Для себя я решил: как только подвернется возможность, избавлюсь от опасной драгоценности.
На острове некромантов мы пробыли еще три дня. Нам не удалось отказаться от праздника, который продавшиеся решили устроить в нашу честь.
Все то время, что некроманты готовились к торжеству, мы были предоставлены сами себе. Вор продолжал сидеть в комнате, прячась от воображаемых врагов. Мара вдруг решила, что мало времени уделяет тренировкам, и вместе с Алом принялась усердно восполнять этот пробел. Они предпочитали заниматься на свежем воздухе, и мы мало виделись за эти три дня.
Я же проводил время в свое удовольствие. В основном сидел в библиотеке, перебирая древние фолианты, читая уникальные книги по магии или истории Вирла. Когда глаза уставали, отправлялся в оранжерею, любоваться пышными цветами. Разок попытался пройтись по прилегающей к замку территории, но вид мрачной живности острова быстро нагнал на меня смертную тоску. Звери слишком сильно прониклись окружающей атмосферой, и казалось, жили одним лишь ожиданием гибели.
Гораздо больше удовольствия мне доставляло играть с Чернобрюхом – так Ал назвал подаренного ему паука. Трупоед оказался очень смышленым и доброжелательным, совсем как собака. И хоть я не мог мысленно обращаться к Чернобрюху, как к другим животным, он с легкостью запоминал новые команды. Мне даже пришла мысль выпросить себе такого же, герцог не отказал бы. Но пришлось отмести эту идею. Воину в бою такой паук стал бы хорошим помощником. Я же, в горячке сражения, спалил бы насекомое собственным заклинанием – у меня не было такого большого опыта в обращении с трупоедами, как у Атиуса. Мне бы себя защитить, не говоря уже о питомце.
Через три дня наконец настал долгожданный праздник. Вечером полуразложившийся зомби принес сшитый специально для меня праздничный костюм. У некромантов было своеобразное понятие о красоте. Наряд состоял из черной шелковой рубахи, черных штанов, дублета того же цвета, но расшитого золотыми нитями и высоких сапог из черной мягкой кожи.
Я оделся. Портные у герцога были отменные, костюм сидел как влитой. О том, как он сшит – теплыми живыми руками или холодными, выбеленными временем, костяшками, я решил не задумываться.
Зомби проводил меня в парадный зал. К тому моменту собрались уже почти все гости, ждали только нас, виновников торжества. Некроманты поснимали бесформенные балахоны и предстали перед гостями в праздничной одежде: мужчины в новых, с иголочки, костюмах, женщины в декольтированных пышных платьях. Неизменным оставался лишь цвет – черный.
Половину зала занимал стол. Он уже ломился от угощений, но скелеты-лакеи продолжали вносить все новые блюда. Выпивки тоже было целое море: разнообразные вина, эль и напитки покрепче – на любой вкус. У дальней стены некроманты соорудили сцену для музыкантов. Несколько продавшихся как раз проверяли инструменты.
Зал оказался небольшим и мог вместить человек сто: семью герцога и ее самых близких друзей. Для остальных во дворе накрыли шатры.
Следом за мной показались Мара, Ал и Лис. Мужчины были одеты как я, но орка осталась в своем дорожном костюме. Думаю, некроманты сшили для нее платье, но зеленая не была бы собой, согласись она нарядиться как нормальная женщина.
При виде зала, полного людей, вор заметно занервничал, но постарался не выказывать этого. Ал же был, как обычно, весел, хотя иногда с опаской поглядывал на Чернобрюха, восседавшего на его плече. Воин пока не сумел как следует привыкнуть к новому питомцу.
Я поднял руку в знак приветствия, направился к друзьям. Но тут из толпы вынырнула Ариэлла и, не дав мне опомниться, бросилась на шею.
– Нашла! – заявила девушка, страстно прижимаясь ко мне.
Вдохнув полной грудью аромат цветов, исходивший от ее волос, я нехотя отстранил красавицу. Она была в черном платье с корсажем, который открывал верхнюю часть груди. Светлые локоны густыми волнами ниспадали на прекрасные оголенные плечи. Пожалуй, к голубым глазам и нежной коже Ариэллы больше подошел бы наряд другого цвета. Но я невольно залюбовался открывавшейся в вырезе платья картиной, и лишь спустя некоторое время спохватился:
– Веди себя спокойней, на нас все смотрят…
Смешно надув губы, Ариэлла собралась что-то возразить, но ее перебили. Герцог Фердинанд, сидевший во главе стола, поднялся и торжественно объявил о начале праздника. Все принялись за угощение и выпивку. Наши места были почетными, рядом с семьей герцога. Меня посадили между Марой и Алом.
