Ознакомительная версия.
– Идут! Идут! – заорал призрак Петров. – Четверо! С той стороны зала! Жуткие! Страшнее кровососов! У них пустые, темные души и стеклянные глаза!
– Дождались, твою маму! – прокомментировал Сарацин.
В подтверждение его слов громыхнуло так, что заложило уши. Выстрел сопровождался звуком, какой издает низко летящий реактивный самолет.
– Это же гаусс-винтовка! – прошептал Сарацин. – Санай, монолитовцы!
Кровосос вздрогнул и поджал ноги, готовясь к прыжку.
– Большой! – обратился к нему Санай. – Больше времени не осталось. Сейчас придут враги и изрубят нас в капусту. Тебя, ее, всех!
Кровосос повернул голову влево, как будто к чему-то прислушиваясь, снова взглянул на самку и зарычал так, что в желудках у сталкеров образовались комки. Затем он вскочил и заверещал с такой силой, что выстрел из гаусса показался простой новогодней хлопушкой.
Кровососиха вздрогнула, отвернулась, громко всхлипнула и протянула призрака Санаю. Тот подхватил его левой рукой, закинул за спину и отступил к лестничному пролету. Призрак Петров крепко ухватился за шею сталкера и задрожал. Сарацин пятился к напарнику, держа на прицеле патриарха.
Кровосос, не обращая внимания на людей, вмиг оказался возле своей самки, подхватил ее под руки и рванул в сторону, под навес из досок и металлического швеллера, где сумрак превращался в непроглядную темень.
Санай и Сарацин, не сговариваясь, развернулись и побежали по лестнице на верхние этажи, уповая на Бога и сталкерскую Фортуну, молясь, чтобы пролет не закончился непроходимым завалом, как это случается сплошь и рядом в Зоне.
Через три секунды они оказались этажом выше. Мусора хватало и здесь, но дверь на заводскую территорию была открыта. Это, конечно, замечательно, но выбираться на свободное пространство друзьям почему-то не хотелось.
Литейка, предприятие «Вектор»
На самом-то деле судьба всегда предоставляет выбор. Все знают, что былинный богатырь Илья Муромец, подойдя к дорожному камню на развилке путей, якобы имел возможность направиться всего лишь в три стороны, где он с большой долей вероятности мог стать богатым, потерять коня или сложить буйную головушку, то бишь погибнуть. Всем людям с самого детства известно, что Илюша, ныне святой, без подготовки и разведки рванул сломя голову туда, где опаснее всего. Он подчинился чужим установкам и принял кем-то придуманные правила. Ведь этот таинственный кто-то проявил себя. Он написал краской на глыбе, куда можно ходить, и предупредил, что будет при определенном выборе игрока. Конечно, богатырь победил и оказался в шоколаде, но все могло случиться совсем иначе. На самом-то деле возможных вариантов было несметное множество. Например, Муромец мог пойти наискосок налево или направо, чуть в сторону, по дуге, не говоря уже о том, чтобы двинуть назад или выбрать условленное направление движения, но по пути несколько раз поменять азимут. Да мало ли других вариантов развития событий!
У Саная и Сарацина выбора практически не было.
На улице бродили слепые псы. Несколько уродливых собаченций неторопливо прошествовали вдоль заводского корпуса. У сталкеров не было сомнений в том, что эти зверюги готовы в любой момент поднять тревогу. Повторное сражение с подопечными чернобыльского пса в планы героев не входило.
– На, держи! – прошептал Сарацин и протянул напарнику рюкзак с разорванными лямками, в котором ехал призрак.
Два магазина для пулемета, по сто патронов в каждом, обрадовали Саная не на шутку. Титанового термоса не было, а весь прочий скарб оставался в наличии.
– Где взял? – спросил Санай.
Он прислушивался ко всем звукам, долетавшим до его ушей.
– Пока ты с кровососихой вежливо общался, тыча ей в рот стволом пулемета, я окрестности контролировал. Ну вот и нашел возле лестницы.
– Сейчас проволокой примотаю, нормально будет.
Сарацин бросил взгляд на экран ПДА. Друзья покинули схрон в овраге уже более десяти часов назад. Сталкер поработал стилусом, переключая меню и увеличивая до предела карту завода. На схеме горели две зеленые отметки. Вокруг каждой из них вращалась небольшая окружность, меняя интенсивность свечения. Это свойство было реализовано разработчиками мини-компьютеров с простой целью – чтобы в запарке не пропустить свое собственное местоположение и, как следствие, мгновенно сориентироваться в бою. Данные приборы выпускались для военных, ученых, сталкеров – всех тех, кто бродил в Зоне прежде и теперь. Они производились различными фирмами, лабораториями и просто электронными умельцами, которые не прочь откусить от жирного пирога, рождаемого постоянным спросом на подобную продукцию в Зоне отчуждения и ее окрестностях.
