И дверь захлопнул, оставив их озадаченно думать – чего это я им такое сказал?
Великая целительница оказалась невысокой, чуть полноватой, жизнерадостной теткой. Отличная кожа, блестящие волосы, белые ровные зубы. Яркие, живые глаза. Словно ей двадцать лет. И характер такой же – с удовольствием похихикает. Магесса Элеона, сопровождавшая ее, выглядела как чопорная английская старуха. Смотрели все на Аканту как на богиню. Стефи, которой я организовал контрамарку на присутствие рядом со мной, так вообще чуть ли не молитвенно руки на груди складывала. Ну, посмотрела Аканта меня, посмотрела, пальчиком туда-сюда потыкала… Констатировала – да, было, было! Правда… Но все куда-то делось… Куда – не ясно. Однако это и до нее известно было. Порекомендовала больше бывать на воздухе, больше двигаться и хорошо кушать. Очень милая тетка.
Как только целители ослабили свою хватку и дали добро на общение – косяком пошли дознаватели. Расспросы, допросы, подозрения, слухи и сплетни по всему университету… В общем, как и предполагал, мне сшили дело по некромантии. Я, собственно, не удивился. Все было понятно с самого начала. Славно я там оторвался. Правда, концовку не помню толком. Но вот четвертый пехотный… Жаль. На зубах, можно сказать, ползли, почти вылезли, почти выжили… И тут я всех внезапно замесил в одну кучу! Нехорошо получилось. Но что поделать? Жизнь есть жизнь… Не в себе был…
За решетку меня не посадили. Ограничили передвижение стенами университета да приставили охрану присматривать. Ну а в принципе-то? Зачем меня в тюрьму? Зарядка сломана, батарейки разряжены – отжечь ничего не получится. С головой плохо – на ровном месте падаю. Угрозы окружающим никакой. Поэтому два охранника вполне достаточно для моей персоны. Тем более что бежать в моем состоянии – себе дороже. В общем, так я два с лишним месяца в обнимку с целителями и дознавателями и провел. Можно готовиться к написанию сочинения о бездарно проведенном лете, ибо июль почти закончился… Все планы прахом…
Звук открывшейся двери прервал мои мысли. В комнату, где я коротал время на небольшом мягком диванчике с синей парчовой обивкой, вошел молодой маг в красной мании.
– Господин Эриадор, прошу вас проследовать в зал совета, – сказал он и показал рукой в сторону открытой двери. – Вас приглашают.
«Ну, приглашают так приглашают», – подумал я, поднимаясь с дивана.
– Благодарю, – кивнул я магу и, подойдя к высокому зеркалу в стене, одернул камзол. Одежду я выбрал не «за», а «вопреки». Правильнее было прийти в зеленом, создавая образ белого и пушистого, но я был весь в черном. Костюм темного мага для официальных мероприятий: черный, блестящий серебряными нитками камзол с высоким воротником-стойкой, штаны такие же черные с серебряной ниткой. Полусапожки из мягкой кожи, ножны на левом боку цвета тьмы и темно-синий пояс с большой серебряной пряжкой. Единственное «светлое исключение» – шейный платок ослепительного белого шелка, заколотый заколкой с большим прозрачным камнем. Строго, стильно. На груди – знаки доблести: награда «За заслуги перед империей первой степени», значок «Почетный студент ИМУ», значки темного и целительского факультетов. Не богато, но и не сирота.
Ровным, неспешным шагом вошел в зал. Несколько десятков пар глаз внимательно и оценивающе смотрели на меня. Я тоже пробежал взглядом по составу совета.
М-да… Молодым совет, пожалуй, не назовешь… Сколько благородной седины…
– Эриадор Аальст? – поинтересовался глава совета явно для проформы. Я уже имел с ним три пространных разговора. В университете.
– Имею честь быть им, – ответил я, делая уважительный полупоклон, адресованный всему совету.
– Господин Аальст! Верховный совет магов практически в полном составе собрался здесь, чтобы обсудить степень вашей вины и определить вам наказание за нарушение законов гильдии… Вам есть что сказать по этому поводу?
– Конечно! – ни секунды не раздумывая, громким голосом ответил я. – Пользуясь моментом, в присутствии членов Верховного совета, я заявляю – я невиновен по всем пунктам!
Послышались удивленные возгласы и звуки, которые издают вытянутыми губами, типа «пфую-у-у…(ну нахал!)».
– Пункт в обвинении у вас только один… некромантия… – И хмурый взгляд на меня. – Прошу вас уменьшить выражение эмоций… Давайте конкретно и по делу. Итак, у вас есть что сказать в свою защиту?
– Есть, ваша светлость! Я невинная жертва чудовищного стечения обстоятельств, оказавшаяся в скверное время в скверном месте. Только это и ничто другое вынудило меня нарушить высокочтимые законы гильдии…
Я сделал паузу, давая информации впитаться в мозг слушателей и смотря на их реакцию. Глава молчал, не торопя меня. В зале на несколько секунд стало тихо.
– И что же это были за обстоятельства, заставившие вас преступить закон? – нарушил тишину один из магов совета, видимо расценив ее как позволение задавать мне вопросы.
– Отряд вражеской конницы. Очень быстрый отряд с очень острыми пиками. Когда я увидел, что он несется на нас, а у меня в руках нет даже подушки, чтобы в них кинуть, я швырнул в них первое, что пришло в голову. И это оказался совсем не свод законов поведения мага…
Над столом возникло оживление, сопровождаемое чуть слышными смешками и улыбками.
– Очень жить хотелось, – максимально честно сказал я, улыбнувшись, как я надеялся, искренней улыбкой. – И мне, и шести девушкам-дворянкам за моей спиной. Раздумывать было некогда. Ну и вот… что вышло, то вышло…
Я сокрушенно развел руками. По залу пробежал одобрительный шепоток.
– Вы сейчас говорите о другом, – раздался голос с другой стороны стола. – Против конницы вы использовали одно из темных заклинаний, а не некромантию. Мы хотим услышать, что именно вас сподвигло на поднятие мертвецов. Тогда, судя по показаниям свидетелей, конница на вас не нападала!
– Ах, вы об этом случае… – Я скорбно наморщил нос. – Прошу простить меня, высокоуважаемый совет, но вот как раз об интересующих вас событиях я сам узнал, как говорится, из третьих рук. После атаки конницы я потерял сознание и, говорят, упал с крыши фургона на землю. Вроде бы я несколько раз потом приходил в себя… Однако что именно делал я в эти моменты… и почему… рассказать я вам не могу. Просто не помню! Единственное, что всплывает в памяти, что кто-то сильно шумел… А так… Больше ничего…
Я опять развел руками и для комплекта пожал плечами.
– Откуда вам известны примененные вами заклинания?
– Меня научил им мой отец… (Все на него спишу!)
– У вас разрешена некромантия?
– Вы знаете, у нас вообще очень мало магов. Кроме членов нашей семьи, я больше никого не знаю. Только сейчас, попав к вам и увидев разом столько людей, владеющих магией, я понял, что гильдии магов у нас нет. Наверное, потому, что магов просто мало. И никто не следит, кто из них что делает…
Над столом совета возник гул голосов. Совет обсуждал услышанное.
– М-да… ну хорошо…
Конечно, хорошо!
– Однако вы вполне могли использовать другое заклинание…
– Если бы я знал какое-нибудь другое массовое заклинание, то да! – честными глазами глядя на спросившего, ответил я. – Если бы меня научили чему-нибудь перед тем, как отправить на войну, то конечно же – да! Вы можете поинтересоваться у присутствующего здесь господина Мотэдиуса о том, из чего состоит арсенал заклинаний первокурсника. Он вам подтвердит, что боевых заклинаний в нем нет!
Мотэдиус под взглядами совета кивнул, подтверждая мои слова.
– Вполне возможно, что наше присутствие при подавлении мятежа было продиктовано весьма вескими причинами, о которых я не знаю, но то, что мы не пошли на смазку для мечей, это просто какое-то чудо… – непонимающе развел я руками и продолжил, озвучивая совету встречную претензию: – Вообще посылать на войну тех, кто только стал магами, очень странная практика. Конечно, я недавно в вашей стране и, вполне возможно, чего-то не понимаю или не знаю, но все равно мне кажется это очень и очень странным.
В зале вновь установилась тишина.
– Да! А собственно, почему их послали? – с удивлением спросил ветхий старичок-воздушник, нагибаясь к столу и выглядывая из-за своих соседей на главу совета. – Действительно странная идея. Зачем это было нужно – отправить первый курс на войну?
Все завозились, заскрипели стульями и стали поворачиваться к своему главнокомандующему, не спешившему отвечать. Похоже, всем это было непонятно и всех действительно интересовал вопрос: кто придумал эту дурь?
Однако архимаг отвечать на вопрос не спешил. Нахмурившись, он сидел за столом, сцепив пальцы. Пауза.
– На этот вопрос я отвечу позже, – наконец открыл он рот и тут же недовольно поджал губы.
В совете недовольно и недоуменно загудели. Что значит позже?
– Так! – перебивая их, громко произнес глава совета. – Закончим с этим. Скажите, Эриадор, как вы сами думаете, заслуживаете вы наказания или нет?
