– Так хватит господин Алексей, – сказал он сам себе громко и требовательно, – с этого самого момента приводишь себя в порядок и думаешь, думаешь, как выкарабкиваться из сложившейся ситуации.
Он разделся и прошёл в санузел. Ледяные струи, вырвавшиеся из душа моментально отрезвили и рассеяли последнее сомнение, затем холодная вода сменилась почти кипятком, и так раз за разом приводя, пускай и опорожнённое, но всё таки сознание в норму. Затем изнуряющая зарядка и вновь душ, теперь уже более ласковый, тёплый.
– Отлично, что у нас сегодня на завтрак, – он открыл холодильник, на полке как обычно лежали фрукты, приличный кусок отварного мяса и хлеб. – Великолепно, что ещё нужно здоровому, крепкому мужчине, мясо, хлеб и фрукты.
Достав всё, он с удовольствием поел, потом запил всё холодной водой. Огляделся по сторонам, во время всех этих процедур он совсем забыл о своей одежде, одежде, которая за всё это время приобрела далеко уже не свежий вид. Занимаясь приведением себя в порядок, Алексей совсем забыл об одежде, и вот здесь его вновь постигло глубокое удивление. Костюм, который он бросил в угол камеры теперь лежал на аккуратно застеленной постели, в ногах и был идеально выстиран, отглажен и сложен так, чтобы не помялся. Рядом с кроватью стояли его сапоги, начищенные до блеска.
– Чудны дела твои Господи, – произнёс Алексей и начал одеваться.
Как только он оделся и оглядел себя в зеркало, двери камеры открылись, на пороге возник неизменный надзиратель, он вошёл в камеру, привычно взял Алексея за локоть и направил к выходу, но на полпути остановился и посмотрел на стол, туда, где лежал кинжал. Развернулся, подвёл пленника обратно к столу и указав рукой на клинок, предложил забрать с собой. Алексей дивился, но взял кинжал и привычно засунул его за голенищё сапога. После этого Надзиратель вывел его из камеры и закрыл двери. Здесь в коридоре его ждал конвойный.
– Что так долго он тебя выводил? – Спросил солдат.
– Вернулся от дверей и заставил забрать кинжал, – скрывать наличие оружия как понял Алексей, было бесполезно.
– А, значит, в тюрьму ты больше не вернёшься, а жаль.
– Это ты как определил?
– Раз он вывел тебя со всеми личными вещами, значит сюда вернуться тебе не суждено. Здесь нельзя ничего оставлять личного, даже когда выводят на расстрел, надзиратель обязательно заставляет забрать всё.
– Так может меня и вывели на расстрел?
– Нет, в этом случае тебе не стирали бы одежду.
– А что у вас не положено перед расстрелом в порядок человека приводить?
– А зачем? Ему уже всё равно, в каких штанах в канаве валяться, – совсем безразлично ответил солдат. – А почему ты сказал у вас?
– А как я должен был сказать? Мы же к вам сюда вроде из другого государства прилетели, значит у вас.
– А ты это имел в виду?
– А что я ещё мог иметь в виду?
– Ну не знаю, всякое бывает, – уклончиво ответил солдат. – Ну вот и пришли, ух ты да тебя здесь не просто следователь ждёт.
– А кто ещё, – не понял Алексей, они подошли к зданию и ничего отличительного он в нём не заметил.
– Как кто? Вон смотри, видишь флаг на флагштоке? – Солдат указал немного в сторону.
– Действительно, какой-то флаг развивается.
– Да это не какой-то флаг, это флаг главного судьи. Значит, всё такие есть надежда, что тебя расстреляют.
– Тебе так этого хочется?
– Да нет, это я так, пошутил, на самом деле главный судья появляется очень редко и в основном для того, что бы зачитать смертный приговор, но сегодня точно приговора не будет.
– Вот мне интересно, ты так свободно шутишь со мной, и даже ведёшь без наручников, но знаешь, что у меня есть кинжал, я же могу тебя спокойно убить и сбежать.
– Нет, не можешь.
– Почему?
– Во-первых, тебе не дадут, тут же подстрелят, ты постоянно на прицеле, а, во-вторых, тебе отсюда просто некуда бежать, да и не сможешь ты.
– Почему?
– Потому, что отсюда может вывести только надзиратель.
– Это как?
– Вот там за этой поляной, на которой стоят здания, нет ничего, там просто пустота, ты никуда не убежишь, и только надзиратель может вывести отсюда. Я вижу, ты хочешь спросить как. Не спрашивай, я всё равно не знаю. Этого ни кто не знает, ни кто кроме руководителей сопротивления. Но, заболтался я с тобой, вон уже надзиратель ждёт, иди он тебя в суд заведёт. Скорее всего, мы с тобой не увидимся больше, поэтому, желаю тебе удачи, она тебе пригодится.