Мерцающие метки невольно притягивали взор. Обе они имели свои обозначения: SANAY и SARACEN. Рядом со значком Саная перемещалась еще одна специфическая отметка: синий треугольник с мерцающим вопросительным знаком внутри. Видимо, интеллект ПДА не мог оценить степень опасности призрака Петрова, поэтому и выбрал для его обозначения нейтральную отметку.
Санай аккуратно выглянул на улицу и моментально втянул шею обратно.
– Там собаки и дождь начинается! – быстро зашептал он. – На небе черным-черно везде, и молнии вдалеке сверкают. Видимо, скоро гроза подойдет и разверзнутся хляби небесные. Что делать-то будем? На двор выходить нельзя! Там собачки злые и дяденьки в экзоскелетах не очень добрые. Двоих видел – за трансформаторную будку зашли. Наемников вроде нет, но их так просто, скорее всего, и не разглядишь.
Слушая напарника, Сарацин перешел в очередное меню на экране ПДА.
– Давай туда. – Он мотнул головой в сторону длинного коридора, ведущего в литейный цех.
Литейка – место мрачное и, безусловно, опасное, но делать нечего. Не возвращаться же в гости к патриарху и его псевдобабе!
– Вверх по лестнице нельзя, – добавил Сарацин. – На этажах выходы в обратном направлении, а этот коридор ведет в сторону центральной проходной, только литейку пройти надо.
Из подвала, откуда недавно вышли напарники, раздались невообразимые звуки: выстрел из электромагнитного ускорителя масс имени ныне покойного ученого Карла Фридриха Гаусса. Жахнуло так, что всем обитателям подвального помещения мало не показалось. Затем следующий выстрел, за ним еще, и еще, и еще, и еще.
– По площадям бьют что ли? – шепнул Санай.
– Или просто цель не видят, – предположил Сарацин.
Рык, раздавшийся после очередной серии выстрелов, смел все сомнения на этот счет. Старый курилка, кровосос-патриарх был жив и, видимо, затеял свою любимую игру. Этакую смесь детских пряток и жесткой рукопашной схватки. А еще кровососы очень любят царапаться. Об этом Сарацин знал не понаслышке.
Санай искренне порадовался, что судьба подарила им такого защитника, как патриарх. Какая удача, что мутант встал трудным заслоном на пути адептов «Монолита». Было слышно, что им там не сладко. Раздавались крики людей, а значит, противная кровососина активно действовала.
Напарники прошли коридор, заглянули в цех. Нагромождения здесь не шли ни в какое сравнение с теми жалкими кучками металлолома в обители патриарха.
Литейный цех – серьезное производство, требующее множества тяжелого оборудования и протяженных коммуникаций. В прежние времена здесь было трудно пройти, а теперь, после аварии, и подавно. Навсегда остывшие, две доменные печи возвышались в цехе, заполняя своими мегалитическими размерами все свободное пространство. Вдобавок ко всему трубы, баки и ковши для транспортировки жидкого металла, вентили и конструкции непонятного назначения сплелись в единый клубок, не оставляя шансов на безопасный проход.
Окон в цехе почти не было, а какие изредка встречались, света все равно не добавляли.
Санай и Сарацин старались не шуметь подошвами, но не получалось – то шлак какой треснет, то твердая запекшаяся корка захрустит. Как уж смогли, так и приблизились к ближайшему завалу.
Выхода не было, и друзья не на шутку заволновались.
– Назад? – нервно спросил Санай.
Сарацин не ответил, пытаясь разобраться в хитросплетениях линий, которые высветились на экране.
Санай вертел головой на все триста шестьдесят градусов, сопровождая движения стволом «Печенега». Автомат он закинул за спину, перекинув ремень через голову на грудь. Рюкзак после экстренной починки занял привычное место на спине. Призрак спокойно разместился в нем, но изредка ворчал, когда при резких движениях Саная «Вихрь» постукивал по рюкзаку с пассажиром.
– Брат, все плохо! – подвел итог Сарацин, отправляя ПДА в спящий режим. – Кругом одно и то же. Мы идем через внутренности доменной печи или по верху, по направляющим кран-балки.
– Хм, – недовольно отреагировал Санай.
Он предпочитал передвигаться по земной тверди уверенной поступью и ненавидел экстремальные скачки по тонким уступам на уровне четвертого-пятого этажа.
Ознакомительная версия.
