нашем обществе чужим жёнам таких вопросов не задают.
– Ничего, – Аштия протестующе махнула в сторону Ниршава. – Я не в претензии. Примерно через пару месяцев. В силу обстоятельств, ведь я постоянно в напряжении. Но на этот месяц запланирован штурм Излома, мне надо будет руководить. То есть частично торчать на виду.
– Аше, ну зачем тебе это?! Без тебя обойдёмся.
– Ниш!
– Нет, правда, ну не бережёшь ты себя, плевать хотела на традиции, так хоть дитя пожалей! Так и родишь на поле боя. У всех на виду.
– Ниш, ты мне отец? Муж? Твои советы не котируются, усохни. Серт, мне нужно, чтоб ты был рядом. Работа телохранителя в подобных условиях утомительна, конечно, но намного безопаснее, чем рейд.
– Не утомительнее, чем твоя.
– Разве что самую чуточку. Раджеф, как понимаешь, рядом быть не может. А ты всё-таки брат.
Ниршав вдруг поперхнулся и посмотрел на меня с сочувствием. Несколько мгновений я честно пытался понять, с чем связано это сочувствие. Госпожа Главнокомандующая, пребывая в интересном положении, хочет, чтоб с ней рядом было побольше телохранителей. Резонно. В частности, она желает видеть рядом меня, прошедшего особую школу, близкого её друга и названого брата. Ещё более резонно. В случае нападения на Ставку я буду подставляться вместо Аше, но вероятность подобного нападения без малого нулевая. В действительности я вообще не верю, что нападение возможно. Так что моя работа максимум будет сопряжена с оказанием мелких услуг Аштии – подать руку, карандаш или стакан воды. Не переломлюсь.
Может, по местным меркам оказывать подобные услуги беременной женщине и не комильфо, но я ж на это смотрю иначе.
– Значит, когда переходим в наступление? – уточнил я.
– Уже скоро. Форсируем Долину дымов и подходим к Излому. После падения Излома Мероби будет у нас в руках, и можно будет переключиться на Ардаут.
– Мне, как ты понимаешь, все эти «долины дымов» и изломы вообще ни о чём не говорят.
– Да и не надо. Ты же освобождён от необходимости планировать операции. Ты – практик, – она разглядывала меня с внимательностью кошки. – Мне почему-то кажется, что в штабе ты не сделаешь должной карьеры. Зато как командир отряда захвата сможешь блеснуть.
– Постараюсь.
– Пока ты стараешься на достойном уровне. Ни одного провала – великолепно! Продолжай в том же духе, насколько сможешь.
– Обещаю.
– Хорошо. Идём. Я познакомлю тебя с начальником моей службы безопасности. Пусть ты и на особом положении, но общаться с ним будешь всё равно… Ниш, у тебя давно уже закончился перерыв – ты почему ещё не на своём месте?
– Уже убежал. Не смотри на меня так!
Аштия хмыкнула.
У начальника личной службы безопасности Главы Генштаба оказалась нетипичная внешность – щуплый, низкорослый, лысый, оттого кажущийся совсем стариком, да ещё и суетливый. Правда, суетился мужик всё больше по делу. Стоило Аштии, представив меня, повернуться спиной, как он буквально высыпал на меня несколько десятков вопросов. Где учился, где сражался, где выступал, будучи гладиатором, каким оружием владею, какое – предпочитаю, в каких рейдах участвовал.
Услышав про школу Одей, собеседник, к моему удивлению, недовольно поморщился и пробормотал что-то уничижающее о семействе, потакающем капризам знати и пестующем в них лень. А потом стал настаивать на проверке моей реакции и возможностей.
Ознакомительная версия.
