– Не много, – задумчиво потер подбородок маг. – Но если каждый из ваших стоит нескольких смертных…
– Нас было столько же, когда Зафир нагрянул сюда первый раз. В том сражении эльфам и людским магам, объединившись, удалось его изгнать. Правда, тогда с нами шли в поход двое братьев, обладавшие особой волшбой.
Лимдур замолчал, взор его окутался легкой дымкой, нырнул куда-то в глубины воспоминаний.
– Сейчас их тут нет?
– В тот день оба они погибли от руки черного мага.
– Что ж, надеюсь, у вас найдется, что противопоставить ему сейчас, – пробормотал Финеас, погружаясь в собственные мысли.
Иржи объявился неожиданно. Не сам, конечно, – послание от него. Из-за этого-то послания они все и сорвались, кинувшись на передовую к галлам. Зафир в Богемии – писал Иржи. А вместе с ним туда пришла смерть. Старый алтарь под Прагой раззявил свою пасть и жадно поглощал души, неважно – человеческие, гномьи или еще чьи-нибудь. Дарнар и Юргнорд входили в силу. Несколько землетрясений прокатилось по Моравии, пока еще слабых, неразрушительных, но с каждым днем колдуны Брандея обретали все большее могущество. Кто знает, сколько времени осталось у Альтерры? Да и себя Зафир не обделял, шаг за шагом восстанавливая потраченные ресурсы.
Пробраться в захваченную Прагу, как недавно они проникли в моравский храм, было невозможно. Область до последней пяди принадлежала хаоситу и его слугам. Все дороги охранялись, все города и деревеньки патрулировались. И столь мощных свитков перемещения у серых чародеев, увы, не имелось. Хотя даже если бы имелись, что это могло дать в забитой солдатами Хаоса Богемии, не говоря уж о ее столице? Теперь Зафир был окружен магами и ратниками, и не жалкой горсткой, как в Моравии, а полноценными войсками. Единственный путь – идти вперед вместе с галлами и германцами, дожимая захватчиков и заставляя черного колдуна принять бой. Где и когда произойдет этот бой, неясно, и потому нужно использовать отпущенное им время для хорошей подготовки.
Эльфам лучше в местные потасовки не вмешиваться, хранить себя для основного сражения. Сам темный маг, впрочем, тоже не собирался лезть на рожон раньше срока. С позавчерашним штурмом просто так получилось…
Все это Финеас изложил Перворожденным и замолчал, ожидая их вердикта. Лимдур коротко кивнул, обещая подумать и позже присоединиться к обсуждению планов. Поколебавшись, маг все-таки задал вопрос:
– Мне сказали, с вами Исилвен. Она здесь?
– Здесь, – отозвался Малдор. – Ушла незадолго до твоего прихода, но, уверен, скоро вернется. Если хочешь, подожди ее.
Финеас покачал головой:
– Спасибо, лучше я поищу сам.
Он покинул эльфийский шатер, выходя на воздух. Кажется, опять надвигалась гроза – с севера натянуло сизых туч и вдали уже слышались раскаты грома. Это неплохо – дождь затушит дотлевающие на окраинах дома, сгоревшие во время боя. Бедная земля, сколько всего ей довелось пережить за какие-то полгода…
Маг пробирался по улицам, надеясь застать мэтра Лидио в выделенной ему комнатке отвоеванного у хаоситских приспешников дома. Быть может, Исилвен там? Пейзажи вокруг отличались изрядной разрухой. Огонь, волшба и сражающиеся люди нанесли баварским хозяйствам немалый урон. Жителям еще долго приходить в себя после двойного нашествия: возвращаться из изгнания, отстраиваться, засевать поля.
Галлы, вопреки известным прибауткам об их лени, развили бурную деятельность. Разбирали обозы, готовили еду, кормили подбежавших к ним городских ребятишек, помогали раненым, допрашивали пленных, кого-то казнили…
У мэтра эльфийки не оказалось. И снова – была, ушла только что. Финеас смирился. Выйдя наружу, направился к зданию, где разместился капитан галльского войска. Тот просил заглянуть, потолковать, как он выразился, о «чародейских штучках». Едва темный маг пересек центральную площадь городка, оглушительный грохот сотряс небо и на землю опрокинули бездонную бочку с водой. Послышались возгласы и ругань – ливень разгонял людей, заставляя их нырять в укрытия. Финеас шагнул под чудом уцелевший деревянный навес в расчете переждать первый, самый яростный удар стихии. И в это мгновение увидел.
Она никуда не бежала. Стояла на самом краю площади, водяные струи стекали по высокому лбу, проскальзывали меж подставленных дождю пальцев, окружали ее плечи тонкой завесой брызг. Она ловила капли ладонями и выплескивала их, возвращая отнятую на миг свободу. Финеас вышел из-под навеса.
– Только не простудись. Лечить насморки у эльфов мне еще не доводилось.