– Почему не в платье? – тихо спросил я орку.
– Ни за что не напялю этот ворох тряпья! – прошипела она.
– А я бы поглядел на это, – расхохотался Ал, но под тяжелым взглядом Мары тут же поперхнулся смехом.
Почувствовав перемену в атмосфере, Чернобрюх поднял передние лапки и застыл, приготовившись обороняться. Воин шикнул, паук тут же успокоился, снова замерев на плече Ала.
Перемены блюд шли одна за другой: множество видов мяса и рыбы, приготовленных разными способами, закуски из морских гадов, блюда из овощей… Наевшись, я откинулся на спинку стула и принялся рассматривать людей, потягивая вино. Фердинанд о чем-то увлеченно беседовал с другом, в их разговор иногда вмешивалась леди лич, отпускала какую-нибудь колкую шуточку. Герцог багровел, принимался оправдываться, на что ехидная бабка только кивала черепушкой, давая понять, что мнение племянничка ее нисколько не интересует. Супруга герцога, леди Равинель, потихоньку попивала вино, молча улыбаясь и лишь изредка отвечая на вопросы соседей. Михаэл, позабыв о еде и напитках, не сводил горящих глаз с лица Мары. Орка не обращала на некроманта никакого внимания.
Ариэлла о чем-то весело щебетала с подругой, не забывая иногда одаривать меня томным взглядом. Я примерно представлял, о чем они разговаривали. Остальные, мерно хмелеющие гости, были мне незнакомы.
С горячительными напитками я старался не перебирать, как и мои спутники. Утром нам предстояло отправиться в плаванье.
Когда гости достаточно захмелели, герцог решил начать развлечения и сделал знак некромантам, отвечавшим за музыку. Продавшиеся встали из-за столов, поднялись на сцену, взялись за инструменты. Не тратя время на вступления, они сразу заиграли веселую мелодию.
Ариэлла, потеряв интерес к подруге, поспешила ко мне. Я и сам был не прочь повеселиться. Покинутой девушке не дал загрустить Ал. Сначала он пытался пригласить на танец орку, но Мара только отмахнулась. Зеленая не очень любила шумные праздники и считала этот бал лишней тратой времени. Михаэл нахмурился было, но увидев, что орка отказала другу, поспешно подошел, склонился в поклоне.
– Да не умею я плясать! – с досадой сказала зеленая.
Разочарованно вздохнув, некромант опустился рядом с Марой и уже не отходил от нее до конца празднества. Остальные же гости охотно вскакивали со своих мест и пускались в пляс.
К третьему танцу (естественно, все их я протанцевал с Ариэллой), какой-то ушлой девице удалось вытащить даже Лиса. Я только порадовался за друга, значит – в нем еще оставалось что-то от прежнего, задорного и веселого Роману.
Вскоре к танцующим присоединилась даже леди Флориана, которую пригласил другой лич, скелет в роскошном мужском костюме. Музыка заглушала все остальные звуки, но почему-то мне казалось, что кости личей издают грохот. Кавалер леди Флорианы попытался прокрутить ее в вольте, но не рассчитал силы. Старуха отлетела на пару ярдов, а кисть и предплечье партнера остались в ее руке. Хрипло расхохотавшись, Флориана притопнула и пустилась в пляс одна, размахивая над головой оторванной конечностью. Пострадавший попытался отнять свою руку, но неудачно попал под замах, и его череп покатился по залу. Леди Флориана даже не заметила этого конфуза, продолжая танцевать.
Зал взорвался хохотом. Обезглавленный лич немного побродил, натыкаясь на пары, потом решил, что вдоволь повеселил гостей, и щелкнул костяшками пальцев. Повинуясь приказу, оторванные части слетелись к хозяину и вернулись на законные места. Больше скелет не рискнул танцевать с коварной Флорианой, его заменил герцог Фердинанд.
Я не присел ни на минуту, к концу вечера успел потанцевать с женой герцога, подругой Ариэллы, несколькими молодыми гостьями, и немного устал.
Когда танцы закончились, а я окончательно выдохся, слуги подали десерт. Но мне даже смотреть было противно на это изобилие сладостей. После десерта герцог объявил праздник оконченным, гости постепенно разошлись. В зале осталась только семья Фердинанда и наша компания.
– Что ж, поутру вы нас покинете. Для меня было честью принимать в своем доме таких замечательных гостей, – произнес герцог.
На глаза Ариэллы навернулись слезы. Я помолился про себя, чтобы она сдержалась, но боги не услышали меня. Зарыдав в голос, девушка бросилась мне на шею, уткнулась в грудь, размазывая по дублету слезы.