– Спасибо, – ответил Алексей и шагнул навстречу надзирателю, тот взял его за локоть открыл двери и завёл в большой зал.
Прошла ровно неделя с того момента, как пропал Алексей, но ни Джеральд, ни Преподобный Просвит, не могли нащупать никаких зацепок, где и как искать. Вызванный на подмогу Дракон, тоже не смог ничего сделать. Единственное, что говорил Джеральд, когда изредка навещал Катерину, так это то, что Алексей жив.
– Ты в этом верен? – В который раз спрашивала она.
– Катерина, как ты не можешь понять? Если он погиб, то Совет поднял бы тревогу, вспомни, его назначили ответственным за этот мир. Раз всё тихо, значит, он жив, – в который раз разъяснял Джеральд, он говорил очень тихо, спокойно, но очень уверенно, но Катерину это всё равно не успокаивало. – Это раз, а, во-вторых, я с ним связан кровным родством, и поэтому я бы почувствовал, что его больше нет.
– Кровным родством, – в который раз передразнивала его Катерина, – да тебе сколько лет дела не было до него никакого.
– Это не правда, и ты это знаешь.
– Да, какая теперь разница, Джеральд, миленький, найди его.
– Катя, я делаю всё возможное, я обшарил уже сотни, а может быть тысячи реальностей, но нигде, не могу его почувствовать.
– Почему?
– Такое бывает. Он может быть в коме, и его разум просто отключен, пока не придёт в себя, пока я его и не найду, это один вариант, а второе, он может ещё и память потерять. Судя по всему его сильно ударили по голове, в таких случаях иногда наступает амнезия.
– Да, я это знаю. Ладно, спасибо, что не забываешь нас, заходи иногда, хотя куда?
– А что?
– Завтра мы уходим в поход.
– Какой поход?
– Ты помнишь, я тебе рассказывала, вся эта каша заварилась, когда у нас пропали кадеты, потом их нашли и вот колдун, который утащил их, рассказал, что где-то на юге Чёрного континента нет никому покоя, из-за того, что мы здесь живём спокойно, они там вновь задумали завоевать этот мир. Именно этот поход Ал и готовил.
– Но ты-то здесь причём? Насколько мне известно, Святослав тебя туда не посылал.
– Да не посылал, но после того, как пропал Ал, я сама решила туда идти, вместо него, мне кажется, что именно там я смогу его найти.
– Логично. Но у тебя дети, на кого ты их оставишь?
– Вот именно об этом я и хотела с тобой говорить сегодня.
– Только не вздумай меня просить приглядывать за ними, пока ты там воевать будешь.
– Джеральд, это твои внуки и племянница. Кому, как ни тебе за ними приглядеть? Мне кажется, что тебе на время моего отсутствия целесообразно переселиться к нам. И не спорь, ты всю эту кашу заварил, тебе теперь и расхлёбывать.
– Это как так я заварил, я-то здесь, при каких делах?
– Нечего было в своё время шляться по мирам и девушек соблазнять.
– Это ты что, обвиняешь меня в том, что у меня когда-то давно родился сын?
– Я не обвиняю, я просто говорю, что кроме тебя, с детьми остаться некому. Всё, этот вопрос обсуждению не подлежит. Можешь ещё сегодня смотаться к себе домой, прихватить там всё необходимое для жизни, и будь добр завтра поутру здесь, мы отбываем в полдень. А сейчас мне пора, меня Его Светлость ожидает.
Катерина вышла из гостиной, Где они беседовали, а Джеральд так и остался сидеть с открытым ртом, за всю его длинную жизнь ещё ни кто в такой категоричной форме не распоряжался им. Но сидеть ему долго не пришлось, Как только мать вышла, в гостиную вбежали дети с криками радости.
– Ура с нами Джеральд остаётся, – раздался многоголосый девичий крик, Даниил, правда вёл сея несколько сдержаннее, показывая, что он уже почти взрослый, но по его лицу тоже было видно, что мальчишка несказанно рад.
– Я не понял, отчего такое веселье?
– Ну как мы же теперь с тобой жить буем, пока мама папу ищет, – ответила Дарёна.
– И что это значит?
– Это значит, что с дядей Джеральдом всегда можно договориться, – с хитрой улыбкой на лице ответила Анечка.
– И не думайте, дядя Джеральд когда-то очень давно был офицером в одном из государств и он прекрасно знает, что такое воинская дисциплина, поэтому считайте, что вы с этого самого момента не дома, а в казарме кадетского корпуса.
– Папа, говорил, что ты служил в авиации, – зашёл издалека Даниил, – это так? Я, правда, не знаю что это такое.
– Так. Ну и что?
– А что такое авиация?
– Понимаешь, существуют реальности, в которых есть такие летательные аппараты, их называют самолётами. Это что-то вроде железных драконов, на них летают люди, иногда используют как транспорт, иногда как оружие, вот это всё и называется авиация. Понятно.