Исилвен обернулась. На губах крошечной звездочкой вспыхнула улыбка. Девушка подалась в его сторону – инстинктивно, неосознанно… но движение прервалось на вздохе. Улыбка потускнела, теряя свет, отдернулась потянувшаяся к магу рука.
– Здравствуй, Финеас.
Тот, в свою очередь, наклонил голову, взгляд уперся в текущие по площадным камням ручьи. Ну а на что ты надеялся, темный маг? Раньше надо было думать.
– Может, все-таки лучше под крышу? – Он кивнул на козырек здания. – Иначе кто-то из нас сегодня точно заболеет.
– Иди, конечно. Я возвращусь к своим братьям, в лагерь. Вечером увидимся, мэтр Лидио сказал, что совет назначен на восемь.
Она снова улыбнулась, на этот раз ровно, без эмоций, и направилась в сторону ворот.
За шиворот магу текли прохладные капли, бежали весело по спине, рубашка пропиталась влагой насквозь. Шаг за шагом эльфийка растворялась в пелене дождя, а где-то внутри Финеаса закручивалась невидимая спираль ни на что не похожей тоски. Он предпочел бы удар мечом. Или еще одну схватку с Зафиром… Наверное, пора завязывать с совершением глупостей.
А и правда пора.
– Исилвен… подожди.
Девушка оглянулась. Стремительней, чем можно было надеяться. Словно одновременно и хотела этого, и боялась. Финеас подошел к ней, оказавшись лицом к лицу.
– Мне нужно с тобой поговорить. Прямо сейчас. Пожалуйста.
Искорка удивления в глазах… Эльфийка кивнула.
– Хорошо.
– Пойдешь со мной?
И опять короткий кивок.
В безмолвии миновали площадь. Ливень все не прекращался, пошли быстрее. И еще быстрее. А затем Финеас взял девушку за руку, и последние ярды до серокаменного здания, в котором вчера разместили их компанию, они преодолели уже бегом.
На пороге комнаты Исилвен осторожно высвободила пальцы из ладони мага. Внутри было не холодно, однако Финеас взял несколько поленьев из чугунной стойки возле очага и затопил камин.
– Садись к огню, – предложил он, указывая на маленькое, уютное кресло с резной спинкой.
Девушка не отозвалась, стояла, будто не слыша, смотрела на разгорающееся пламя. Тогда он стянул с дивана свое покрывало и укутал им плечи Исилвен.
– Садись.
Заставив себя разжать руки, отступил. Подвинул к камину второе кресло, достал из ближайшего шкафчика бутыль и, плеснув ее содержимое в бокал из толстого, неровного стекла, протянул эльфийке.
– Вино, довольно сносное. Ничего другого тут, к сожалению, нет.
Исилвен приняла бокал и наконец опустилась в кресло. Финеас сел рядом, взъерошил пальцами начавшие подсыхать волосы.
– Что на Эрине? Беленус никого еще не прикончил из-за своей бесценной Тристы?
Уголки губ эльфийки невольно приподнялись. Она взглянула на мага… почти как раньше, тепло, с мягкой лукавинкой в синеве глаз.
– Пока нет, хотя и пытался. Но ссоры между фейри – обычное дело, и как-то они их улаживают, раз до сих пор не лишили друг друга жизни.
– А твой серый зверь?
– Синдэ уже в лесу. Но он знает мой дом и иногда прибегает навестить. Как тут у вас? Мэтр Лидио рассказал о богемском алтаре. Мы… идем туда?
Финеас налил вина и себе. Ответил задумчиво:
– Там теперь место средоточия Зафировых сил. Он оттуда не уйдет. Значит, нам нужно прорываться к нему. И мы должны успеть до того, как его моравские дружки вылезут из-под земли. Боюсь, с тремя хаоситами нам не совладать. Если только не призвать на помощь каких-нибудь богов… Но что-то они не спешат вмешиваться, как я погляжу. Хотя молитвы к ним несутся со всех уголков света.
– Стало быть, Прага.
Исилвен как будто согрелась, щеки порозовели, покрывало тихонько сползло с плеч. Отставив бокал с вином, она вытащила из прически несколько шпилек и выпустила на волю опалово-черные пряди, все еще влажные после дождя. Встряхнула головой и замерла, не донеся руку до виска.
– Это ничего, что я здесь? – вдруг спросила она. – Наверное, мне не нужно было. Да еще в таком виде…
– Я сам тебя позвал, – ответил Финеас с легким недоумением. – Кому ты можешь помешать?
Каждое произнесенное ею слово звучало слабее и глуше предыдущего:
– Может быть… я подумала… Мара…
Финеас не отвел взгляда. Нельзя. Только не сейчас. Правда, очень захотелось взять стоящую у камина бутылку и расколотить ее о собственную голову, но с этим порывом он справился, сочтя не вполне уместным. Голос прозвучал чуть резче, чем следовало бы:
