– Если до тебя доберутся, руби, – наспех создав ещё одну шпагу, сунул рукоять ей в ладонь. – Постарайся не выронить и к себе не подпускай, пока я не приду на помощь.
Она кивнула. Понятливая девочка. В глазах ни капли страха, только решимость. Вот и хорошо. Паниковать сейчас ни к чему. Паша успел накинуть на неё лёгкую кольчугу, шлем, а поверх синих джинсов придумал закрепить поножи и наголенники. Теперь перед ним стояла не хрупкая девушка, а облачённый в доспехи молодой воин, сжимающий двумя руками самурайский меч.
«Что? Вроде бы шпагу давал. Откуда катана?»
На расспросы не осталось времени. Клетка за спиной не выдержала напора беснующихся Мраков и лопнула с противным скрежетом. Распустилась, как цветок с тонкими стеблями, разбрасывая по мостовой искорёженные прутья. Через них перешагнули уже не два, а целых четыре демона.
И когда успели фантомов настрогать? Может, и Павлу стоило задуматься над созданием помощников, а то занялся совсем другим. Отвлечь на себя сразу четверых вряд ли удастся.
«Лишь бы Ксюха продержалась», – крутя шпагой, он отступал, выигрывая время, чтобы заполучить в помощь хотя бы одного фантома.
Успел. Теперь два Стража противостояли четырём демонам. Не давая врагу опомниться, пока тот не додумался размножаться ещё, Павел вместе с двойником ринулся в атаку.
У парочки Мраков, что оказалась перед ним, когти неимоверно вытянулись, превращаясь в острые изогнутые клинки. Шпага с металлическим звоном парировала первые попытки тварей пронзить Стража. И началось.
Павел непрерывно отмахивался от летящей со всех сторон стали, едва успевая реагировать на хаотичное мелькание двадцати лезвий. Спасало то, что их направляли всего четыре руки. Иначе давно бы изрубили в мелкую капусту.
Он только защищался, ответить не было никакой возможности.
Улучив момент, когда один из демонов начал заметно отставать, Манин резко ушёл в сторону и оказался лицом к лицу с единственным противником. Другого на мгновение скрыла спина напарника. Этого хватило, чтобы поставить блок и нанести ответный удар в горло. Вытекающая из раны чернота быстро поглотила монстра, превратив костлявую фигуру в жидкую кашу, кусками валившуюся к ногам. Второй Мрак целый и невредимый обходил дымящую лужу, вбирая в себя её копоть. Значит, убитый был фантомом. Жаль, а то исчезли бы сразу оба.
Паша воспользовался паузой и огляделся. Оксана стояла чуть поодаль. Ноги согнуты в коленях, левая впереди, правая чуть сзади. Меч держит прямо перед собой, остриё приподнято. Грамотная позиция, молодец.
А вот Страж-фантом под натиском двух демонов отступал. Удары сыпались на него нескончаемым градом. Различить какие-то отдельные движения в этой круговерти казалось невозможным. Двойник еле справлялся с защитой. Вдруг дёрнулся и опустил руки. В ту же секунду все двадцать клинков пронзили его тело. Из многочисленных ран полился свет. Вспышка – и фантом растаял, вливая потраченную на него энергию обратно в создателя.
Убийцы дружно развернулись к Паше и после недолгой заминки пошли к нему.
Фу-ух, у Павла отлегло от сердца. Он боялся, что демоны займутся Оксаной. Но те, похоже, решили всем скопом навалиться на Стража, чтобы покончить с ним сообща.
Итак, трое против одного. Плохой расклад. Тут с двумя-то кое-как справлялся. Шарахнуть по ним не по-детски чем-нибудь серьёзным? Ладно, если попадёт в настоящего демона, тогда останется один. А исчезнет фантом, противников будет двое, а Манин ослабнет, и все труды пойдут насмарку. Нет, не годится, силу растрачивать нельзя. Попробуем справиться так. Эх, если бы не Ксюха…
Неожиданно один из демонов переломился пополам. Верхняя часть туловища отделилась и, лязгая удлинёнными когтями, грохнулась на мостовую под свои же собственные, начавшие подгибаться ноги. Из ровных срезов ударили фонтаны чёрной слизи, облепив обе половины расчленённого тела. Разлились по камням мазутной лужей, растворяя в себе остатки фантома.
Что это фантом, Паша понял, поскольку два других врага никуда не делись и продолжали наседать. Но вот один из них отвлёкся, заинтересованный странной смертью своего создания, повернул голову в сторону новой угрозы. Манин тоже глянул мельком, позволив себе немного удивиться – совсем чуть-чуть, чтобы не пропустить очередной удар атакующего Мрака.
За исчезающим фантомом, отведя меч в сторону, застыла в оборонительной стойке Оксана. Вот кто его зарубил. Ай, молодец, девочка. Помогла-таки.
Но теперь на неё обратил внимание Мрак. Одно дело достать мечом, подкравшись сзади. И совсем другое сойтись лоб в лоб. Но какова девица! Одним ударом развалить пополам пусть и не настоящего демона, но почти столь же сильного. Даже с катаной в руках не всякий на такое способен.
И держится, как заправский боец.
Поглядывая в сторону Оксаны в редкие моменты, когда удавалось разорвать дистанцию со своим противником, Паша заметил, что девушка вполне может противостоять Мраку.
С кошачьей грацией и ловкостью она легко перемещалась по двору на полусогнутых ногах. Оказывалась то очень далеко от демона, где он не мог её достать своими страшными когтями, то наоборот приближалась почти вплотную, но тут же снова отскакивала. А у врага после такого близкого контакта обязательно оставался болезненный порез в каком-нибудь месте, кровоточащий чёрным туманом. Из него вытекала энергия. Мрак двигался заметно медленнее и уже не поспевал за Оксаной.
Выдыхался и противник Павла, значительно потеряв в скорости. Отражать его атаки стало намного легче. Удачно отбив когти клинком, получилось провести быстрый контрудар и отсечь демону кисть. Она зашипела, упав на камни, но ещё громче шипел Мрак, испуганно глядя на покрывшие культю чёрные струпья.
Когда Павел отрубил ему голову, та ещё продолжала какое-то время шипеть, и затихла лишь после того, как стала тёмной жижей, стекающей в щели между камнями мостовой.
Оксане помощь не требовалась. Она загоняла своего монстра до такой степени, что тот обессиленно упал на колени, дав спокойно проткнуть себе сердце, если оно, конечно, было.
– Ну, Ксюха, ты даёшь! – Манину не хватало слов, чтобы выразить своё восхищение.
– А ты думал, что я полная неумёха, или белоручка какая-нибудь? – она лихо крутанула катаной, положила плашмя на появившиеся вдруг ножны, плавно повела меч в сторону. Нащупав остриём вход, резко выпрямила клинок и вогнала на место. – Мой папа, между прочим, увлекался восточными боевыми искусствами. Кое-чему и меня научил.
Вернуться в квартиру Шпака – нет, теперь уже в дом – не получилось, как ни старались. В Зыби его попросту не было. Напрашивался вывод, что Василий Семёнович проснулся в холодном поту от увиденного ночного кошмара и снова пошёл на кухню пить водку.
Ничего, будет теперь знать, что Манин и не думал с ним шутить. Ладно, пусть пьёт. Всё равно вернётся в Зыбь, когда наклюкается. А пока его нет…
Вдвоём с Оксаной они рука об руку прогуливались по улицам города грёз, непринуждённо болтая обо всём на свете.
Освободив подругу от доспехов, Паша вернул ей обычный вид. Единственное, с чем она наотрез отказалась расставаться, была катана. Пришлось оставить меч, который покоился в ножнах цвета слоновой кости, красиво инкрустированных по бокам витиеватыми иероглифами. Впрочем, Паша не возражал. Даже соорудил специальную портупею для ношения меча за спиной – так удобнее. И теперь над плечом Оксаны торчала длинная рукоять, придавая девушке воинственный вид.
Время от времени напоминала о себе Полоса. Оксана появлялась на вспаханном поле вслед за Маниным и вместе с ним преграждала путь очередному монстру. Ведь Паша ещё не отпустил призванную им душу. И совсем не потому, что боялся за неё. У него была прекрасная возможность убедиться в неоспоримой способности девушки постоять за себя. Просто не хотел. Где, как не в Зыби, он сможет так просто и непринуждённо пообщаться с ней. С человеком, которого… к которому неравнодушен.
Они, кажется, целую вечность шагали по улицам, переговариваясь и весело смеясь, вспоминая недавние приключения. Но и эта вечность кончилась. Как бы ни было хорошо с Оксаной, отдохнувшее за ночь тело всё настойчивее требовало вернуть ему сущность, загулявшую где-то в хитросплетениях миров.
Пришлось-таки сказать милой сердцу Ксюхе, что пришло время расстаться, хоть и с большим трудом дались ему эти слова. Она тоже не хотела отпускать Павла, о чём, правда, предпочла умолчать. Но подаренный ею на прощание пронзительно-долгий поцелуй был много красноречивее каких-то слов.
Проснувшись, Манин обнаружил себя лежащим на диване, куда его вечером определил Шпак. Повалялся, приходя в себя, заново привыкая к телу, стараясь не думать о головной боли. Хорошо, что выходной, на работу идти не надо, а то мучился бы сейчас, сидя в кабинете.
Василий Семёнович наверняка упился в стельку и уснул на кухне прямо за столом. Хотел забыться и не видеть снов? Судя по тишине, царящей в квартире, ему это удалось. За что боролся, на то и напоролся.
